Каменное сердце - Луанн Райс

Мария взяла трубку и набрала номер Литтлфильдов.

— Представь себе, — сказала она, когда в трубке раздался голос Софи, — мой брак аннулирован. Римский папа, близкий друг моего мужа, объявил, что мы с Альдо никогда не были женаты.

Ей показалось или она услышала на том конце провода сдавленный смех?

— Софи? — позвала Мария, широко улыбаясь. — Ты слышала, что я сказала? Его святейшество все отменил. Наверное, это значит, что ты никогда не была подружкой невесты у меня на свадьбе.

Софи не вешала трубку, хотя и продолжала молчать. До Марии доносились только звуки телевизора, который работал где-то в доме Литтлфильдов. Она долго сидела так, связанная с сестрой через телефонную линию. Потом Софи тихонько положила трубку и Мария услышала короткие гудки.

Глава 16

Дождь лил без перерыва четыре дня. Дворы превратились в болота, а улицы — в реки. Речка Белл вышла из берегов, как это обычно бывало весной. Владельцы магазинов клали у дверей газеты и листы гофрированного картона в тщетной попытке сохранить чистоту; покупатели, обутые в резиновые сапоги, оставляли за собой грязные следы вперемешку с бумажной кашей. Вместо приветствия жители города говорили: «Ну и грязища!»

Мария чувствовала себя подавленной из-за того, что никак не могла поговорить с Софи. Последняя попытка была все же лучше, чем ничего, однако она лишний раз напомнила Марии, как они относились друг к другу раньше. Каждое утро она усаживалась у окна и смотрела на туман. Иногда он немного развеивался, и тогда можно было разглядеть острова Духов. Она стремилась продолжить раскопки, однако для них было слишком сыро.

Марии захотелось побольше узнать о кладбищах индейцев пеко, поэтому она позвонила отцу Хоуксу, священнику епископальной церкви и местному знатоку истории. Он предложил ей зайти.

Она оставила свой черный зонтик у входа, предварительно стряхнув с него дождевые капли, и вошла в обшитую досками и покрашенную белой краской церковь Святого Луки. В последний раз она там была на Рождество, в тот год, когда родилась Фло. В честь этого радостного события Дарки и Литтлфильды решили вместе отправиться в церковь и поблагодарить Господа за дарованную младенцу жизнь. Всю службу Фло плакала, поэтому Софи пришлось уйти пораньше.

Холодный серый свет пробивался через высокие окна. Мария бросила взгляд на скамью, на которой они сидели, когда отпевали отца.

Мария сидела между Хэлли и Софи. Она вспомнила, как мать тихонько всхлипывала, пока шло отпевание. Она взяла ее руку в свою и пожала, однако ладонь Хэлли так и осталась безжизненно лежать в ее ладони. Хэлли была безутешна. Марии было грустно, точно так же чувствовали себя Питер и Софи. Однако они почти не знали своего отца. К тому моменту, когда они немного подросли, он был уже слишком стар и болен. Именно тогда Мария поняла, что Хэлли не просто заботилась о нем, как о престарелом родственнике: она была ему преданна, потому что искренне любила.

Теперь, глядя на скамью, где она сделала это открытие, Мария подумала о том, что Малькольм был единственной настоящей любовью Хэлли, и после его смерти не осталось никого, кто относился бы к ней как к ребенку. Вместо этого у нее самой на руках оказалось трое детей, и она не представляла, как с ними управляться.

— Мария? — отец Хоукс стоял в дверях своего кабинета. Они пожали друг другу руки. Женщина чувствовала себя неловко из-за того, что пришла в церковь говорить об археологии, и это после того, как она много лет не была на воскресной мессе.

— Как поживают ваши родственники? — спросил он.

— Хорошо. Ее мысли переключились было на Софи, но она тут же вспомнила, что пришла по делу.

— Проходите, — пригласил ее отец Хоукс.

— Спасибо, что согласились встретиться со мной, — сказала Мария. Отец Хоукс всегда казался ей похожим на ястреба с его крючковатым носом, загнутым вниз, и подбородком, загнутым вверх; у него были маленькие и проницательные голубые глаза. Из-за высокого роста он слегка сутулился, пряча шею в свой белый воротничок. Мария всегда побаивалась его, да и церкви вообще. Она казалась ей суровой и беспощадной, как ледяной ветер Новой Англии. Однако отец Хоукс одарил ее широкой, обезоруживающей улыбкой.

— Для меня это удовольствие, — произнес мужчина, указывая на черное виндзорское кресло по другую сторону стола. — Я всегда думал, что кто-то должен произвести в наших краях археологические изыскания. Удивительно, что этого до сих пор не произошло, ведь здесь находился важный центр жизни индейцев пеко.

— Это не полномасштабные раскопки, — сказала Мария. — Я работаю сама по себе, на островах Духов.

— У нас есть кое-какие средства, — сообщил он. — Историческое общество получает финансирование, мы никогда не тратили из него ни копейки. Я председатель, так что…

Мария так и не поняла, предлагает он ей деньги или нет. Со вчерашнего дня она начала подумывать о том, чтобы подать в Археологический фонд заявку и получить грант на изучение обнаруженного захоронения.

— Вчера я нашла могилу, — сказала она, устраиваясь поудобнее.

— На островах? — спросил он, нахмурившись. — Удивительно. Мы знаем о кладбище индейцев пеко, расположенном здесь, в городе, и еще об одном, на Скво-Лэндинг. Никогда не слышал, чтобы кладбище располагалось на островах. — Он подошел к длинному столу, стоявшему между двумя окнами, и вернулся, неся в руках большую черную книгу с названием «Древние кладбища в штате Коннектикут». Он открыл книгу на страницу с картой Хатуквити. Мария узнала ее: такая же карта была в книге с легендами, которую она брала в библиотеке.

— Я живу здесь, — сказала она, указав место на Скво-Лэндинг, где стоял ее дом.

— Ваш дом, может статься, построен на могилах индейцев, — сурово произнес отец Хоукс.

Судя по карте, ближайшее к ней кладбище располагалось на пространстве между двумя домами. Она не раз проходила там, однако могилы не были никак помечены.

— Не здесь, — сказала Мария, указывая на кладбище и думая о том, что он неправильно ее понял. — Дом стоит чуть западнее.

— На Скво-Лэндинг могилы разбросаны повсюду, — уточнил отец Хоукс. — Индейцы заключили соглашение с англичанином, купившим это место, что он перенесет кладбище.

— Я читала об этом. Он был убит до того, как смог сдержать обещание.

Священник кивнул головой:

— Это просто ужасно. Группы в защиту интересов коренного населения Америки до сих пор требуют, чтобы останки их предков были перезахоронены. Однако никто не знает точно, где находятся могилы. Каждый раз, когда копают землю под фундамент, находят новый скелет.

Мария, все это время думавшая о найденном захоронении, пришла в восторг от мысли о таких археологических сокровищах, лежавших буквально у нее на заднем дворе.

Отец Хоукс посмотрел на часы:

— Мария, было очень приятно с вами поговорить. Я высоко ценю то, что вы проводите здесь свои исследования. Пожалуйста, держите меня в курсе.

— Непременно, — ответила она, вставая; про себя она задавалась вопросом, насколько он был искренен.

— И я посмотрю, можем ли мы выделить вам деньги на работу, чтобы покрыть часть расходов. Конечно, у нас сейчас не лучшие времена, и все же…

— Спасибо, — улыбнулась Мария. — Это было бы очень кстати. У меня большая и очень прожорливая шлюпка.

— Вы можете обратиться в местную корабельную мастерскую, — сказал священник. — Владелец женат на моей племяннице.

— Ее зовут Алисия Мердок? — спросила Мария.

— В девичестве Алисия Хоукс, — ответил он.

— О! — сказала Мария, пожала ему руку и вышла из кабинета.

Вместо того чтобы отправиться прямо домой, Мария зашла пообедать у Кэти. Она заказала «сырную мечту» — сыр, поджаренный на гриле, с маринованными огурчиками и жареной картошкой. Кэти стояла за стойкой и болтала с посетителями, лопаткой счищая нагар с огромного черного гриля. Мария села за столик у стены и стала читать о погребальных традициях индейцев пеко. Дождь колотил по висящим под окнами ящикам с цветами, сминая примулы, частички земли попадали на стекло. На гриле шипела ее «сырная мечта». Каждый раз, когда хлопала дверь, Мария отрывала взгляд от книги, надеясь увидеть Дункана и опасаясь встретиться с Гордоном.

В кафетерий забежала Нэнси Грюнвальд, на ней был красный непромокаемый плащ и такого же цвета сапоги.

— Нэнси! — позвала ее Мария, надеясь, что та составит ей компанию.

— Как тебе дом? — спросила Нэнси, стряхивая воду с плаща.

— Восхитительно! Присядешь?

— Я бы с удовольствием, — ответила Нэнси, — но я только захвачу сандвич и побегу обратно в офис. Я сегодня там одна.

— Жаль, — сказала Мария.

Дверь широко распахнулась, и в зал вошли Дункан с Джимом.