Опоздавшие к старту - Андрей Ливадный

Наверное, Инга на некоторое время потеряла сознание, а потом, когда начала приходить в себя, увидела странную картину, — тучи разошлись, солнце горячечным шаром медленно клонилось к закату, его лучи били сквозь щели меж стволов поваленных деревьев, касались ободранных рук, лица, и их прикосновение вдруг наполнило душу безмятежностью, словно враждебный мир исчез, и остались только мгновенья блаженного умиротворенного покоя, как в детстве…

Она долго лежала без сил и желания пошевелиться, пока багряное солнце не опустилось так низко, что стало страшно от его кровавых лучей, изменивших эмоциональное восприятие реальности.

А потом поднялся ветер, и Инга увидела свинцово-стальную тучу, которая в считанные минуты заполнило небо, принесла сумерки, и по иссохшей земле, выбивая султанчики пыли, сворачиваясь в серые шарики, ударили первые крупные капли проливного дождя.

Она инстинктивно попыталась вскочить, ища укрытие; измученное тело отозвалось тупой болью в мышцах, пояснице, спине, сознание вновь помутилось, но Инга пересилила себя, вернее это дождь пересилил ее слабость: крупные капли секли наискось, во мгле стену дождя сминал порывистый ветер, осветив окрестности, вспыхнула бледная, ветвистая молния, и за краткий миг она увидела, что вокруг простирается свалка машин.

Выходит, упав с нагромождения поваленных ветром древесных стволов, она все время лежала спиной к нагромождениям отслужившей свое техники…

Над головой раскатисто пророкотал гром, следом ударила уже близкая, ослепительная, отбрасывающая тени от предметов вспышка молнии, в ее свете стали отчетливо видны тысячи старых автомобилей, они высились, где коническими горами, где штабелями, большинство уже проржавевшие с выбитыми стеклами, опасно громоздящиеся друг на друга в обманчивом, зыбком равновесии, и все же Инга, пошатываясь, побрела к ближайшему штабелю ржавых корпусов, ей стало так холодно, одиноко и тоскливо, что страх опять отступил, забирая с собой и здравый смысл, — ей казалось, что, забравшись внутрь какой-либо машины, она почувствует себя защищенной хотя бы от проливного дождя.

В свете очередной рваной вспышки ударившей молнии она случайно заметила что-то наподобие навеса, оставшегося, вероятно, от тех времен, когда здесь шла утилизация машин, но внимание Инги привлекли не столько серые, установленные друг на друга бетонные блоки и просевшее перекрытие, на которое сползло несколько ржавых кузовов, а блеснувший в таинственном сумраке блик.

Она машинально повернула в сторону бетонной конструкции, наполовину скрытой оползнем старых автомобилей, и уже подойдя ближе, при очередном ударе молнии увидела, что глубоко под навесом стоит почти новый автомобиль.

Инга двигалась на пределе сил, она устала и промокла, одежда липла к озябшему телу, казалось еще шаг и она упадет в липкую грязь…

С трудом добравшись до странной машины, она не нашла в себе сил удивиться необычным очертаниям тускло отсвечивающего лакокрасочным покрытием кузова, — главное стекла были целы, а значит внутри сухо… Протиснувшись в небольшой зазор, между бетонной стеной и непонятно как сохранившимся автомобилем, она взялась за ручку двери со стороны пассажирского сиденья, в голове промелькнула запоздалая мысль — а вдруг заперто? — но дверь внезапно поддалась: Инге послышался тонкий звук сервомотора, но она приняла его за галлюцинацию…

Внутри салона действительно было сухо, а когда дверь мягко встала на место, отсекая шум дождя и действующий на нервы скрежет сползающих под порывами ураганного ветра старых машин, Инга вдруг почувствовала себя в безопасности, хотя особых поводов для оптимизма у нее не было…

Промокшая, дрожащая от холода она очутилась в кромешной тьме, стекла машины оказались как-то странно тонированы, в салон не проникали даже отсветы от вспышек молний… или это на улице прекратилась гроза?

Впрочем, измученной девушке было сейчас не до того.

Свернувшись калачиком, она дрожала от холода, а когда понемногу начала согреваться, то незаметно для себя провалилась в глубокий сон.

Ей приснился кошмар.

Настолько реальный, что, не в силах проснуться, она принимала его за действительность.

Она увидела лес. Живой, могучий, невнятно шумящий кронами, его разрезала ровная полоса дороги с асфальтобетонным покрытием, а по бокам под сенью вековых сосен прятались углубленные в землю корпуса каких-то бесчисленных производств.

Инга ощущала себя кем-то другим, в то же время оставаясь самой собой, просто сознание прихотливо перескакивало с одного восприятия на другое: она ощущала как ровно стелется под колеса мощной машины серая лента дороги, воспринимала тревогу, да нет — смертельное, тоскливое чувство одиночества, словно спокойный своей вековой силой лес вдруг стал чужим для человека… и правда — под сенью деревьев от приземистых промышленных корпусов бежали похожие на людей фигурки; вспарывая литыми ребристыми колесами ковер мха, двигалось несколько боевых машин цвета хаки, а деревья… они вздрагивали, роняя ветки и хвою под хлесткими ударами автоматных очередей и визгливым, шальным разлетом рикошетящих пуль…

Затем восприятие поменялось и она услышала голос, чуть хрипловатый голос мужчины, даже мельком смогла увидеть его нечеткий почему-то дрожащий и искажающийся силуэт: не конкретные черты лица, а смутную фигуру, сидящую на водительском сидении, — он был облачен в боевую экипировку российского спецназа, — Инга видела, да и сама частенько носила такую в виртуалке, рядом между сидениями лежал, тускло отсвечивая холодом вороненой стали, короткоствольный автомат, лицо незнакомца скрывал полушлем, бронированное забрало закрывало лоб, глаза и нос, оставляя незащищенной нижнюю часть лица, у губ черной горошиной на тонкой сталистой дуге чуть подрагивал микрофон коммуникатора:

— Спрей, это Аргус. — Шевельнулись губы незнакомца. — Дело сделано. — Он произнес короткую фразу изменившимся, каким-то надорванным голосом, будто в его жизни больше уже не осталось ничего, только этот последний отчет перед далеким абонентом.

— Что с группой? — Раздалось в ответ.

Инга сжалась. Она не понимала, каким образом ей удается слышать встречный вопрос человека названного «Спреем», но почувствовала, что сейчас услышит что-то непоправимое.

— Они погибли. — Аргус произнес фразу, сжав зубы. — Все погибли, Спрей… Нет больше группы. Я один. Сервы добрались до складов с оружием и боксов с бронетехникой.

Несколько секунд тишины.

— Аргус, возьми себя в руки. Ты должен выбраться. Сколько осталось?

— До взрыва? Пятнадцать минут.

— Найди любую технику и уходи из зоны поражения! Это приказ!

— Техника у меня есть… Я угнал прототип «Ланцета».

— Аргус, ты… Сбереги его!.. И выбирайся сам!.. Слышишь!..

— Навигатор не работает. Иду по федералке. Ты же знаешь, Спрей, нас выбрасывали с вертушек, перед заданием давали только топографию объектов. С прилегающей местностью я не знаком. Ты ведь не хуже меня понимаешь, что группа была послана на смерть. Ведь понимаешь?!

— Аргус успокойся. Я не могу тебя позиционировать, система мониторинга накрылись. Через спутники кто-то пустил вирус. Ты должен выбраться сам, местоположение базы тебе известно.

— Осталось двенадцать минут, Спрей. Взрывы будут подземными, перекрытия, конечно должны выдержать их, но все же поручиться, что удар не вырвется наружу, нельзя. У меня на хвосте свора сервов, у них как минимум три боевые машины. И сканеры. Твои предложения?

— Передать инструкции по системам прототипа я не успею… Аргус ты движешься на север или на юг?

— На юг.

— Отлично. Теперь слушай внимательно. По правую сторону от федералки должна находиться свалка машин. Старых, еще с двигателями внутреннего сгорания. Они вторичное сырье для производств.

— Плевать, что они такое! Дело говори!

— Свернешь на свалку, найдешь укрытие, массы металла блокируют сканеры машин. Пережди взрывы, корпус «Ланцета» выдержит, он проектировался с десятикратным запасом прочности. А потом выбирайся, уверен, когда рванут производства, сервам станет не до тебя, если там вообще что-то уцелеет.

— Понял. До связи, Спрей.

Через пять минут он увидел свалку. Лес обступал огромную, напичканную металлом проплешину со всех сторон, он стоял глухой стеной, а впереди, у съезда на территорию, огороженную высоким бетонным забором, Аргуса ждала засада: две боевые машины перегораживали федеральную трассу, а за их бронированными корпусами прятались так разительно похожие на людей фигуры.

Только Аргус не строил иллюзий. Его не могла обмануть военная форма, надетая на механические подобия людей. Он узнавал их издалека, навскидку, молниеносно определяя, кто перед ним — человек или серв — по угловатости движений последних.