Век магии и пара. Книга 4. Лейтенант - Рамис
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Последний кружился возле меня, стреляя из револьвера. Я выпустил в него две пули. Вторая попала в цель, и всадник рухнул на землю, а лошадь, освободившись от седока, ускакала прочь.
И тут, как ни в чём не бывало, поднялся индеец, который врезался в меня на пегом скакуне. Это был невысокий человек с длинными чёрными волосами, одетый по-европейски, но при этом в ушах и нижней губе он носил деревянные вставки. Он ринулся на меня, я выпустил в него последние две пули из своего семизарядного револьвера. Они не причинили ему вреда. Я отбросил револьвер, перехватил занесённый над моей головой топорик и саданул противника кулаком в голову. Индеец отшатнулся, но тут же снова замахнулся топором. Его тело выдерживало не только попадание пули, но и мои удары.
Снова топорик блеснул над моей головой, но я с разворота ударил противника ногой в челюсть, а потом, сконцентрировав всю силу в руках, нанёс сокрушительный удар обеими кулаками. Я услышал хруст рёбер. Индеец остановился, из его рта текла струйка крови. Оружие вывалилось из его рук, он упал.
Не знаю, какими чарами он владел. Было очень похоже, что – тоже энергетик.
А на улице уже вовсю грохотали выстрелы. Строчил пулемёт со стороны, откуда я пришёл – подъехала моя команда.
Однако пальба продолжалась недолго. Остатки отряда головорезов разбежались, а мы, наконец, добрались до трёхэтажного заводоуправления, в котором засели местные жители. На площадке перед зданием лежали штук десять тел – похоже, налётчики встретили серьёзное сопротивление. Двери были заперты.
– Кто такие? – раздался женский голос из окна третьего этажа. Я с удивлением поднял взгляд. В окне никого не увидел – только ствол карабина, нацеленный на нас. Но голос это я не мог не узнать.
– Катя! – крикнул я. – Открывай. Свои.
Через минуту замок щёлкнул, дверь отворилась. Передо мной стояла Катрин с карабином в руке. Она была одета в бежевый костюм, похожий на мужской, но более приталенный. На ногах – сапоги, волосы, как обычно, собраны в пучок на затылке.
Катрин улыбалась, и мой рот тоже непроизвольно растянулся в улыбке. Сейчас, после стольких месяцев разлуки, мне хотелось обнять её. Но пришлось сдержаться – не самое удачное время для нежностей.
На плече у девушки чернело засохшее пятно крови вокруг пулевого отверстия. Катрин была ранена, но рану уже исцелили. И я, кажется, догадывался, чьих это рук дело...
– Рада, что вы подоспели, – сказала Катрин. – Не знаю, сколько ещё продержались бы. Второй день отстреливаемся. А нас всего пятнадцать человек, у половины из которых даже оружия нормального нет, и человек тридцать больных и раненых.
– Таня с тобой? – спросил я.
– Да, тна втором этаже, в нашем госпитале. Пошли.
Я велел команде ждать на площадке перед зданием. Полуторку поставили так, чтобы из пулемёта простреливалась улица, ведущую к заводу. Сам же я вместе с Виноградовым пошли на второй этаж.
– Как вы здесь оказались? – спросил я, пока поднимались по лестнице.
– Мы с Таней отправились в одну деревеньку, – ответила Катрин. – Там началась лихорадка, и Таню отправили лечить жителей, а я сопровождала её, как ты и велел. Там на нас напали индейцы. Я отстреливалась, сколько могла, но тех было слишком много, пришлось отступить в горы. Мы добрались до Итоби. Здесь оказалась та же болезнь, и Таня не захотела уезжать. Пришлось остаться. А вчера напали индейцы. Мы и ещё несколько горожан успели добраться до завода и заперлись здесь. Второй день отстреливаемся. Патроны на исходе. Я не знаю, чем бы всё закончилось, если б не вы. Что со Спрингтоном? Говорят, банда большая и разграбила все города в округе.
В это время мы вошли в один из бывших кабинетов, переоборудованный в полевой госпиталь. На полу лежали раненые. Таня стояла посреди комнаты и смотрела на нас. Она была в простеньком бордовом платье изрядно помятом и грязном от долгих странствий. Её большие зелёные глаза сейчас казались ещё больше и выразительнее. Когда мы вошли, она, не говоря ни слова, бросилась ко мне и крепко обняла.
– Слава Богу, ты жив, – прошептала она, – ты приехал, я знала, что приедешь.
– Ну куда бы я делся? Естественно приехал, – я тоже обнял девушку. – Ну ладно хватит. Будет ещё время наобниматься.
– Да, ты прав, – Таня отстранилась, вытерла катящиеся из глаз слёзы радости. – Надо взять себя в руки. Тут ещё полно дел. В городе много больных. Никто им не сможет помочь, кроме меня. Я должна работать.
– Послушай, – сказал я. – Это всё прекрасно, но мы не можем здесь долго оставаться. Нам нужно как можно скорее вернуться в Спрингтон.
– А как же эти люди? Кто им поможет? Они умрут. Здесь много раненых, их раны могут загноиться. А больные... По округе бродит какая-то непонятная хворь. А врачей нет. В Итоби, кроме меня, остались два доктора.
Таня ни капли не изменилась. Упёртая, как баран, и хочет помочь всем на свете. Как же знакомо всё это было! Только сейчас я понял, как я по ней соскучился. Вот только нам надо было ехать в Спрингтон, а она не хотела. На сколько её дела затянутся? На день? Два? Неделю? И что делать? Не могу же я её тут бросить, в
