Рубин - Кристина Скай

Ухватившись за раму, она протолкнула одну ногу наружу, просунула голову, пытаясь не обращать внимания на дикие проклятия капитана. Ужас охватил ее.

«Спокойнее. Через мгновение вторая нога будет свободна».

Она зажмурилась от яркого света, как только выглянула из иллюминатора. Повернувшись спиной, она схватилась за верхний край рамы и попыталась освободить вторую ногу.

«Боже, пусть здесь не будет акул». Где бы ни было это здесь...

Пальцы Баррет дрожали, когда она вцепилась в раму, пытаясь сохранить равновесие. Почти удалось!

Внутри внезапно наступила тишина. Баррет с колотящимся от страха сердцем наклонилась к воде. Но в последнюю секунду грубая веревка обвилась вокруг ее лодыжки и дернула вниз с неимоверной силой. Мозолистые пальцы схватили ее за талию и втянули обратно в каюту.

– Проклятая сучка! Это твоя последняя попытка сбежать. Это надолго отобьет у тебя охоту!

Потеряв равновесие, Баррет упала навзничь, ударившись головой об угол стола. В ушах зазвенело, и боль захлестнула все тело. Побледнев, она с трудом поднялась на ноги и сделала шаг к иллюминатору. Раздался свист веревки, опускающейся на ее спину. На мгновение перед ней возникли сумасшедшие налитые кровью глаза капитана и тут же померкли. Веревка взвивалась снова и снова, раздирая в клочья ее одежду и прекрасную кожу под ней. Баррет потеряла сознание. Зловоние виски было последним, что она ощутила, прежде чем горячее дыхание темноты унесло остатки ее рассудка.

Глава 11

Лежа под тонкой противомоскитной сеткой, высокий плантатор никак не мог успокоиться. Влажная тропическая ночь не приносила облегчения. Он без устали ворочался в малярийном бреду, напрягая обнаженное тело. Он то хрипло бормотал угрозы, то стискивал стойки полога, представляя себе старинного врага. Его дыхание было частым и неровным.

Внезапно Пэйджен замер. Без всякого перехода его видения изменились; кровь и ярость разрушенного Канпура растаяли как дым. Перед ним теперь стояла гордая женщина с гладкой матовой кожей и растрепанными волосами цвета воронова крыла. Женщина из Лондона. Та самая женщина, которую Деверил Пэйджен видел в своих снах уже много недель подряд.

Его лицо окаменело, он схватился за столбики кровати, чувствуя неизъяснимую тоску и голод, которые прятались в самых потаенных уголках его сознания. Воспоминание о жгучем поцелуе вновь зажгло в нем желание. Он сел в кровати, пытаясь сохранить проблески сознания и побороть галлюцинации.

Но приступ болезни был слишком силен, а Пэйджен – слишком ослаблен борьбой за эти восемь недель, прошедшие после возвращения. На этот раз, сознавал Пэйджен, галлюцинации победят. Не открывая глаз, он неуверенно поднялся на ноги и отдернул сетку, пытаясь забыть женщину с волосами, похожими на дым, пытаясь не обращать внимания на дикий огонь в паху.

Но вот, так же неожиданно, как и появились, видения снова сменились. Женщина-фантом горько улыбнулась и растаяла в воздухе, а вместо нее появился белый тигр. Величественное животное, испещренное черными полосами, стояло перед ним, сверкая глазами и поводя хвостом. Точно так же, как и два года назад в холмах над Виндхэвеном, в напряженной тишине стояли двое – преследователь и добыча, оценивая друг друга, оба слишком гордые, чтобы повернуть обратно.

Тигр стегнул себя хвостом, и Пэйджен напрягся. Он почти ощущал на себе острые как бритва когти. Вокруг них притихли джунгли. Даже обезьяны прекратили свою беспокойную болтовню. Пот стекал вниз по бровям Пэйджена; он приготовился к ожесточенной борьбе.

Jo hoga, so hoga. Пусть будет, что будет.

Угрожающий глубокий рык вырвался из мощного горла тигра. На какой-то момент Сент-Сир испытал острое сожаление. Как мог он умереть теперь, когда он не успел сделать так много? Собрать урожай чая. Спасти плантацию. Поймать убийцу. Слишком поздно!

Оскалив зубы, тигр прыгнул; его большое гладкое тело оттолкнуло нависшую ветвь и взметнулось в воздух. Его лапы, казалось, превратились в ослепительные лучи света. Пэйджен инстинктивно поднял руки, чувствуя на лице холодное дыхание смерти. Захваченный лихорадочными видениями, он неистово боролся с призрачным противником.

Нет времени, мелькнуло у него в голове, пока он энергично отбрасывал лианы, которые на самом деле были постельным бельем, и обрывал листву, которой представлялась ему сетка от москитов. В любую секунду большой кот мог схватить его! Он слышал несущее смерть ворчание. Пэйджен застыл, прислушиваясь к шороху подушечек мощных лап. Выход один – добраться до оружия! Он лихорадочно метнулся к ящику с оружием, широко раскрыв невидящие глаза.

Где-то за бунгало, в темноте, послышалось ворчание огромного хищного зверя. Он терпеливо ждал в ночи. Несущий смерть, как и сами джунгли.

Меньше чем в миле от бунгало, с вершины небольшого холма поднималась к небу тонкая струйка дыма, невидимая в темноте. Перед костром сидел худой смуглый человек в домотканой набедренной повязке. Его глаза, сосредоточенные на танцующем огне, были цвета невысушенных кофейных зерен.

Кофе. Напиток дьявола. Растение, сулящее смерть его любимому острову. Шаман сидел перед огнем и хрипло бормотал, вглядываясь в языки пламени.

Иностранцы приезжали на больших судах, наводняя гавани подобно стаям злых птиц. Сначала голландцы, а теперь англичане везли яркие золотые гинеи, заставляя его людей вырубать священные деревья и сжигать бамбуковые рощи. Только для того, чтобы англичане могли вырастить еще больший урожай дьявольских зерен.

Деньгами и сладкими обещаниями они совратили его людей, заставили отойти от старинных обычаев. Своими лукавыми словами они заставили сингалезцев забыть старых богов и старые легенды. Теперь, по прошествии сорока лет, его любимый остров изменился полностью. Все, что люди могли видеть теперь, – только блеск желтого металла. Все, о чем они могли мечтать, – это дешевые безделушки, которыми соблазняли их голубоглазые Angrezi.

Гнев охватил изможденного старика с красновато-коричневой кожей, и его глаза полыхнули кроваво-красными искрами в свете костра. Он осторожно снял с пояса сумку, достал оттуда горстку белого порошка и бросил его в огонь. Костер взорвался яркими искрами. Они взметнулись высоко в воздух и медленно угасли.

Повелитель десяти племен с улыбкой вглядывался в языки пламени, удовлетворенный увиденным. Белый человек скоро встретит свою судьбу, предсказывал огонь. С каждым днем все больше и больше дьявольских растений заражались болезнью. Скоро не останется ни одного здорового. Шаман прищурил глаза. Он увидел кое-что еще в раскаленных добела угольках – маленькие круги, похожие на след тигра.