Тот самый перевал - Павел Сергеевич Почикаев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
С неба валил толи плотный дождь, толи мокрый снег, толи оба эти вида осадков перемешивались между собой, создавая субстанцию, прилипающую к любым поверхностям и делающую все вещи мокрыми. Примерно каждую сотню шагов Маркус вынужден был стряхивать со своей куртки снег, он машинально производил это действие, не обращая внимание на то, что с каждым разом его перчатки промокают чуть сильнее.
Примерно в двух километрах от «Последнего километра» долина Гольца немного расширилась, и на этом просторе в схватку с идущим человек вступил ещё и ветер. Маркус понял, что раньше тот лишь заигрывал с ним, слегка подталкивая, теперь же ему навстречу нёсся настоящий заполярный ветер, в чьей силе сомневаться не приходилось. Маркуса стаскивало с тропы, порывы врезались в него, временами заставляя терять равновесие. Он чувствовал противодействие невидимых масс, но не мог оказать им достойного сопротивления. Его силы уходили на то, чтобы придерживаться прямого направления, хотя держаться тропы становилось всё труднее.
Ещё полтора километра стоили ему героических усилий, он успел пройти всего ничего, даже не приблизился к подножию Восточного Арселя, а уже чувствовал себя изрядно вымотанным. Он вынужден был устроить привал за скальной стенкой, где до него не могли добраться длинные руки ветра. Он сбросил рюкзак и сразу достал из верхнего клапана перекус, для еды было ещё слишком рано, но Маркус в срочном порядке нуждался хоть в каком-то подкреплении. Очень кстати пришёлся горячий чай, припасённый во фляжке, расходовать его нужно было крайне экономно, однако вряд ли бы ему это удалось. Энергия в больших количествах сжигалась внутри его организма, её запасы быстро истощались, и он был не в состоянии удовлетворить всего одним глотком сладкого напитка. В конце концов у него была припасена с собой дополнительная литровая бутылка, которую он позаимствовал в приюте, на тот случай, если на перевале ему придётся пользоваться горелкой. А глядя на царящую вокруг непогоду, он уже не сомневался в том, что ему потребуется дополнительная доза кипятка.
Теперь Маркус наконец-то созрел для использования дождевой накидки, вот только его самоуверенность сыграла в данном случае против него. Куртка, прекрасно справившаяся с первой частью похода, не выдержала и начала протекать, рубашка под ней отсырела и дополнительно начала холодить тело. Маркус оказался в худшем положении, чем предполагал, он понадеялся на куртку, которая раньше весьма эффективно справлялась с непогодой, а потому её протечка оказалась для него неприятным ударом. Отныне он не был защищён от холода, мокрый снег прорвал рубежи его обороны и имел возможность вредить не только снаружи, но и изнутри. Обернувшись накидкой, Маркус плотно затянул все возможные завязки, пусть они и выступали весьма слабым гарантом сохранения тепла. Он использовал последнее средство, находившееся в его распоряжении, но при всём при этом ещё не дошёл до отчаяния.
Он вышел из-за камня, и ветер сразу вцепился в одинокую игрушку, бредущую через заснеженную долину. Маркус видел перед собой небольшой проход в склоне горы, он не сомневался, что тот ведёт на седловину Восточного Арселя, а потому ориентировался на это место, всякий раз корректируя маршрут после очередной атаки ветра, сбивающей его с курса.
Он достиг подножия перевала, и к тому моменту окончательно промок. Куртка даже под дождевиком превратилась в бесполезный кусок мешковины, совершенно не дающий тепла для его тела. Он всё ещё мог повернуть назад, пройти по своему следу в «Последний километр» и переждать непогоду, но он успел зайти достаточно далеко, до приюта было примерно пять километров и примерно столько же ему нужно было пройти вперёд, чтобы преодолеть перевал, спуститься в долину Малой реки и отыскать местечко для разбития лагеря. Он находился ровно посередине сегодняшнего маршрута, и в таком случае движение назад не имело смысла, иначе ему просто не следовало высовываться из «Последнего километра» и проделывать уже пройденное расстояние.
Несмотря на мокрый снег и морось, его главным противником продолжал оставаться ветер. В его отсутствие вымокший до нитки Маркус имел возможность перемещаться весьма быстро, и скорость помогала ему вырабатывать необходимое количество тепла, но ветер не только тормозил его продвижение, но и усиливал холод, вдавливал его в конечности Маркуса, которые уже начинали ощущать морозное покалывание.
Путь на перевал лежал по обширным россыпям каменных рек, среднего размера глыбы на всём протяжении покрывали горный склон, оставляя единственную возможность карабкаться по ним. Здесь не было троп, и, как не вглядывался Марку, ему не удалось разглядеть турики, указывающие маршруты прошедших здесь групп. Он видел лишь направление – затянутую облаком седловину, которой ему предстояло достичь.
На заснеженных камнях Маркус активно пользовался руками, лишь продавив снег и убедившись в надёжности опоры он переносил на неё вес, и это существенно замедляло его продвижение наверх. И тут ветер сыграл с ним новую шутку – шквалистые порывы не утратили своей силы, а стоя на камнях Маркус обладал куда меньшей устойчивостью, и был более уязвим для внезапный атак. Падение на острые грани грозило ему серьёзными последствиями, и уж точно перечеркнуло бы все его последующие планы, поэтому ему приходилось пережидать ветер, в иных местах буквально ложась на камни. Но даже в таком состоянии, обняв валун и вцепившись в него замерзающими пальцами, он чувствовал, как ветер врезается в его рюкзак и тянет прочь.
Он пользовался затишьем, чтобы успеть продвинуться на несколько десятков метров, а затем вновь приходил ветер, и Маркус лежал на камнях, дрожа всем телом. Затишье, несколько шагов, ветер, грудь упирается в мокрые камни, долгое ожидание…
Маркус считал себя достаточно опытным путешественником, но даже это не смогло побороть в нём страха обернуться. Он боялся посмотреть назад, боялся увидеть долину Гольца и понять, что успел подняться от её уровня едва ли на сотню метров. При иных обстоятельствах, он, возможно, уже бы приближался к седловине, внося в свой блокнот возникающие по мере преодоления перевала мысли, сейчас же он полз по склону, вперив взгляд в камни и проклиная ветер, дающий ему слишком маленькие передышки.
Раз назад смотреть было нельзя, он решил посмотреть вперёд, но стоило Маркусу поднять голову, как в лицо ударил заряд мокрого снега, с него чуть не совало очки. Сквозь испачканные линзы он видел лишь
