Обольстительная герцогиня - Эмили Брайан

– Остановись! Пожалуйста, остановись! – взмолилась Артемизия, сделав над собой гигантское усилие. Она схватила Тревелина за волосы и отодвинула его голову от тайного местечка между ее ног. – Кто-то идет!

Тревелин непонимающе посмотрел на нее, а затем мигнул, будто бы очнулся от гипноза.

Ее физические желания отошли на второй план перед приближающейся паникой. Она оттолкнула. Тревелина и поднялась на ноги.

– Как же я была глупа! За этой дверью вечер в самом разгаре, кто угодно мог заглянуть в студию, – сказала она, натянув нижнюю юбку и надев через голову узкую блузку. Так и не удовлетворенное желание вызывало пульсацию между ног, совпадающую с ударами сердца. Руки ее дрожали.

– Я запер дверь, когда вошел, – произнес Трев.

– Но что, если кто-то все равно услышал бы, чем мы здесь занимаемся? – Лицо ее пылало при мысли о звуках, которые она издавала в порыве страсти. – И о чем я только думала?

– Ты не думала. – Трев провел рукой по своему лицу и растрепавшимся волосам. – И я, впрочем, тоже. Прошу прощения, Ларла. Позволь мне помочь тебе.

Он повернул ее от себя и туго зашнуровал блузку, а затем нагнулся и помог обернуть сари вокруг тела, чтобы оно снова спадало чувственными складками.

Каждое быстрое прикосновение его пальцев вызывало дрожь, потому что больше всего на свете ей хотелось, чтобы он снова раздел ее.

Смущение окрасило ее щеки, она не могла заставить себя посмотреть на него.

– Ларла! Медведь уже уходит, – позвал ее отец. – Давай запрем за ним дверь. Где ты, милая моя?

Ее сердце упало. Ангус Далримпл опять говорит ерунду в обществе, а если он продолжит так поступать, Констанс снова будет настаивать на его изоляции.

Только несколько минут назад Артемизия была в эйфории, ныряя в пучину новых ощущений, а теперь она чувствовала лишь растерянность.

– Ларла? – Ручка двери повернулась, но отец не смог открыть ее. – Ты там, дитя мое?

Тревелин приподнял ее подбородок и, глядя в глаза, легко прикоснулся губами к кончику носа.

– В следующий раз мы доведем дело до конца. Могу я заглянуть к вам завтра, ваша светлость?

«В следующий раз…» Эта благословенная мысль нашла место в ее сознании.

– Да, пожалуйста. Если же вы не придете, я буду вынуждена сама заглянуть к вам.

– Мне прийти в образе Томаса Доверспайка или самому?

Она одарила его озорной улыбкой, думая о крошечном мужском достоинстве нарисованного ею Марса.

– Пошлите Томаса. Теперь я начинаю вспоминать, что в картине есть небольшая проблема, кажется, пропорции не совсем соответствуют модели.

– Ух! – Трев шутливо провел рукой по лбу, словно испытав чувство облегчения. – Мне так приятно слышать это от вас.

Было слышно, как отец пытается открыть дверь, но, к счастью, Тревелин закрыл за собой щеколду. Однако дверь грозила долго не продержаться, если отец продолжит целенаправленно колотить по ней.

– Пора, – сказал Трев.

Артемизия немного помучилась с вуалью, потом ей удалось наконец закрепить ее за ушами.

– А как же ты?

– Я оденусь и присоединюсь к остальным через несколько минут. Если ваше отсутствие заметили, будет лучше для вашей репутации, если мы не станем возвращаться в зал вместе. – Он поднес ее руку к губам. – Приберегите для меня вальс.

– Они все ваши, – пообещала герцогиня.

Глава 14

– Не знаю, почему твоя мама устроила такой переполох, но сегодня дом вверх дном, – бормотал Ангус, держа Артемизию под руку, пока они шли к залу. Залитый светом газовых ламп коридор был наполнен веселящимися гостями. Ангус переводил взгляд близоруких глаз с одной маски на другую. – В доме слишком много голодных людей. Кто их сюда пустил? Где этот Нареш? Ему не следовало впускать столько попрошаек, мы же не можем прокормить всю Англию.

– Тише, папа, – прошептала Артемизия. – Мы устроили праздник для Делии и Флоринды, а все эти люди – наши гости.

– Праздник? Хорошо, тогда другое дело. Для девочек, говоришь? Я готов на все ради моих крошек. Но эти гости кажутся немного странными. – Сделав еще один шаг, ее отец превратился в радушного хозяина и хлопнул по спине средневекового рыцаря: – Вы хорошо проводите время, сэр?

Артемизия нашла Нареша, который разливал пунш гостям, и помахала ему рукой, чтобы он подошел. Стройный, элегантный индиец был одет во все белое, а голову его украшал высокий тюрбан с пурпурным пером.

– Пожалуйста, позаботься об отце, – тихо сказала она Нарешу.

– Я намеревался посвятить этому весь вечер, но леди Констанс послала меня разносить напитки. – Нареш кивком указал на хихикающих взволнованных дам, в центре же круга занимала почетное место Констанс Далримпл. – Она хочет сделать объявление, полагаю, у нее просто ужасная новость. У всех гостей в руке должен быть бокал с напитком, видимо, чтобы стойко вынести печальное известие.

– Нет, Нареш, она хочет отпраздновать эту новость, – объяснила Артемизия, – и произнести важный тост.

Должно быть, все детали помолвки Делии с лордом Шрусбери уже обговорены. Констанс Далримпл не могла дождаться оглашения бракосочетания, ей хотелось поскорее самой объявить о предстоящем торжестве сливкам общества. Да, мама, судя по всему, была вне себя от радости.

Артемизия не могла испортить ей этот момент, поскольку Констанс пока не подозревала, что ее надеждам относительно Флоринды и Тревелина Девериджа не суждено сбыться. Конечно же, в мире много достойных холостяков, ограниченных в денежных средствах и со связями в аристократических кругах, которые будут счастливы жениться на дочери разбогатевшего в Индии англичанина. Для многих это лучше, нежели усердно трудиться в потрепанной одежде, обладая титулом аристократа. В понедельник утром первым делом Артемизия непременно отправит Джеймса Шипуоша на поиски.

На другом конце зала Констанс проплыла к музыкантам, словно величественная ладья, и толпа расступилась перед ней в предвкушении важной новости. Она наклонилась и прошептала что-то первому скрипачу, который приветствовал ее, согнувшись в чопорном поклоне. Музыкант ускорил последние такты рондо и закончил произведение эффектным аккордом.

Толпа наградила его вежливыми аплодисментами.

– Спасибо вам, друзья мои, – сказала Констанс Далримпл, будто бы овации предназначались ей. Щеки ее порозовели, даже несмотря на обильный слой пудры, а глаза блестели слишком ярко. – Моя дочь, герцогиня Саутвик, благодарит вас за то, что почтили ее дом своим присутствием. Если бы мне удалось найти ее в толпе, не сомневайтесь, именно она бы сообщала вам сейчас эту новость, но, к сожалению, во время маскарада очень легко ошибиться.