Пробужденный (ЛП) - Коллин Хоук

- Но ты можешь попробовать?

- Мое сознание может понимать мир через твои глаза. Как вышло с твоим

телефоном, например. Если я сосредоточусь, то могу увидеть, как ты его используешь. Я

вижу в сознании, как ты доверяешь этому прибору, и хотя не могу понять его полностью, но уже не боюсь.

- А что насчет самолетов, машин, небоскребов? – он поднял голову и посмотрел на

меня. – Стой, ты сейчас это делаешь, да? Ищешь, что такое небоскреб?

- Да.

- Это те высокие здания.

- Ах. Хотя я могу улавливать картинки и эмоции любого выбранного мной человека, с тобой моя связь особенна. Это куда больше, чем Глаз. Наша связь не только дает мне

энергию, но и успокаивает меня. Без тебя я был бы кораблем в бушующем море, что

остался без парусов и якоря. Я бы точно потерялся.

- Ты так связывался с другими людьми? Когда пробуждался до этого, я имею в виду?

- Нет. Ты первая.

- Почему ты не связывался с остальными? Тебе не нужна была их помощь?

- Связь – это соединение пяти моих сторон с другими. Связь между двумя может

легко затмить одного из нас. Это… личное.

- Потому мне было сложно контролировать то, что я говорю? То есть, все, о чем я

думала, тут же слетало с языка независимо от моего желания.

Амон кивнул.

- Твои скрытые мыли и чувства были вытянуты на поверхность. В прошлом я

понимал, где нахожусь и что должен сделать. Рядом всегда были мои сосуды смерти, так

что мне не нужна была помощь других. Мои братья пробуждались в один день со мной, вместе мы достигали нашей цели без передачи нашей воли смертным. Связи раньше не

было, потому что она не была нужна. И я буду вечно жалеть о том, что заставил тебя

пройти через это.

Я притихла на мгновение, а потом сказала:

- Я чувствую, что ты еще многое мне не рассказал.

Амон отвернулся.

- Это не то, о чем тебе стоит беспокоиться. Я продолжу питать твоей энергией очень

осторожно, чтобы не нанести вреда. Кстати говоря, тебе нужно отдохнуть, юная Лили.

- Ты тоже устал, - тихо сказала я. – Ты не хочешь поспать?

Поднявшись, Амон поставил меня на ноги и взял своими пальцами прядь моих

мокрых волос. Убрав волосы с моего лица, он поцеловал мой лоб – и этот жест удивил нас

обоих.

- Тебе сон нужен больше, чем мне, Нехебет, - сказал он, отстранившись на шаг.

- Что это значит?

- На моем языке нехебет – драгоценная водная лилия, найденная в оазисе, и этой

водной лилии, - он коснулся моего плеча, - нужно отдохнуть.

Когда я собралась возражать, он утихомирил меня, прижав кончик пальца к моим

губам.

- Здесь только одна кровать. И я хочу, чтобы ее заняла ты.

Подтолкнув меня локтем, он отправил меня в спальню. Когда я закрывала дверь, то

видела, как он отвернулся к окну и дрожащей рукой провел по волосам.

* * *

Уснула я днем, а когда проснулась, был уже вечер. Окно в спальне было открыто, и в

него проникал ночной воздух, холодный и пахнущий рекой, цветами пустыни и

экзотическими специями. Бодро открыв дверь, я обнаружила Амона спящим. Его длинное

тело неестественно скорчилось на диване, еда на столе стояла нетронутой.

Выкатив тележку с остывшей едой в холл, я вытащила телефон и тихо заказала еще, а потом опустилась на колени перед Амоном, ожидая, пока доставят еду. Его новые

волосы сейчас упали ему на глаза, и после мгновения борьбы с собой я закрыла ту часть

сознания, что контролировала мое поведение, и нежно убрала волосы с его глаз

кончиками пальцев. Меня привлекло тепло его кожи, и я хотела просто сидеть рядом с

ним и чувствовать это тепло.

Его полные губы во сне казались мягче, и я поняла, что видела сейчас перед собой

человека, а не солнечного бога. Такими были две его стороны, выгравированные на одной

монете. Каждая его сущность была сильной, красивой и властной, но человек-Амон, что

был уязвимым, что сомневался в себе, что тосковал по связи с людьми, мне нравился

больше.

Было так просто представить его спящим, страстным и теплым, обнимавшим меня, а

меня – целующей его, запустившей руки в его волосы в порыве страсти. Когда я поняла, что легко могу влюбиться в такого, как он, я убрала руку и осадила себя за такие девичьи

фантазии. Я не знала, что на меня нашло, и не могла это объяснить, потом решила просто

забыть об этом. Лишь раз в жизни я позволила себе нарушить правила, но, если бы мне

хотелось найти себе хорошую пару, рядом не было никого подходящего. Все же мой

прежний стиль мыслей возвращался. Что будет, если я все же закончу тем, что полюблю

Амона слишком сильно? У нас не может быть общего будущего.

Но он был внимательным – не только ко мне, но и к остальным. Солнечным – было

что-то особенное, когда Амон возвращал энергию; я не могла тогда сопротивляться

счастью. Самоотверженным – какая девушка устоит перед парнем, что забыл о своих

желаниях и жертвует собой ради спасения остальных.

Эти качества и многие другие отбрасывали бриллиантовый свет на сотканного из

тени и сна парня, которого я тогда встретила. Он исчез, и остался Амон. Я могла опасно и

беспечно влюбиться в такого, как он, но я не могла представить себе сценарий, в котором

такие отношения закончатся чем-то, кроме разбитого сердца. Конечно, мои родители не

одобрят его, пока у него не будет задатков политика или ученой степени.

Ирония была в том, что если бы я жила во времена Амона, мои родители и мечтать о

лучшем не могли бы. Все же он был египетским принцем. Даже без силы бога солнца

Амон был известным. Я поморщилась, подумав, что он мог бы жениться на сестре, как

боги в прошлом. Хотя у него могло и не быть сестры.

Зато я могла временно забыть о планах на будущее для себя, и уже за это я была ему

благодарна. Я не представляла, как трудно мне станет жить, когда все это закончится. С

Амоном мне казалось, что возможно все. И я уже не была той мисс Янг, Лиллианой. С

ним я была просто Лили, юной Лили. И быть Лили мне нравилось больше.

В дверь легонько постучали, я отставила свои размышления и открыла ее, пропуская

служащего с новой тележкой. Он дал мне бумажку на подпись и ушел. Амон проснулся, когда я расставляла еду на столе.

- Присоединишься? – с улыбкой спросила я. – Думаю, я готова пировать.

Вскинув голову, он разглядывал меня расширившимися зелеными глазами.

- И что же ты празднуешь, юная Лили?

Поднимая стакан, полный апельсинового сока, я сказала: