На острове - Трейси Гарвис-Грейвс

— Нет, просто у меня выдалось не самое удачное утро.

— Ложитесь-ка лучше обратно в кровать, — сказал он. — Я вас разбужу, когда вернусь с рыбалки. Ну как, идет?

— Идет, — кивнула я.

Проснулась я оттого, что Ти Джей гладил меня по руке.

— Рыба готова, — сообщил он и растянулся на кровати возле меня.

— Почему ты меня раньше не разбудил? Я бы тогда почистила рыбу.

— Решил, что вам не помешает поспать подольше. Чтобы прийти в норму.

— Спасибо, я уже в норме.

— Извините, что спросил насчет предменструального синдрома. Я о таких вещах, вообще-то, не в курсе.

— Ничего страшного. Вполне правомерный вопрос, — кивнула я и, слегка замявшись, продолжила: — У меня больше нет месячных. Уже довольно давно. — Хотя я на всякий пожарный хранила в чемодане тампоны.

— А почему? — Вид у Ти Джея был ошарашенный.

— Не знаю. Резкая потеря веса. Стресс. Недостаточное питание. Выбирай что хочешь!

— Ох… — вздохнул он.

Мы лежали лицом друг к другу, каждый на своей половине постели.

— Мне сегодня приснился плохой сон. Мы плещемся в воде, и в это время в лагуне садится самолет.

— Так что ж здесь плохого? Очень даже хороший сон.

— Мне было уже пятьдесят два, когда нас нашли.

— Ну, тогда нас действительно слишком долго искали. Вы из-за этого так расстроились?

— Я хочу иметь ребенка.

— Вы серьезно?

— Да. На самом деле даже двоих или троих. Вот еще одно, чего категорически не хотел Джон. Если нас не найдут до того, как мне стукнет полтинник, будет слишком поздно. Даже сорок два — почти крайний срок. Конечно, всегда можно взять приемного ребенка, но я мечтала родить хотя бы одного. — Я принялась машинально выдергивать нитку из одеяла. — Глупо, конечно, сейчас думать о ребенке, когда у нас и так забот по горло. И я прекрасно понимаю, что тебе самому еще рано думать о детях, но мне так хочется, так хочется родить ребеночка.

— Я думал о детях. Потому что не могу их иметь.

Его слова застали меня врасплох. Я так растерялась, что потеряла дар речи.

— Это из-за рака? — наконец выдавила я.

— Угу. Мне сделали хренову тучу химии.

— О боже! Извини, Ти Джей! Я не подумала.

Господи, как стыдно! Хныкать и плакаться человеку, для которого бесплодие стало ценой жизни.

— Все нормально, не парьтесь. Доктор говорил со мной, прежде чем начать химию. И объяснил мне, что если я хочу в будущем иметь детей, то должен еще до начала химии сдать и заморозить сперму, так как потом будет поздно. И я решил не упускать такой возможности.

— Надо же! Обычно мальчикам в пятнадцать лет не приходится принимать подобных решений.

— А вот и нет. Мы страшно боимся, что кто-нибудь от нас подзалетит, и много думаем на эту тему. Так вот, сейчас я вас посмешу. Мама сказала мне, что отвезет меня на прием в банк спермы, вручила один из папочкиных журналов «Плейбой» — кстати, у меня в шкафу были припрятаны грязные картинки похлеще — и на полном серьезе спросила, знаю ли я, что надо делать.

— Ты меня разыгрываешь!

— Вовсе нет, — рассмеялся он. — Анна, мне было пятнадцать. И я на этом деле собаку съел, и мне совсем не хотелось говорить с мамой о том, как правильно дрочить.

— Господи боже мой, ой, умру, не могу! — От смеха у меня потекли слезы по щекам.

— Угу. Следующий раз, когда мне надо было сдавать сперму, меня возил уже папа.

Я как-то сразу перестала смеяться и вытерла глаза.

— Знаешь, какое твое основное достоинство?

— Привлекательная внешность? — с невозмутимым видом спросил он.

Тут я снова зашлась в приступе неудержимого смеха.

— Похоже, мой комплимент запал тебе в душу. Нет, не это. Так вот, чтоб ты знал: в твоем присутствии совершенно невозможно не радоваться жизни.

— Правда? Спасибо, — погладил он меня по руке. — Анна, не волнуйтесь. Рано или поздно нас найдут, и вы получите своего ребенка.

— Надеюсь, что так.

«Ведь часы-то тикают: тик-так, тик-так».

Глава 22. ТИ ДЖЕЙ

Я был в лесу, когда услышал, что Анна кричит не своим голосом. Крики доносились со стороны дома, и я, продравшись сквозь кусты, побежал туда. Анна неверной походкой шла со стороны берега, потом неожиданно покачнулась и упала.

— Медузы, — задыхаясь, выдохнула она.

Следы от их щупальцев отчетливо проступили у нее на ногах, животе и груди в виде красных рубцов. Я не знал, что делать.

— Сними их с меня! — завизжала она.

Опустив глаза, я увидел щупальца, присосавшиеся к ее животу и груди. Я хотел отодрать присоски, но они меня обожгли.

Тогда я ринулся к большому контейнеру для сбора воды и схватил валявшийся рядом контейнер поменьше. Наполнив его, я подбежал к Анне и окатил ее дождевой водой. Но присоски мне отцепить не удалось, а Анна заорала от боли так, словно от пресной воды ей стало еще хуже.

— Ти Джей, попробуй морскую воду! Живей! — прохрипела она.

С контейнером в руках я побежал на берег и зачерпнул соленой воды. Я рысью вернулся обратно, и когда обдал Анну морской водой, то она уже не кричала.

Она лежала, скрючившись, на земле и жалобно подвывала, а я пытался лихорадочно сообразить, что же делать дальше. Я видел, что ей все еще очень больно, потому что она каталась по песку, пытаясь найти удобное положение.

Тут я вспомнил о пинцете и кинулся к ее чемодану, чтобы достать его. Вернувшись, я как можно быстрее выдернул присоски. Анна закрыла глаза и застонала.

Я уже практически справился со щупальцами, когда неожиданно увидел, что ее кожа прямо на глазах начинает краснеть, причем не только в месте ожога, а буквально везде. У нее как-то сразу жутко распухли губы и веки. Я запаниковал и еще раз окатил ее морской водой, но все без толку. Веки у Анны так отекли, что глаза не открывались.

Я кинулся за аптечкой, затем опустился рядом с Анной и вытряхнул содержимое коробки на песок. Взяв в руки бутылочку с красной жидкостью, я отчетливо услышал в голове голос Анны:

«Вот это может спасти тебе жизнь. Устраняет аллергическую реакцию».

К тому времени лицо Анны уже напоминало воздушный шар, кожа на распухших губах треснула. Я не сразу отвернул тугой колпачок с защитой от детей, а когда наконец справился с ним, осторожно приподнял Анне голову и влил бенадрил прямо ей в горло. Она закашлялась и стала отплевываться. Честно говоря, я был без понятия, какую дозу ей дал.

Когда я помогал Анне подняться, лифчик ее бикини слегка сполз: купальник стал ей явно велик, так как она здорово похудела. Опустив глаза, я увидел за лифчиком еще несколько присосок, которые продолжали ее обжигать.