Иерусалимская история - Шартрский Фульхерий

5. Сарацины сбежали отсюда, узнав о нас от разносчиков слухов. Здесь остались лишь черные как сажа негры, которых мы отпустили, с презрением [взирая на них], как на нечто бесполезное{434}.

6. Там, среди прочих деревьев, я увидел и те, что приносили плоды. Собрав несколько этих плодов, я захотел узнать, что они представляют собой; я очистил их от кожуры и обнаружил внутри что-то наподобие черной пыли, и оттуда выходил легкий дымок{435}.

7. Затем мы вступили в Аравийские горы и провели следующую ночь в тамошних пещерах. Утром мы поднялись в горы и тотчас наткнулись на поселения, в которых, впрочем, отсутствовало какое-либо добро, поскольку жители, узнав о нашем прибытии, укрылись со своим имуществом в земляных пещерах. По этой причине нам мало что пригодилось здесь.

8. Тогда мы решительно продолжили наш путь, и впереди нас все время следовали наши проводники. Мы достигли одной равнины, изобилующей всевозможными плодами земли, в которой святой Моисей по наставлению Бога дважды ударил посохом по скале, из коей появился живительный источник{436}. Ныне этот родник бьет ничуть не меньше, чем прежде, поэтому здесь строят мельницы, которые работают, вращаясь от этого маленького ручейка. Из этого источника я напоил своих лошадей.

9. На вершине горы мы обнаружили монастырь Святого Аарона, где Моисей и он сам обычно беседовали с Богом{437}. Мы очень радовались, когда взирали на столь святые места, [до этого дня] неведомые нам. Поскольку за указанной долиной земля была пустынной и безлюдной, мы не захотели продвигаться дальше.

10. В этом месте, изобилующем всеми благами, мы в течение трех дней предавались отдыху и обильным кормом восстановили силы наших вьючных животных. Нагрузив свой скот необходимой провизией, на четвертый день, примерно во втором часу, под звуки королевского рога мы отправились в обратный путь.

11. Мы возвращались мимо Асфальтового озера, через которое пришли, и мимо гробниц упомянутых патриархов; далее мы [проследовали] через Вифлеем и место захоронения Рахиль{438}.

12. В день, который приходился на зимнее солнцестояние{439}, мы благополучно достигли Иерусалима. После того как были подготовлены подобающие для коронации убранства, кои приличествуют королю, Даимберт примирился с господином Балдуином и некоторыми канониками церкви Святого Гроба, о чем позаботились мудрые мужи; и с этих пор вражда между ними прекратилась{440}.

Глава 6

О вступлении{441} [на престол] короля Балдуина и незначительных размерах его королевства

1. В год от Воплощения Господня 1101-й в базилике Блаженной Девы Марии в Вифлееме, в день Рождества Господня, названный патриарх в присутствии епископов, клира и народа священным помазанием торжественно возвел и короновал короля Балдуина на царство{442}. То, что не было совершено в отношении предшественника — его брата [Готфрида] (ибо он сам не желал и кое-кто не одобрял этого), теперь, после более тщательного обдумывания, решили исполнить.

2. «Что же мешает этому, — спрашивали одни, — если даже Господь наш, Иисус Христос, подобно преступнику, был опорочен какими-то негодяями и коронован терновым венцом в Иерусалиме, когда пожелал принять за нас страшную смерть? Корона же сия в их понимании была не почестью и королевским достоинством, а напротив — бесчестием и позором. Но то, что эти злодеи содеяли, чтобы оскорбить Его, по милости Божьей, обратилось к спасению нашему и во славу нам.

3. Королями не становятся вопреки воле [Божьей]. Ведь избранный по праву и в согласии с Богом, он освящается и посвящается истинным благословением. Когда же король вместе с золотой короной принимает правление, он также принимает и почетное бремя по поддержанию справедливости. Ему, равно как и епископу в отношении епископата, по праву можно объявить: “Тот, кто стремится править, доброго дела желает. Но если же король управляет несправедливо, то и не король он вовсе”».

4. В начале своего правления Балдуин был повелителем лишь немногих городов и [малочисленного] народа{443}, и в течение зимы он отовсюду мужественно оборонял свое королевство от врагов. И коль скоро узнали они, какой он доблестный воин, хотя и было у него мало людей, то не осмеливались нападать на него. А если бы он сам имел более многочисленное войско, то охотно бы обратился против своих врагов.

5. К тому времени дорога по суше для наших паломников была почти полностью перекрыта. Поэтому франки, англичане, итальянцы и венецианцы на одном, а порой на трех или четырех судах, ведомые Господом, пройдя под парусами мимо вражеских пиратов и сарацинских городов, в великом страхе достигали наконец Иоппы. Поначалу у нас не было никакого другого порта.

6. Заприметив тех, кто прибыл к нам из наших западных краев, мы, преисполненные радости, сию же минуту, как к святым, выходили им навстречу. Каждый из нас обстоятельно расспрашивал их о своем народе и родне; те же рассказывали все, что знали. Мы радовались, когда узнавали о благополучии [своих], и горевали, [услышав] о несчастье. Затем [паломники] шли в Иерусалим и посещали Святая Святых, ради чего и прибыли.

7. Некоторые из них оставались в Святой Земле, остальные же возвращались в родные края. По этой причине иерусалимская земля оставалась малонаселенной; и не было [в ней в достатке народа], который бы смог ее защитить от сарацин, если бы те только осмелились напасть на нас.

8. Но отчего не решались они на это? Почему же все народы, все царства боялись напасть на наше крошечное королевство и народец? Почему из Египта, Персии, Месопотамии и Сирии не могло собраться по меньшей мере сто раз по сто тысяч воинов, чтобы отважно напасть на нас, своих врагов, и, подобно бесчисленной саранче, пожрать нас и истребить, как урожай в небольшом поле? И не было бы больше о нас никакого упоминания в земле, издревле принадлежавшей нам{444}.

9. В то время у нас насчитывалось не более 300 рыцарей и столько же пехотинцев, кои защищали Иерусалим, Иоппу, Рамлу и крепость Хайфу{445}. Опасаясь, что наши укрепления, оставленные [без охраны], понесут какой-либо ущерб, мы решались созывать всех наших рыцарей лишь в том случае, если собирались устроить врагам какую-нибудь засаду.

10. Право же, для всех было очевидно, что это удивительное чудо, раз мы жили, когда нас окружали тысячи тысяч [врагов]. И как их повелители, мы одних сделали своими данниками, других же, разграбив или уведя в плен, привели в смятение. Но откуда вся эта доблесть? Откуда вся эта сила? Воистину, от Него, имя коему Всемогущий, ибо Он не презрел народ свой, во имя Его усердствующий, и в напастях Он милостиво даровал ему свою помощь, поскольку народ этот ни на кого другого не полагался, но только на Него. Бог порой радовал свой народ скромной мирской наградой, в будущем же обещал наградить его непреходящей славой.

11. О время, достойнейшее памяти! Часто мы приходили в уныние, так как не могли получить от наших друзей из-за моря никакой помощи. Мы опасались, что враги, узнав наконец о малочисленности нашего народа, внезапным набегом обрушатся на нас со всех сторон, и тогда никто, разве что Бог, не окажет нам помощи.

12. Мы ни в чем не испытывали недостатка, но нам не хватало людей и коней; те, кто прибывал в Иерусалим морем, не имели никакой возможности привезти с собой лошадей. По суше же к нам никто не добирался. И ни антиохийцы были не в силах прийти нам на помощь, ни мы им.