Как найти мужа на День всех влюбленных - Алена Юрьевна Савченкова

– Как они выглядели? – потребовал Родрик, схватив хозяина лотка с фейерверками за грудки.

– Пожалуйста, Родрик, он тебя не понимает. – Я схватила супруга за руки, пытаясь ослабить его хватку.

Мужчина что-то затараторил, и Чарли принялся переводить. Из речи хозяина лотка можно было заключить, что господа обладали вполне обычной наружностью – почти ничем не отличались, на его взгляд, от любых других мужчин Авропы: темноволосые, молодые и выглядели полубезумными.

– Почему полубезумными? – требовательно спросил Родрик.

– Кажется, им было очень… весело. Или они волновались.

Муж отступил, выпустив хозяина лотка.

– О чем ты думаешь? – спросила я.

– Думаю, что когда не можешь позволить себе целое, то попытаешься слепить его из крошек.

– То есть ты хочешь сказать, что…

– Тот треск при похищении был очень подозрителен. А верховный констебль сказал, что кристаллы используются в самых разных областях.

– Включая… салюты? – задумчиво продолжила я и кивнула. – Я знаю, у кого можно спросить. Идем.

Быстрым шагом мы направились к кафетерию.

– Гертруда, – позвала я сестру, – скажи, при производстве фейерверков используются кристаллы?

Та поправила на носу очки:

– Не уверена, но, кажется, да.

– Точно да, – подхватил Арнольд. – Помнишь, дорогая, мы ходили на выставку в Иланский музей? Только используются не целые кристаллы, а их мельчайшие частицы.

– Значит, скупив фейерверки, похитители, возможно, надеялись как-то совместить эти части, – повернулась я к Родрику, – чтобы получить мощность кристалла, достаточную для переноса.

– И тот кристалл из Западных гор мог быть раздроблен и продан по частям.

– Что стряслось? О чем вы? – спросила Белатриса, аккуратно поддевая ложечкой мороженое из креманки.

– Кажется, мы поняли, как именно похитили Эмили и имеем примерное описание похитителей, – сообщила я.

Белатриса аж ложечку уронила.

– Значит, следует немедленно отправляться к верховному констеблю!

– И чем скорее, тем лучше, – мрачно ответил Родрик. – Мне очень нужно задать ему один вопрос.

Когда мы с мужем пришли к констеблю, тот уже готовился ко сну – на нем был красивый стеганый халат. При виде решительно настроенного Родрика служанка вскрикнула, но хозяин дома жестом велел ей выйти из гостиной, где все мы и находились.

– Чем обязан столь позднему визиту?

– Моим желанием узнать, почему вы не сказали, что кристалл может использоваться по частям? Например, при производстве фейерверков.

Мистера Бауберг обвел нас взглядом и вздохнул:

– Потому что купить даже части кристалла могут только очень состоятельные и влиятельные – подчеркиваю, влиятельные – люди. Которые не любят, чтобы их беспокоили взвинченные братья похищенных пансионерок. А я выяснил бы все аккуратно.

– Так вы выяснили, кто купил тот кристалл из Западных гор?

Верховный констебль достал из ящика какую-то папку и кинул ее на стол.

– Не совсем. Хотел показать вам это завтра.

Родрик раскрыл ее и быстро просмотрел содержимое.

– Здесь те, кто интересовался кристаллом: сэр Д. Браун, сэр Я. Дэвис, сэр О. Вилсон, сэр Д. Смит… – пояснил верховный констебль.

– И вы проверили этих господ?

– Интересоваться – это не преступление, – передернул плечами мистера Бауберг. – Никто из них его так и не приобрел.

– Смотри, тут фамилия Мазетти, – вмешалась я. – Кажется, именно такая была у поставщика хозяина лотка с фейерверками.

– Это лишь доказывает, что фейерверки – нить к Эмили, – хмуро заметил супруг. – Но не подводит нас к тому, кто их купил.

– Прошу оставить это дело мне, – верховный констебль поспешно забрал папку. – Мазетти – уважаемый человек, который приобретает не кристаллы и даже не их части, а крошки. Я выясню все аккуратно и наилучшим образом.

– Вы затянете ваши расшаркивания на месяц в лучшем случае, – раздраженно ответил Родрик и широким шагом направился к выходу.

Извинившись за горячность супруга, я последовала за ним.

– Что ты намерен делать? – спросила я, нагнав его на улице.

– С чего ты взяла, что я намерен сейчас что-то делать?

– Это написано на твоем лице.

– Свяжусь с этими господами из папки верховного констебля.

– И что ты им скажешь?

– Потребую ответа!

– Пожалуйста, оставь это мне, – я накрыла его руку своей. – Я напишу им.

Супруг резко остановился и повернулся ко мне. Потом выдохнул и кивнул:

– Но если в самом скором времени не последует ответа…

Когда мы вернулись в гостиницу, нам навстречу вылетела Лиззи.

– Пришло послание! – помахала она запиской и испуганно добавила: – От похитителей.

Родрик выхватил у нее письмо и пробежал его глазами:

– Это почерк Эмили.

– Да, она сообщает, что с ней все в порядке, и в доказательство тому собственноручно пишет это послание. И просит, чтобы мы оставили попытки найти тех, кто ее похитил. И тогда очень скоро она к нам вернется, – выпалила Лиззи.

– И никаких требований по выкупу или других условий? – уточнила я.

Лиззи помотала головой.

– Я не собираюсь сидеть сложа руки, – Родрик направился наверх.

Я последовала за ним.

Муж метался по комнате, а я спокойно подошла к столу и взяла походную чернильницу и бумагу.

– Ты пишешь матери?

– Нет, сэру Брауну, сэру Дэвису, сэру Вилсону и сэру Смиту, – ответила я, обмакивая перо в чернила.

– Но откуда мы узнаем их адреса?

– Я уже их знаю, – ответила я, выводя первое слово. – Они были в документе, который показал нам верховный констебль. Написаны мелкими буквами.

Родрик резко остановился, потом приблизился и звучно поцеловал меня в щеку.

– Я говорил, что моя жена сокровище?

– Готова слушать это вечно. – Я поставила точку в первом письме.

– Что ты пишешь им?

– Спрашиваю, могут ли они посоветовать мне, где купить кристалл.

– Напиши им, что если они причастны к похищению Эмили, то…

– Вряд ли все разом.

Родрик выдохнул:

– Ты права. Мы можем отправить письма почтой – они делают скоростную пересылку по воздуху. И попросить курьера, который их доставит, дождаться ответа.

– Тогда уже завтра к обеду мы можем получить ответ, – согласно кивнула я, закончив четвертое письмо и чувствуя, как устала.

Супруг забрал у меня конверты и осторожно придержал за талию, когда я встала.

– Ты сегодня утомилась, тебе следует отдохнуть. А я отнесу их на ночную почту.

Я кивнула:

– Я дождусь тебя.

Когда он вышел, я отправилась проведать Изабеллу и Еву. При виде меня обе драконицы оживились.

– Ваш хозяин сейчас занят, но очень скоро все закончится, Эмили вернется, и мы продолжим путь, – произнесла я и, взяв тряпочку для полировки, приблизилась к Еве.

Драконицы слушали меня, вытянув шеи и издавая нежные курлыкающие звуки. Изабелла боднула меня головой.

– Погоди, – рассмеялась я. – До тебя тоже дойдет очередь. Жаль, что у вас нет волос, меня бы сейчас успокоило их расчесывание.

Вскоре с делом было покончено. Убедившись, что драконицы в тепле, уюте и накормлены, я вернулась в гостиницу.

– Надеюсь, бедняжка Эмили написала письмо не под давлением, – произнесла Виола, которая зашла ко мне перед сном.

– Я тоже на это надеюсь и хочу верить ее словам. Давай я причешу тебе волосы: мне хочется сейчас что-то сделать.

Виола с готовностью присела на край кровати, спиной ко мне. Она была уже в ночном одеянии. Я тоже переоделась в домашний халат и ночную рубашку.

– Что мы будем делать завтра?

– Надеюсь, уже получим письма от господ, которым я написала. Но вы с Чарли и остальными можете не ждать: Родрик прав – вы должны веселиться, а не сидеть с нами в ожидании результатов.

– Знаешь, – Виола повернулась ко мне, – примерно о таком свадебном путешествии я всегда и мечтала!

– Ты мечтала о том, что кого-то из нас похитят?

– Нет, конечно! Я мечтала посетить какое-нибудь место вроде этого, – она сделала широкий взмах рукой в сторону окна, за которым горели огни Фены. – Этот город совсем не похож на наш, здесь все другое: и архитектура, и люди.

– Согласна, – ответила я, заканчивая плести ей косу и завязывая ленточку на конце. – Но, знаешь, я почему-то уже скучаю по дому.

Слишком долго скучать не пришлось, потому что рано утром пришло послание от маменьки.

– Она интересуется, куда поставить клавесин Эмили.

Добавлять, что он всем мешает, как об этом написала маменька, я не стала.

– Клавесин? – удивился Родрик. Он вернулся поздно ночью, уже после того, как Виола ушла. – Но у Эмили нет клавесина…

– Очевидно, есть, если он был среди ее