Моше и его тень. Пьесы для чтения - Константин Маркович Поповский
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Иаир: А я Иаир, начальник назаретской синагоги. Конечно, он не вернется, потому что никому еще не удавалось вернуться наперекор тому, что Всемогущий установил в своей мудрости и прозорливости. Он выбрал лучшее, что только есть – покорность божьей воле и путь, который благословили Небеса. (Уходит.)
Лазарь: Я, Лазарь, и уверен, что Иешуа уж никогда не вернется, потому что он предпочел жизни смерть, которая куда как симпатичней своей сестрички. Если бы я умел летать, то полетел бы к подножью Его трона и попросил бы Его, отныне и вовеки считать Его Богом мертвых, а не живых, и это было бы уместно и справедливо.
Иуда: А я скажу, что бы там ни говорили, что он не вернется, потому что Истина не различает наших лиц, и никогда не помнит никаких, даже существенных, деталей.
Смерть: Он не вернется, потому что не любит отвлекаться от своей работы, ведь стоило ему отвлечься, как он начинал вспоминать тот день, и заливающий глаза пот, а еще крики солдат, пересохшее горло и падающий с неба жар – все, что наводило его на подозрение, что во всем Творении не осталось больше ничего, кроме этого безжалостного солнца, тени от креста, да еще этой, закутанной в черные одежды женщины, глядя на которую, хотелось, не медля, бежать прочь.
Один из легионеров: Он не вернется, потому что узнал вкус Небесных костей, а тот, кто узнает его, тот уже не торопится вернуться назад, но готов проиграть всю Вселенную, было бы только предложено. (Уходит.)
Сатан: Конечно, он не вернется, хотя все будут думать, что он вернулся, чтобы облегчить всем жизнь, превратившись в какого-то человеческого козла отпущения, о котором помнит любой еврей, но еще вопрос, помнит ли об этом сам Всевышний. (Уходит.)
23.
(Звучит песня, сопровождающая открытие и закрытие занавеса)
Первый Музыкант:
На небе не чертя следы,
Трепещет тело альбатроса
И, выгнувшись как знак вопроса,
Ныряет в чёрный холм воды.
Второй Музыкант:
Господь не явлен – для пернатых.
Третий Музыкант:
В небыстром помаванье крыл
Свершается полёт орлиный.
Кто создан из воздушной глины,
Тот небеса – как дом – открыл.
Второй Музыкант:
Господь не явлен – для пернатых.
Первый Музыкант:
Куда по серебру пруда
Влечёт двоих – порыв единый?
Вольготно паре лебединой
В пылу любовного труда?
Второй Музыкант:
Господь не явлен – для пернатых.
Появляется Мария.
Мария: Господь не явлен – для пернатых.
Появляется Иосиф.
Все: Господь не явлен – для пернатых!
Появляется Иаков.
Все: Господь не явлен – для пернатых.
Появляется Лазарь.
Все: Господь не явлен – для пернатых.
Появляется Иуда.
Все: Господь не явлен – для пернатых.
Появляется Марфа.
Все: Господь не явлен – для пернатых.
Появляются Три музыканта.
Все: Господь не явлен – для пернатых.
Появляется Христос в маске.
Все: Господь не явлен – для пернатых!
Появляется Иаир.
Все: Господь не явлен – для пернатых.
Появляются Соседи.
Все: Господь не явлен – для пернатых.
Появляются Три легионера.
Все: Господь не явлен – для пернатых.
Появляется Смерть.
Все: Господь не явлен – для пернатых.
Появляется Сатан.
Все: Господь не явлен – для пернатых.
Занавес
Август 2016г.
Жертвоприношение
Пьеса в одном действии
Моей жене Евгении с любовью и благодарностью посвящаю
Действующие лица:
Авраам
Йахве
Предводительница хора
Ицхак, сын Авраама
Пустая сцена. В глубине ее – ширма, возможно, с изображением леса или поросших кустарником гор. Ближе к правой кулисе стоит стул, возле которого лежит потрепанный телефонный справочник.
Тишина, пауза.
Из-за ширмы появляется Авраам и вслед за ним Предводительница хора, – женщина неопределенной наружности и возраста.
Предводительница хора: Ну, вот тебе еще одно прекрасное место. Чем оно плохо? Трава густая. Много тени. Далеко от дороги. Я не думаю, чтобы ты нашел что-нибудь лучше.
Пока она говорит, Авраам медленно обходит сцену и возвращается назад.
Посмотри, как тут хорошо. Если я не ошибаюсь, то это местечко называется гора Мориа. (Стучит ногой по камню). Гора Мориа. Красивое название, правда? Тебе это о чем-нибудь говорит?
Авраам (равнодушно): А тебе?
Предводительница: Я слышала, что если вбить здесь в камень железный штырь с кольцом, а потом потянуть за кольцо, то легко можно сдвинуть с места Землю. (Снисходительно). Чего только, в самом деле, не выдумают, даже смешно.
Авраам: Мне все равно.
Предводительница: Это я уже слышала. (Делает несколько шагов, осматривая сцену). Тогда скажи мне на милость, чего мы еще ждем, если тебе все равно? (Идет по сцене). Посмотри, солнце уже почти в зените.
Короткая пауза. Авраам молчит.
Ах, Боже мой, Авраам! Ну, в конце концов, какая разница, где это произойдет, здесь или там или где-то еще. Ведь главное, насколько я понимаю, совсем не это… (Смолкает под пристальным взглядом Авраама).
Короткая пауза.
(Неуверенно). Я только хотела сказать, что, так сказать, географически это не имеет никакого значения.
Авраам молчит. Короткая пауза.
Но если ты думаешь по-другому…
Авраам продолжает молча смотреть на Предводительницу.
(Нервно). Ну, что, что, что? В конце концов, тебе ведь все равно придется когда-нибудь начинать. Чуть раньше или чуть позже. Тогда почему не сейчас? И почему не здесь? Тебе что, опять не нравится это место?
Авраам: Мне все равно.
Предводительница: Вот видишь. Тебе все равно. А время, между прочим, не ждет и солнце уже почти в зените. Думаешь, нам кто-нибудь скажет «спасибо» если мы будем тянуть с тобой до самого вечера?
Авраам молча садится на стул, взяв в руки телефонный справочник и положив его на колени.
Авраам!
Авраам: Не кричи. (Открыв телефонный справочник, негромко читает). Зиббель Аарон… Зиббель Александр… Зиббель Алекс… Зиббель Барух… Зиббель Борис… (Предводительнице). Слышала? Полсправочника одних только Зиббелей, о которых завтра не вспомнит даже их родная мать. (Захлопнув справочник). Послушать тебя, так можно подумать, что мы собрались тут по случаю какого-нибудь юбилея. Какой-нибудь паршивой годовщины одного из этих Зиббелей. Так, как будто на самом деле все, что должно было случиться, уже давно случилось и нам остается теперь только сыграть это случившееся, чтобы потом поскорее выкинуть все из головы и отправиться по домам, к своим телевизорам и набитым холодильникам! (Поднимаясь со стула, чуть помедлив). Знаешь на что это похоже?.. (Медленно идет по сцене). На праздник, во время которого вспоминаешь то, что случилось много лет назад. На сон, который возвращает тебя прошлому, но не умеет вернуть это прошлое тебе самому, так что вся жизнь становится похожа на хлеб, выпеченный из опилок. (Сквозь зубы). Чертова память. Пьешь вино и надеваешь праздничные одежды в честь тех, кто когда-то умирал, задыхался, совершал подвиги, сходил с ума или переходил Чермное море. И при этом ни на минуту не упускаешь из виду, что, слава Богу, все это случилось когда-то давно и не с тобой. Поэтому все, чего ты можешь опасаться сегодня, это то,
