Призраки войны - Уилл Мюррей

Лан обернулась к нему.

– Ты теперь веришь Лан?

– Я приберегу свое суждение на потом, – ушел от ответа Римо.

– Не знаю, что это такое, – пожала плечами Лан. – Я поищу еду.

Она обошла мертвые тела танкистов и открыла стальные ящики с боеприпасами. В них были снаряды. В углу стоял огромный ящик. Лан сняла крышку.

– Еды нет. Но посмотри.

Римо обернулся и увидел тускло мерцающие стволы новеньких “Калашниковых”.

– Лучше бы ты нашла еду, – проворчал он.

Лан нахмурилась.

Римо вновь вернулся к перископу. И как раз вовремя. Ему едва удалось избежать столкновения с деревьями. С трудом выправив курс, он попытался ногой нащупать тормоз. Наконец ему это удалось, и танк остановился.

– Надо выбросить трупы, – сказал Римо. – В такой жаре они скоро начнут вонять.

– Я помогу.

– Сиди.

Римо вылез через люк в башне танка и вытащил трупы. Скинул их на дорогу и вернулся на сиденье водителя. Крышку люка он не стал закрывать, чтобы не задохнуться. Потом он снова завел мотор и знаком показал Лан, чтобы села рядом. Девушка молча повиновалась.

– Ты вела себя очень храбро, – похвалил девушку Римо.

– Не храбро. Испугалась.

– Без разницы, – улыбнулся Римо. Лан сначала набычилась, но потом ответила на улыбку.

– Мы друзья? – спросил Римо.

– Да, – обрадовалась Лан. – Друзья. – Она пожала Римо руку, и Римо рассмеялся, хотя этот жест и тронул его.

– Ты недавно сказала что-то о моих американских друзьях. Что ты имела в виду?

– Ты говорил, что приехал во Вьетнам помочь американцам. Военным пленным.

– Военнопленным? Они в плену у вьетнамцев?

– Да.

– А я что-нибудь говорил о том, где они находятся?

– Нет. Я думаю, ты не знаешь.

– Отлично! Я не знаю, где нахожусь сейчас, я не знаю, где был в прошлом, и я не знаю, куда мне двигаться в будущем.

– Я не виновата.

– Я понимаю. Боже, что с моей головой? Я ничего не помню. У меня такое чувство, что ответы на все вопросы плавают где-то в мозгу, но мысли никак не хотят остановиться хоть на секунду, чтобы я мог их разобрать.

– Я знаю одну вещь.

– Какую?

– Нам нужна еда.

– Да, может, нам повстречается какая-нибудь деревня, где мы найдем союзников.

– Не здесь. Нигде.

– Ладно, что-нибудь придумаем, – махнул рукой Римо, но что именно, он и сам не знал.

Они не успели далеко уехать, как вдруг что-то перекрыло солнечный свет, лившийся сквозь открытый люк. Римо поднял глаза. Лан завизжала. Римо нажал на тормоз. Танк остановился.

Сверху на Римо и Лан смотрело лицо. Худое лицо, изрытое оспой, как поле для гольфа. Узкие жестокие глаза. Лицо показалось Римо знакомым. Но у него не было времени рассматривать лицо – его внимание больше привлекал ствол направленного на него пистолета.

– Руки вверх!

– Конечно, конечно, дружище, – отозвался Римо и поднял руки вверх. – Только не надо волноваться. – А Лан он шепнул: – Не волнуйся. Я с ним справлюсь.

Вьетнамец что-то кричал.

– Что он говорит? – спросил Римо.

– Он говорит: выходите из танка. Быстро.

– Я пойду первым, – сказал Римо, ухватился за ручку люка и полез наружу. Вьетнамец – в чине капитана, определил Римо, – отошел немного назад. Взглянув еще раз ему в лицо, Римо почувствовал, как все внутри у него сжалось, а по спине пробежал холодок.

– Нет, – простонал Римо. – Только не ты!

Вьетнамец опять начал что-то кричать.

– Да-да, конечно, я иду, – отозвался Римо и вылез на башню танка. Ноги у него стали ватными. Руки он держал на высоте плеч. Видно было, как сильно они дрожат.

– Капитан-Невидимка, – произнес Римо. В глазах у него потемнело.

Лан тоже вылезла наружу.

Капитан знаком показал им, чтобы они спустились на землю и встали рядом с танком. При этом он что-то беспрерывно кричал по-вьетнамски.

– Чего кричишь? – спросил его Римо, недостаточно хорошо понимавший вьетнамский язык, и получил пощечину.

– Он хочет, чтобы мы подошли к танку сзади, – пояснила Лан. – Я думаю, он хочет убить нас.

– А почему бы и нет? – отозвался Римо и пошел туда, куда ему указывали. – Он мертв. С какой стати мы должны быть живыми?

– Что ты хочешь сказать?

– Я знаю этого парня. Он мертв.

Лан ничего не ответила.

Римо подошел к танку сзади, а капитан жестом показал им, чтобы стали лицом к танку. Римо повиновался. Лан, вся дрожа, стояла рядом. Звук взведенного курка сказал Римо, что сейчас его и девушку расстреляют без долгих проволочек.

Инстинкты Римо заставили его начать двигаться. Но Лан его опередила.

Она закричала. Не от страха – от ярости. Вьетнамец-капитан, не ожидавший такого, на мгновение опешил.

Лан набросилась на него, пытаясь дотянуться до пистолета. Римо подскочил с другой стороны и ударом в корпус сбил капитана с ног. Капитан повалился на землю и спрятался между гусеницами танка.

Лан держала в руках его пистолет. Она заглянула под танк, пытаясь найти капитана. Выстрелила раз, но никуда не попала.

Римо отобрал у нее пистолет.

– Забудь об этом.

– Я убью его! – кричала Лан.

– Это невозможно. Ты не можешь его убить. Он уже мертв.

Лан вопросительно воззрилась на Римо.

– Ладно, пошли, – сказал Римо и затащил девушку обратно в танк. Пролезши в люк за ней следом, он плотно закрыл крышку – черт с ней, с жарой! Его самого била дрожь – обуял мистический ужас.

– Почему ты боишься? – спросила Лан, когда Римо снова завел мотор.

– Долго рассказывать.

– Ехать тоже долго.

– Я этого парня уже убил однажды.

– Когда?

Римо задумался. В самом деле – когда? Наконец он сказал:

– Хороший вопрос. Я не знаю. Кажется, это было два, может быть, три месяца назад. Может, раньше.

– Сейчас он не мертв.

– Верно. Но я убил его во время войны. Ты понимаешь?

– Нет. Не понимаю.

– Я убил его во время войны. В шестьдесят седьмом году. А теперь он снова оказался у меня на пути. И он не просто живой, а совсем не состарился. Во всяком случае, не на пятнадцать-двадцать лет.

– Ты опять не веришь Лан?

– Я не знаю, чему верить. Мне не приходит в голову никакого разумного объяснения.

– Может быть, это призрак?

– Нет, на ощупь он был довольно плотный, – ответил Римо, внимательно глядя в перископ. Впереди лежала от крытая дорога, без всяких препятствий.

– Тогда, может быть, ты призрак? – предположила Лан.

И снова Римо почувствовал, как на него повеяло каким-то мистическим холодом.

Глава 15

Мастер Синанджу стерпел унижение. А как иначе назвать то, что ему пришлось разместиться в тесной каюте? Он решил не обращать внимания на тяжелый, спертый воздух и на оскорбительные для его обоняния запахи мяса, от которых никуда не деться на американской субмарине. Путешествие было долгим, тяжким и утомительным. Но неизбежным, если он хотел вновь воссоединиться со своим сыном. Чиун был полон решимости стерпеть все. Потом он выместит свои обиды и унижение на Римо. И заставит Римо извиниться!

Но Мастер Синанджу не мог стерпеть оскорблений и отсутствия уважения.

– Послушай, папаша, – обратился к нему матрос. – В этом заливе глубина всего два фута. Слезай с плота и пройди остаток пути вброд.

– Не пойду, – гордо отказался Чиун. – Я замочу кимоно.

– Ну, так задери свою юбочку, – предложил матрос.

– По-твоему, я должен обнажиться перед вьетнамскими варварами?

– А ты разве не вьетнамец? – удивился другой матрос.

И получил за свою грубость пощечину. Очень болезненно.

– У-у-у-й! За что вы меня?

– Я не потерплю оскорблений.

– Я не хотел вас обидеть. Но если подводная лодка ВМС США перевозит какого-то азиата из Токио во Вьетнам, то логично предположить, что это вьетнамец.

– Вьетнамцы – существа низшего порядка.

– По сравнению с кем?

– Со мной.

Матросы недоуменно переглянулись.

– Мы получили приказ не высаживаться на берег, – сказал один из них. – Мы доставили вас до мелкого места. Теперь вам надо только пройти пару метров вброд.

– Нет, – решительно заявил Чиун, встал во весь рост на надувной шлюпке и сложил руки на груди. Весь вид его говорил о непреклонности.

– Эй, сядьте! Если нас увидят, это приведет к международным осложнениям.

– Я готов смириться с международными осложнениями, – стоял на своем Чиун. – Но я не стану мочить ноги в грязной вьетнамской воде.

– А мне кажется, она чистая.

– Сейчас темно. Откуда ты знаешь, что она не грязная?

– А вы откуда знаете, что она грязная? – отпарировал матрос.

– Она пахнет по-вьетнамски.

Матросы опять переглянулись и опять пожали плечами.

– Ладно, давай подойдем поближе к берегу, – предложил один из них.

Лицо Чиуна слегка прояснилось.

– Но мы не имеем права касаться берега, – повторили оба матроса в один голос.

– Согласен, – сказал Мастер Синанджу. Он ступил на нос шлюпки и спрятал руки в рукавах кимоно. Ночной бриз играл его волосами и бородой, а в карих глазах светилось удовлетворение.