Рождественское желание - Мина Хан

— Будь осторожна.

Она перестала теребить пальто.

— Постараюсь.

***

Вернувшись домой от Паулы, Селена потрясенно замерла на пороге. Квартира сейчас выглядела лучше, чем когда-либо прежде. Появился тёмно-красный, удобный на вид, диван. Её плед аккуратно сложен и положен поверх средней подушки, добавлял приятный домашний уют. Элла Фитцджеральд и Луи Джордан напевали «Детка, на улице холодно» на заднем плане.

Резной журнальный столик из вишнёвого дерева. Толстый, богато украшенный персидский ковёр и книжная полка пополнена некоторыми интересными произведениями. Мило.

В следующею секунду её сердце упало. Вместо их маленькой кривоватой ели в комнате теперь красовалась величественная двух с половиной метровая «дугласовая пихта», украшенная изысканными игрушками и шарами.

— Эй? Откуда это?

Рейез, который сидел на диване, читая сборник стихов Руми и наслаждаясь бокалом красного вина, покраснел. Он отложил книгу и поднялся на ноги.

Чёрная футболка с короткими рукавами и поношенные синие джинсы подчёркивали мужественное телосложение всеми возможными способами.

— Раз Кейда не было рядом, чтобы помочь, я убрался с помощью магии, — ответил он, засовывая руки в карманы и раскачиваясь с пятки на носок. — Надеюсь, ты не против внесённых мной небольших изменений. Если они тебе не по душе, я могу вернуть всё, как было.

— Хм, я буду очень признательна, если вернётся наша ель. На ней много самодельных украшений. — Она застенчиво улыбнулась и пожала плечами. — Они особенные для нас с Кейдом.

Он взмахнул рукой, и маленькое деревце с кривой звездой снова появилось.

— Исполнено.

— В остальном все очень мило, — сказала Селена, оглядываясь в сотый раз с тех пор, как вошла. — Спасибо.

И самое лучшее, что он по-прежнему здесь. Выглядит, как обычный парень. Так легко притвориться обычной девушкой, вернувшейся домой, где её ждут. Тоска по нормальной для большинства людей жизни наполнила душу болью и пустотой.

Селена подошла к книжной полке и внимательно просмотрела названия. Все её любимые классические произведения вернулись: «Маленькие женщины» Луизы Мэй Олкотт, «Земля» Перл Бака, «Гордость и предубеждение» Джейн Остин, «Вокруг света за восемьдесят дней» Жюля Верна, «Франкенштейн, или Современный Прометей» Мэри Шелли и многое другое. На её губах заиграла довольная улыбка. Она повернулась к Рейезу.

— Спасибо.

— Для меня это было сущим удовольствием, — хрипло ответил он. — Это тебе спасибо, что ради меня пожертвовала своими книгами.

Она рассмеялась.

— Ну и ночка, да?

— Хочешь вина? Мы выжили, стоит это отметить.

— Не рановато ли для горячительных напитков?

— После прошлой ночи кофе просто не помогает. — Его пристальный взгляд задержался на ней, тёмный, напряжённый, с явным мужским интересом. Разительный контраст с дразнящим тоном. Ей не следует поддаваться искушению и уйти. Но ноги будто приросли к полу. Это всего лишь один бокал вина. В этом нет ничего плохого. — Не откажусь.

В руке Рейеза возник ещё один бокал, и он изящным жестом подал его ей.

— Прошу, мадам.

— Спасибо. — Селена взяла стакан и подняла его. — Выпьем за то, чтобы пережить всё остальное.

Они чокнулись.

— Ваше здоровье! — Сделав глоток, он снова впился в неё серьёзным взглядом. — Из нас получилась отличная команда.

От тихих слов Селена едва не поперхнулась вином, но сумела поспешно сглотнуть, и посмотрела на него.

— Эм, да.

«Боже милостивый, красноречивее не придумаешь. Ужас».

— В какой-то момент мне показалось, что мы не выживем.

— Да, я тоже так подумала.

«О, эрудитка вернулась. Хотя по сравнению с «мисс неловкость» это будет получше».

Пытаясь успокоиться, Селена пригубила вино. В этот раз наслаждаясь букетом. Согревающий изнутри вкус вишни и ежевики.

Рейез взял её вторую ладонь и поднёс к губам, запечатлев поцелуй на кончиках пальцев.

— Мне не хотелось умирать с сожалениями.

«Боже милостивый. Он собирался меня поцеловать».

Именно об этом Селена мечтала почти весь день. Горло сжалось, а пульс участился. Мышцы, о существовании которых она даже не подозревала, напряглись. Она поставила бокал с вином на стол рядом с его бокалом.

На его челюсти дрогнул мускул. Пламя мерцало в тёмных глазах, золотые, оранжево-красные и синие искорки. Проницательный пристальный взгляд обжигал, заставляя затаить дыхание.

— Я хочу прикоснуться к тебе, — признался он грубым от желания голосом, пронизывающим до глубины души.

— Кто тебе мешает?

«Погоди. Я не это хотела сказать».

Протянув руку, Рейез пропустил прядь её волос между большим и указательным пальцами.

— Такие же шелковистые, как я и представлял, — прошептал он, один уголок губ приподнялся в улыбке. Он провёл кончиками пальцев по линии подбородка, вниз по шее к впадинке у основания, оставляя за собой огненный след. — Такая нежная. Атласная мягкость. — Рейез немного помедлил, прежде чем провести пальцем по ложбинке между грудями. Селена ахнула, а потом улыбнулась.

— Моя очередь.

От удивления и удовольствия у него расширились глаза. Рейез наклонил голову.

— Как пожелаешь.

Селена вздрогнула от больших великолепных рук, которые соблазняли её весь день. Она провела пальцами по костяшкам и венам, затем вверх по предплечьям. И задержалась, выводя пальцем по татуировкам, следуя линиям, пока они не добрались до края рукава.

— Хм, хотелось бы полюбоваться на остальные.

— Твоё желание — для меня закон, — ответил Рейез хриплым проникновенным шёпотом. Футболка бесследно исчезла.

С улыбкой Селена продолжила своё исследование.

— Что означают твои татуировки?

Рейез застонал, когда она провела большим пальцем по одному тёмному соску.

— Когда джинн входят в силу, чаще всего в пубертатный период, появляются татуировки. Некоторые рассказывают истории о прошлом, другие — о ныне существующей силе, а порой они предсказывают будущее.

— Хотелось бы мне прочесть их, — сказала Селена, нежно целуя татуировку прямо над сердцем. — Значит, они есть у всех джиннов?

— Раньше, да, — ответил он. Тень омрачила голос и глаза. — Но мы меняемся и слабеем. Теперь у многих их нет.

Селене захотелось стереть печаль, вернуть ему радость. Уткнувшись носом в основание шеи, она поцеловала его в ключицу, мягко прикусила грудь и провела языком по кончику соска. С потемневшим от желания взглядом он едва подавил стон. Затвердевший член требовательно прижимался к ней.

Она отстранилась и улыбнулась ему.

— Терпение.

Селена прижалась и провела кончиком пальца по его полным сексуальным губам. Пока они не поменялись ролями. Рейез втянул шаловливый пальчик в рот, стал посасывать и облизывать. С