Мой граф - Киран Крамер

Глупо, быть может, но Пиппа могла сказать это по тому, как он ухватился за ручную петлю на стене кареты и оперся на нее. Поза была небрежной, и сзади, к своему смущению, Пиппа нашла ее крайне привлекательной – обнажившийся краешек рубашки и верх панталон с левой стороны, – но пальцы, стискивающие петлю, почти побелели.

– Да, до меня дошли только слухи, – сказал Марбери. – Но с чего еще четверых из нас, приглашенных на прием, попросили спроектировать этот домик? И с чего бы личный секретарь леди Тарстон стал оставлять мне записку с просьбой привезти кузена леди Тарстон в своей карете?

– Возможно, его вышла из строя, – предположил Грегори.

– Хвататься за соломинку – слабое утешение, когда правда глаза колет. – Марбери с жалостью посмотрел на Грегори. – Лорд и леди Тарстон явно имеют на меня особые виды. И от Лондона путь неблизкий. Мы с Доусоном сблизились. Уверен, что на финише я опережу остальных на целую голову.

– Ну да, смотри только в спешке ненароком не сверни себе шею, – усмехнулся Грегори и откинулся на сиденье, расставив ноги и почти касаясь колен Пиппы. – Будь здоров, Марбери. Увидимся через несколько дней.

– Ну, будет тебе, Уэстдейл. – Лорд Марбери с силой шлепнул ладонью по дверце. – Я тут пресмыкался перед тобой, поделился ценной информацией, которую мог не…

– Ну, допустим, пресмыкался ты ради собственных корыстных целей, а что касаемо ценной информации, на приеме я бы и сам все это узнал. – Тон Грегори вновь сделался недовольным. – Особенно если, по твоим же словам, слухов полным-полно.

Напряжение снова нарастало. Атмосфера так накалилась, что Пиппе стало жарко.

– Ты же знаешь, как важен выбор времени. – Маленькие глазки Марбери вспыхнули раздражением. – Теперь ты наверняка заявишься в Тарстон-Мэнор раньше, чем планировал, благодаря мне. Так что поимей совесть и одолжи мне своего камердинера. Ну, что тебе, трудно? И этим ты только завоюешь благосклонность Доусона.

– Сомневаюсь, – ответил Грегори. – Подозреваю, что ты повернешь все дело так, чтобы приписать это к собственным заслугам. Кроме того, ты ведь уже сблизился с ним, нет? Так зачем же мне стараться? Я уж не говорю о том, что всего несколько минут назад ты делал все, чтобы отговорить меня ехать на прием, без сомнения, потому что хочешь, чтобы на одного соперника было меньше.

– Ты упрекаешь меня? – Марбери вздернул плечи и вскинул обе руки ладонями вверх. – Конкуренция правит миром. Но по-настоящему амбициозные знают, когда необходимо сотрудничать.

– А когда двигаться дальше, – сказал Грегори. – В конце концов, это всего лишь сапоги, а Доусон – всего лишь человек, не бог. В последний раз: до свидания.

Он захлопнул дверцу в тот самый момент, когда Пиппа выпрыгнула в свою дверь и приземлилась – черт бы побрал все на свете! – прямо в лужу. Не теряя времени на беспокойство о том, что уже в который раз за день намокла, Пиппа обежала карету настолько быстро, насколько смогла в промокших башмаках, и приподняла шляпу перед Марбери.

– Буду рад услужить мистеру Доусону, – выпалила она на ходу и на всех парах помчалась к гостиничному входу.

Сзади Грегори хлопнул дверцей.

– Харроу! – прокричал он убийственным тоном.

Пиппа внутренне съежилась, но влетела в дверь таверны с криками:

– Мистер Доусон! Мистер Доусон! Я вырос с собаками! И я слышал много хорошего про леди Тарстон. – Она повернулась и привалилась плечом к громоздкой и тяжелой входной двери, чтобы закрыть ее за собой, но ветер не давал. Не имея в запасе ни минутки, Пиппа толкнула последний раз, но дверь опять распахнулась, и на пороге возник Грегори. Они на долю секунды встретились взглядами, потом Пиппа швырнула стул ему под ноги и лихорадочно оглядела комнату.

Где же Доусон?

– Что такое с этими странными городскими? – вопросила какая-то пухлощекая леди у пожилого джентльмена, сидящего с ней рядом с кружкой эля в застывшей руке.

– Вот вы где! – вскричала Пиппа.

Объект ее поисков по-прежнему восседал перед камином, положив ногу на ногу, с пачкой бумаг в руке. Пиппа оказалась возле него ровно на секунду раньше Грегори.

– Я – Харроу, камердинер лорда Уэстдейла, и пришел, чтобы почистить ваши сапоги, – запыхавшись, объявила она.

– Но им не требуется чистка, мой дорогой, – любезнейше отозвался мистер Доусон. «Какой же он все-таки милый старичок», – подумала Пиппа.

– Вот именно, не требуется. – Грегори сложил руки на груди. В эту минуту он походил на разъяренного быка, роющего копытом землю, но на кого он зол – на Пиппу или на Марбери?

Вероятно, на обоих.

Марбери вошел в обеденный зал более размеренным шагом, причем с видом кота, который только что слопал канарейку.

– Может, сейчас вашим сапогам чистка и не требуется, – возразила Пиппа, обращаясь к мистеру Доусону, – но позже непременно потребуется. В сущности, я буду счастлив послужить вашим временным камердинером в Тарстон-Мэнор. – Она метнула на Грегори взгляд, который говорил: «Только попробуй меня остановить».

– Доставать камердинеров из шляп – это только один из обширного набора моих фокусов, – довольно промурлыкал подошедший Марбери и улыбнулся мистеру Доусону, который подчеркнуто не обращал на него внимания.

– Мой камердинер не едет ни на какой загородный прием. – Говоря это, Грегори в упор смотрел на Пиппу. – В сущности, мы сейчас же уезжаем.

– Так что же? – Мистер Доусон переводил взгляд с Грегори на Пиппу и обратно: – Едете вы или не едете?

– Едем!

– Не едем, – в один голос заявили они.

И эти противоречащие друг другу слова стали как будто каким-то злым заклинанием. В ту же минуту огромная темная тень пролетела за окном, а за ней последовал оглушительный, сотрясающий грохот, треск ломающегося дерева и испуганное лошадиное ржание.

Глава 10

Оскар.

Грегори одним прыжком оказался у двери и выскочил во двор.

Гигантский дуб, который затенял половину двора, лежал на земле. Одна из его огромных веток упала прямо на чью-то карету, которая стояла на перекосившихся колесах, а крышу ее разнесло в клочья. Два сундука валялись на земле, содержимое из них высыпалось.

Лошадей еще не успели запрячь в карету – слава Богу.

Карета Грегори, стоявшая дальше, с правой стороны, была в полном порядке, хотя свежая пара все еще боязливо вздрагивала, нервно раздувала ноздри и вращала глазами. Оскару, к счастью, удалось удержать лошадей, хотя сам он был бледнее обычного, особенно на фоне сверкающих золотых пуговиц Брейди.

– Все в порядке? – крикнул ему Грегори, испытав громадное облегчение.

– В полном, сэр, – отозвался кучер. – Никто не пострадал. Нам повезло, чего не скажешь о владельце той кареты. Кажись, это карета лорда Марбери.