Роковая монета - Наталья Николаевна Александрова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Зачем? – Подруги удивленно переглянулись. – Зачем Коврайская это сделала?
– А чтобы к себе внимание привлечь! – оживилась Алена. – Есть такие люди, им обязательно нужно быть в центре внимания, чтобы все только на них смотрели и их слушали!
Подруги снова переглянулись: Алена была не права, потому что история, рассказанная Коврайской, на поверку оказалась чистой правдой.
– Как раз после того ужина я поняла, что ключ может быть только в каюте, и решила проникнуть туда ночью.
– Но Коврайская могла проснуться!
– Могла. На этот случай я взяла с собой баллончик с особенным веществом. Один раз брызнешь в лицо – и человек гарантированно отключается на полчаса. Большого вреда это вещество не причиняет, но на крайний случай сгодится…
Алена стащила ключ у зазевавшейся горничной, дождалась самого глухого часа ночи и тихонько пробралась в каюту Коврайской.
Внутри царила мертвая тишина – не было слышно ни звука, ни шороха, ни даже дыхания. Во всяком случае, Коврайская не подняла шума, и Алена, немного выждав, приступила к обыску, предусмотрительно натянув тонкие латексные перчатки.
Подсвечивая себе телефоном, она обследовала туалетный столик Елены Юрьевны, проверила ее сумочку и косметичку, а когда ничего не нашла, перешла в ванную комнату.
Здесь она сразу обратила внимание на баночку с французским кремом для лица. Открыла ее и заметила, что крем лежит подозрительно гладким слоем. Как будто его специально тщательно разровняли.
Ковырнув крем мизинцем, Алена сразу нащупала металл и достала тот самый вожделенный ключ. Она едва не вскрикнула от радости, но вовремя сдержалась, взяв себя в руки.
Однако непредвиденная неприятность все же случилась. Злополучная баночка выпала из скользких от крема рук, с грохотом ударилась о кафельный пол и покатилась по нему… Такой шум мог разбудить и мертвого.
Алена замерла, схватила баллончик с усыпляющим составом и метнулась в спальню… Однако там по-прежнему царила мертвая тишина, на этот раз показавшаяся Алене странной, неестественной, пугающей. Коврайская не могла не проснуться от такого грохота…
Алена осветила бледным лучом телефона постель, на которой под легким одеялом угадывались формы человеческого тела. Подняла луч выше… и едва не вскрикнула, увидев лицо Коврайской.
Глаза Елены Юрьевны едва не вылезали из орбит, как будто она увидела что-то ужасное. Рот был приоткрыт, а на губах выступила розоватая пена, лицо приобрело безжизненный землистый оттенок.
Алена наконец осознала ужасную истину: Елена Коврайская мертва. И не просто мертва – убита. Судя по отсутствию крови – задушена.
– И я была в ее каюте – представляете? Ночью, в чужой каюте, рядом с еще не остывшим трупом… Если бы меня там застукали, я не смогла бы отвертеться! Меня однозначно обвинили бы в ее убийстве!
– Да, скорее всего… – согласилась Надежда.
– Да не скорее всего, а стопудово! Что мне оставалось? Я выскользнула из ее каюты и спряталась в своей! Еще порадовалась, что никого не встретила по дороге и сообразила надеть перчатки. Ну вот, я все вам рассказала как на духу, – заключила Алена. – Клянусь, что Елена Юрьевна уже была мертва, когда я вошла в каюту. Стопроцентно мертва! А теперь прошу вас, уйдите, у меня через минуту начинается стрим!
– Надо же, наврала на голубом глазу, что всю ночь в каюте просидела! А тебя, между прочим, видели… – сказала Мария и вышла из комнаты.
Надежда Николаевна задержалась на пороге и, указав взглядом на вышедшую Марию, спросила:
– А зачем ты пригласила ее в свою машину?
Алена недовольно фыркнула, но все же объяснила:
– Я незаметно подсунула в ее сумку тот ключ, который нашла у Коврайской. Мало ли, вдруг на выходе с корабля меня стали бы проверять, вопросы задавать: что за ключ, какой ключ, что он открывает… мне это ни к чему. Так что я сунула его за подкладку сумки, а потом в машине незаметно вытащила.
– Вот как! – протянула Надежда.
– Ну да… Мария такая растяпа – ей слона в сумку подложишь, она и то не заметит!
Надежда Николаевна тут же вспомнила слова Ольги Соловьевой, та тоже слона упоминала. Интересно, Машка и правда взяла в круиз сумку с рваной подкладкой? С нее станется.
– Ну, уйдешь ты, наконец? – Алена снова взглянула на часы.
– А может, ты все врешь? И про ключ, и про то, что вдовушка уже мертва была… – Надежде не нравилась нагловатая блогерша, и она хотела оставить за собой последнее слово.
– Да ты что? Вот, смотри! – Алена вытащила маленький серебристый ключик. – Вот он!
В это время с грохотом распахнулась дверь, за которой оказалась Мария. От неожиданности Алена выронила ключ, Надежда точным футбольным пассом отправила его к двери, а Мария неожиданно ловко подхватила и спрятала в карман. Все произошло буквально за несколько секунд, так что Алена не успела ничего предпринять.
– Вы что?! – наконец заорала она. – Зачем это?
– Затем, что мы не договорили, – твердо сказала Надежда.
– Да я вам все сказала!
– Неправда! – вступила Мария. – Я тебя за неделю в круизе достаточно хорошо изучила. Врешь как дышишь, и в блоге своем все врешь! Ни слова правды!
– Алена! – послышался мужской голос из коридора. – Ты готова? Мы начинаем!
– Сколько времени твой стрим занимает? Минут сорок?
– Примерно…
– Так мы тебя в кафе внизу подождем. Не бойся, не обманем, вернем тебе ключик…
Алена сквозь зубы пробормотала замысловатое ругательство и выскочила из комнаты.
Надежда с Марией вошли в небольшое кафе на первом этаже торгового центра и устроились за свободным столиком возле окна.
К ним тут же подошла худощавая подтянутая официантка средних лет.
– Ладно, хоть перекусим пока… – Надежда Николаевна заглянула в меню. – Ой, а что это такое? – И, ткнув пальцем в строчку меню, с выражением прочитала: – «Дыхание молодости»… это что?
– Это котлеты из зеленой гречки с воздушным пюре из блендированного шпината.
– Какого? – удивилась Надежда.
– Измельченного и взбитого.
– Так бы и писали… А что такое «Утренний бриз»?
– Каша из киноа на кокосовом молоке с муссом из голубики и калины.
– Боже мой! А чего-нибудь попроще у вас нет?
– Что вы имеете в виду? – Официантка поджала губы. – В нашем кафе все блюда ориентированы на здоровый образ
