Сказания Меекханского пограничья. Восток – Запад - Роберт М. Вегнер

– А где прошлый гонец?

– Пал. Стрела ударила его в рот.

– Значит, говорить он наверняка не может. А ты, как тебя зовут? Или нет, – поправил себя. – Не говори. Это неважно. Чего ты хочешь?

– Я должен поговорить о сдаче…

– А-а-а, за этим вы гоняетесь за нами половину дня. Но я не могу взять вас в плен. Я спешу в Лифрев. Однако если вы направитесь в Малый Биндер, то я дам вам письмо к командиру тамошнего полка. Он должен обойтись с вами по-доброму.

Они засмеялись. Но как-то без злости, просто как от хорошей шутки. Зато молодой посланник покраснел и указал рукою себе за спину.

– Я…

– Нет, – негромко, но твердо прервал его кха-дар. – Ты не можешь махнуть рукою и послать их в атаку, потому что они получили приказ взять меня живьем. Абсолютно как если бы это никак от меня не зависело. Скажи мне, гонец, эти ваши жереберы черпают от Силы богов?

– Не… не понимаю.

Ласкольник указал рукою на окружающий их отряд:

– Один из них уже половину дня удерживает Серую Сеть для нескольких сотен коней. Он… Воистину равен нашим великим боевым магам. Второй поставил у нас за спиною стену чар, которую стоило бы применить в битве против целой армии. Он тоже великий чародей. Но они за это платят. Слишком дорого такое стоит.

Се-кохландиец заморгал, все еще не понимая. Ласкольник вздохнул:

– Спрошу по-другому. Не думаешь ли ты, что они уже слишком измучены?

Кха-дар поднял руку. Брякнул лук, и в небо ушла одинокая стрела. Молодой кочевник сидел с раскрытым ртом, глядя на тянущуюся за ней ярко-красную ленту. Стрела взлетела в небо высоко, почти до границы видимости. Если бы не трепещущая за ней краснота, они наверняка потеряли бы ее из глаз.

Некоторое время все: и чаардан, и Молнии – стояли неподвижно, с лицами, запрокинутыми в небеса, и некоторые наверняка не успели еще задать себе вопрос, что именно означает этот сигнал, когда пришел ответ.

А пришел он от земли, которая затряслась, будто чувствуя охватывающий ее жар. Кайлеан ощутила дрожь, даже оставаясь в седле, дыхание ее перехватило от радости, и, почти сходя с ума, она поняла, что это такое. Земля так дрожит, когда тысяча панцирной кавалерии идет в атаку. Приближался Седьмой.

Опережала его волна чар. Что-то ударило сзади в морозную стену за их спинами, и та изогнулась, заклубилась и дохнула холодом. Но Ласкольник был прав: удерживать такие мощные чары столь длительное время – ужасно трудно, и даже жеребер, равный по силе великим боевым магам империи, платил за это страшную цену. Впрочем, служащие в полку чародеи тоже были не пальцем деланы. Волна разогретого воздуха обернулась вокруг серой стены и вдавила ее в землю.

Линия Наездников Бури заволновалась. У них оставалось два выхода: броситься на спокойно стоящий чаардан или развернуть коней и сбежать от приближающейся угрозы. Но не хватило им хорошего командира, кого-то, кто сумел бы мгновенно принять решение и отдать нужные приказы, ибо, хотя земля тряслась все сильнее, отряд стоял на месте, словно вросши в землю. Только когда чары жеребера были сломаны, несколько десятков всадников рванулись в самоубийственную атаку на отряд Ласкольника. Остальные все так же стояли на месте.

Свисток кха-дара развернул чаардан, и они тоже порысили вверх по склону долины. Несколько резких команд перестроили их в узкий двойной строй.

В миг, когда они приблизились к краю, оттуда вылетели панцирные хоругви. Стена всадников раздалась по обе стороны чаардана, и в грохоте копыт, с бьющими на ветру плащами и зелеными косынками помчалась вперед. Те несколько десятков кочевников, что настигали отряд Ласкольника, в мгновение ока были опрокинуты и стерты в пыль.

Чаардан остановился, на этот раз без команды. Они повернули коней и встали на краю долины. Вид отсюда открывался как с лучших мест лучшего театра. Только вот теперь не они играли главную роль в этой драме.

Молнии уже были разгромлены. Правда, они еще сопротивлялись атакующим гвардейцам, но разве что потому, что у них не оставалось другого выхода. Неполные три сотни, которые захлопывали ловушку, в большинстве своем сидели на загнанных до полусмерти лошадях, а Ласкольник оказался прав и насчет второго жеребера. Серая Сеть высосала из него силы, и в миг, когда их атаковал Седьмой, он не сумел сплести ее снова. А может, погиб во время той первой атаки, как знать. В любом случае, никакие чары не встали над стеной конных, и в несколько ударов сердца оба отряда перемешались, образовав клубящиеся, бряцающие железом и издающие нечеловеческие рыки ряды. Только увидев сражающихся, Кайлеан поняла, что свои полупанцирные хоругви империя вооружала и одевала в доспехи по примеру Молний. Схожие кольчуги и шлемы, схожие сабли и копья. «Если бы не плащи и зеленые косынки, непросто было б различить, кто кого рубит», – подумала она кисло. Почти в тот же момент атакующие проломили ряды отчаянно сопротивляющихся а’кееров, и Наездники Бури бросились наутек.

Но убегать было некуда. Через противоположный край долинки перелилась иррегулярная, неровная линия пестрой конницы. Свободные чаарданы, с которыми командир Седьмого подписал контракт, присоединились к развлечению.

Глядя на скорость, с которой гибли кочевники, Кайлеан сомневалась, что хоть кто-то из нового отряда успеет схватиться с се-кохландийцами. Кони у тех, кто преследовал чаардан Ласкольника, были столь загнаны, что некоторые из них попросту останавливались, свешивая головы. Прежде чем всадники успевали соскочить с седел, с конского хребта снимал их тычок копьем либо удар саблей. И только а’кеер, охранявший жереберов, имел свежих лошадей, и, кажется, именно они и мчались во главе бегущих.

«Жереберы, – вспомнила она. – Осталось двое и горсточка охранявших их конных. Где они?»

Те как раз неслись к центру долины, где через миг-другой должны были столкнуться две волны всадников. А за ними, хлопая на ветру плащами, словно перенесенная с аляпистой военной фрески, мчалась еще одна хоругвь Седьмого, фланкированная несколькими десятками полудиких всадников. Как по команде, все: кавалеристы и иррегулярная конница – подняли луки и со ста пятидесяти ярдов выпустили стрелы. Те, подхваченные диким ветром, закувыркались в воздухе, меняя линию полета. Жереберы окружили себя чарами, пусть со спины мчащегося коня заклинания накладывать было непросто. Тем временем стрелы сыпались на них уже непрекращающимся дождем, погоня прекрасно знала, что, пока чародеи занимаются стрелами, не сумеют отвечать магией. Старая пословица гласила, что, если припрешь мага к стене, бей его, пока кровь у него не пойдет ушами и носом. И именно это и делали кавалеристы: атаковали раз за разом, зная, что в конце концов жереберы ослабнут – или запоздают с реакцией.

– А где остальные, кха-дар? Где? – Кошкодур наблюдал за резней внизу с выражением лица старого солдата. – Нас миновали три, там – еще одна. Где еще две хоругви и половина контрактников?

– Тут и там, – Ласкольник неопределенно повел руками. – Кому-то же надо заняться теми, чьи кони пали, верно? И теми, кто поднимал облака пыли. И не слишком-то расслабляйся, Сарден. Это еще не конец.

Два отряда конных столкнулись посреди долины. Собственно, это была резня – неполная сотня Молний против шести сотен гвардии и трех – иррегулярной кавалерии. Иррегулярной – в смысле отсутствия единообразного обмундирования и вооружения, поскольку большинство свободных чаарданов составляли степные забияки, которые полжизни провели в таких стычках, а многие имели за плечами службу в армии. Потому они не позволили прорваться кочевникам сквозь свои ряды, хотя ошметки оставшегося а’кеера пытались это сделать, формируя в последний миг несомкнутый клин. Но клин был умело затуплен и сбит с острия атаки, а через мгновение на его месте виднелся лишь огромный круг с тающим на глазах центром.

Жереберы мчали прямиком туда, несмотря на дышащую в затылок погоню. Прошли уже половину дороги, им осталось всего-то триста пятьдесят, может, четыреста ярдов. «Ищут смерти?» – успела она спросить себя, когда ярдах в двухстах перед беглецами встали с земли туманные ленты.

Ласкольник отреагировал первым:

– Вперед! В карьер!

Они рванулись, послав коней в последний отчаянный рывок.

Серый туман вставал все выше и все шире разбрасывал крылья. Двигался он со скоростью галопирующего коня, и всего несколько ударов сердца отделяло его от того, чтобы накрыть занятые сражением хоругви. Воздух заискрился мерзлыми льдинками, земля чуть ли не стонала, во мгновение ока скованная холодом. Это был бы хороший размен: половина полка и половина чаарданов взамен трех а’кееров. А в хаосе, что возникнет после той резни, жереберы могли бы сбежать, объехав мешанину смерзшихся в камень тел.

Кайлеан, не думая, вынула лук и наложила на тетиву последнюю иглу. «Это бессмысленно, – мелькнуло у нее в голове, – мы не успеем, ни за что не…»