Тайна короля - Алена Юрьевна Савченкова

Меня обдало горячей волной, и впереди вспыхнуло.

— Ты должна ей рассказать, — громовым голосом прогремел Бодуэн, собравшись передо мной.

Я закрылась рукой от света.

— Рогир ее отец. Это все, что она должна знать.

— Ее дар пробудился. Она должна знать, кто она.

Меня вдруг охватила слабость.

— Столько лет… Почему именно сейчас? Ты пришел из-за нее, или…

Меня оглушила догадка.

— Ты ведь все это время был где-то поблизости, правда?

Бодуэн молчал. Только смотрел на меня глазами, в которых перекатывалось белое пламя.

— Значит это правда? — поняла я. — Ты наблюдал за нашей жизнью издалека, но не показывался. Почему? Чего ты хочешь?

— Она больше Скальгерд. Я чувствую это в ее крови. Она должна понимать, что сущность Морхольтов может в ней не проснуться или проснуться по-другому.

— Зов крови можно задушить, — прошептала я. — Алекто научится перекидываться.

— Того, что должно произойти, уже не остановить.

— Не приближайся к нам, — попятилась я, судорожно царапнув шею на месте талисмана. — Или я вызову нашего Покровителя. Слышишь? Вызову, — И я бросилась к замку.

ГЛАВА 12

Когда Алекто проснулась наутро, мать сидела на краю кровати. Алекто поспешно выпрямилась, подтянув одеяло к груди.

— Миледи… я хотела попросить прощения за то, что произошло накануне.

Мать жестом остановила ее.

— Главное, что ты в порядке.

Алекто растерялась, не зная, что ответить. Какое-то время они просто молча смотрели друг на друга, а потом мать спохватилась.

— Вот, — пододвинула она к Алекто завтрак, — это тебе. Здесь ягоды и твои любимые убли со сладким сыром.

Алекто неверяще повертела рожок из ячменной муки: он был еще теплый. Она-то думала, что будет наказана на сегодня, а может, и на остаток жизни. Но если это и есть ее наказание, то она не возражает против еще парочки таких. Разве что доставлять неприятности матери не хотелось. И еще казалось, что та ждет от нее чего-то или собирается что-то сказать.

— Потом умоешься, и мы можем прогуляться. Хочешь, навестим леди Рутвель? Или поучаствуем в праздничных играх? А может, прогуляемся на стену?

Алекто обвела пальцем королевский герб, выжженный на рожке, и опустила голову.

— Я не хотела бы попадаться на глаза его величеству. Кажется, ему это было бы неприятно.

— Вздор, — Мать взяла ее за руку и потянула из постели.

Усадив Алекто перед трюмо, взяла ее пышную массу волос и принялась расчесывать.

— Король ничем не выражал, что ему неприятно твое общество. Да и кому может не понравиться девушка в блио? Сегодня ты сможешь надеть любое, какое захочешь.

— С самого утра? — изумилась Алекто.

— Да.

— Даже… серое?

Мать с неодобрением поджала губы, но все же кивнула:

— Даже его.

— Но, — Алекто обернулась, — почему вы это делаете? Я думала, вы меня накажете.

— Мне не за что наказывать тебя. Конечно, ты не должна была вчера убегать. Но и я не должна была оставлять тебя на вечере одну. Тем более в замке столько воров…

— Воров?

— Да. — Мать наклонилась вперед, так что их взгляды в зеркале встретились. — Когда и у тебя появится свое сокровище, тебе в каждом будет чудиться вор.

Отодвинувшись, она снова взялась за гребень, а Алекто задумалась. Пока мать доканчивала причесывать ее, она молча жевала убли, даже позабыв о своей привычке прежде обгрызать поджаренный край.

— Готово.

Алекто взглянула на свое отражение.

Мать заплела ее волосы в свободную косу в две руки толщиной и украсила лентой. Прическа вышла не такой умелой, как у Хольги, тем более что отсутствие сноровки усугублялось негнущимися пальцами, но Алекто все равно была тронута.

— Спасибо…

Ей почудилось, что по лицу матери пробежала легкая судорога.

— Ну, а теперь платье, — поспешно отвернулась та.

Когда Алекто надевала блио, мать указала на кругляш у нее на шее.

— Это что?

— Это, — Алекто тронула подарок брата, — Эли сделал для меня.

Мать задумчиво посмотрела на украшение.

— Он молодец.

После они отправились к леди Рутвель. Только сперва Алекто написала послание отцу. Она предложила и матери что-то добавить от себя, но мать лишь попросила передать от нее пламенную любовь и самые сердечные пожелания.

Фрейлина, когда они ее нашли, собиралась к королеве.

— Вы выглядите сегодня прелестно, леди Алекто, — произнесла леди Рутвель, оглядев ее наряд. — И прическа вам очень к лицу.

Если кто тут и выглядел прелестно, так это сама леди Рутвель. На ней было платье из бархата — такое бы понравилось отцу, почти в цветах его рода, — а темные волосы сплетались в сложную косу. Фрейлину нельзя было назвать красивой: ее рот был широковат, нос слегка вздернут против канонов, почитавших прямые линии, а глаза отличались миндалевидной серьезной формой, но все искупали превосходные манеры и изящество.

— Благодарю, миледи.

Вскоре все фрейлины и большинство гостей-женщин собрались у королевы. Ее величество из-за праздников не стала изменять своим привычкам и посвятила утро тканию гобелена. Другие дамы тоже расположились рядом — кто с прялками, кто с рамами для вышивания.

Алекто благоговейно смотрела, как королева протягивает золотую нить сквозь нити основы. На уже наполовину готовом гобелене можно было различить сцену из жизни Праматери.

— Ее величество так умела…

— Она занимается этим всю жизнь, — кивнула леди Рутвель, придвинувшись и понизив голос.

Ее собственные пальцы быстро и точно покрывали шелком угольный рисунок на куске ткани. Он представлял собой птиц на заснеженной ветке.

— А вы с леди Анной ничего не взяли?

Алекто вынула свои принадлежности.

— Меня не назовешь мастерицей.

Фрейлина обернулась к матери, которая предпочла причесывать Хруста.

— Этому можно обучиться.

Они обменялись еще парой фраз, а потом углубились в работу. Но как Алекто ни старалась быть прилежной и брать пример с умелых движений леди Рутвель, перед глазами вставало лицо вчерашнего парня из города. Кто он такой? Почему был так легко одет, и почему обладает таким даром? Ведь он явно из простых, а значит за ним не стоит Покровитель. И наконец, почему на него охотились солдаты его величества?

Она вспомнила, как презрительно он смотрел на нее, когда спас от тех оборванцев, и с раздражением всадила иголку в ткань.

— Ой…

На лоскуте шелка появилось алое пятнышко.

— Кажется, вышивкой в этом месте алых цветов делу уже не поможешь, — с сочувствием заметила леди Рутвель.

Алекто расстроенно посмотрела на свою работу.

— Каутина бы это не удивило.

— Вы дружны с братом?

— Да, он прекрасный брат, хотя, конечно, бывает очень скучным.

— А у вас есть сестры? Быть может, они остались дома?

— Нет, только братья.

— У меня тоже есть братья. Четверо.

Алекто приподняла брови,