Жертва - Тупак Юпанки

— Заткнись! — рявкнул Северус, стараясь выглядеть обиженным.

Джеймс всё не унимался.

— Вот теперь во время оргазма ты выкрикиваешь моё имя. По-моему, это уже прогресс, — промолвил Поттер, вытирая слёзы.

Северус никак на это не ответил, только сверкнул глазами и поковылял к ближайшему шкафчику с медикаментами. Он довольно быстро нашёл нужное обезболивающее зелье и осушил флакон залпом. Потом покосился на Джеймса: тот до сих пор сидел на полу, глядя на него счастливым взглядом. Его шевелюра была растрёпаннее обычного, а очки съехали на бок. Зрелище было жалкое. Северус поморщился.

— Поттер, ты идиот. Вокруг полно кроватей, а ты развалился на полу.

— Уже обо мне заботишься, — пробормотал Поттер, поднимаясь и отряхивая брюки.

— Замолчи, — прошипел Снейп и тяжело опустился на ближайшую кровать.

Поттер сел напротив, и на несколько минут повисла тишина. Северус прекрасно знал, что сейчас должен сделать. Он должен раз и навсегда порвать эти странные хрупкие отношения. Это было очень непросто. За все шестнадцать лет его жизни Джеймс оказался единственным человеком, который заставил его по-настоящему чувствовать, по-настоящему жить, а не существовать изо дня с день. Только с Джеймсом он понял, что означают слова «быть кому-то нужным», быть может, даже «быть кем-то по-своему любимым». Сидя сейчас на кровати в лазарете, Северус очень остро осознал, что таких ощущений у него не будет никогда и ни с кем. Наверное, это вообще была ошибка, что он смог отдать себя в чьи-то руки, пусть даже всего на несколько ночей. Он ещё в детстве понял, что привязываться к кому-то нельзя, что терять больно. Это были какие-то до того простые вещи, что до сих пор Северус жил, даже не задумываясь о них. Он никогда не пытался строить с кем-то отношений, думая, что таким образом он полностью защитит себя от простых человеческих чувств. Сейчас он набрался смелости и признался сам себе, что, идя в первый раз на башню к Джеймсу, он в глубине души надеялся, что всё пройдёт жёстко, больно и унизительно. Это дало бы ещё больший повод для ненависти, а ненависть — очень сильное чувство. Пока ненавидишь — чувствуешь себя живым.

Северус подпёр подбородок рукой. Человек по натуре такое существо, что ему нужно чувствовать себя живым постоянно. Пока в твоей душе вспыхивают столь сильные и яркие чувства — ты жив. Самое главное, что не так уж важно, что ты ощущаешь: ненависть или… любовь? Это не менее сильное чувство. Поэтому вопрос только в том, что поселится в твоей душе раньше и прочнее. Северус вынашивал свою ненависть к Поттеру и Мародёрам пять лет и вовсе не хотел, чтобы всего за несколько дней она превратилась во что-то противоположное. Злость, боль, обида, страсть, ревность… это только побочные эффекты. Вот только чего? Ненависти или любви? Северус убеждал себя, что у него нет ответа на этот вопрос, хотя в глубине души он уже знал, чего именно.

— Джеймс, — наконец позвал он после долгой паузы.

— Ммм? — откликнулся Поттер, поднимая голову.

— Я не могу больше.

Несколько минут оба молчали.

— Только лишь из-за какой-то Метки? — презрительно бросил Поттер, когда тишина уже начала затягиваться.

— Это для тебя «какая-то Метка», а для меня — будущее. И вообще… — Северус запнулся, собираясь с мыслями. — Для тебя это очередная игра, а для меня… это моя жизнь, Джеймс.

— Ты ведь знаешь, я не имел в виду ничего плохого, — к удивлению Северуса, Поттер был абсолютно серьёзен, как ни странно, он понимал всю сложность ситуации.

— Я знаю. Но именно поэтому мы должны прекратить встречаться. Это ставит под удар нас обоих. Люциус, кстати, уже догадался, и ему это совершенно не нравится. Впрочем, он прав… Да и твои… кхм… друзья тоже тебя не поймут.

— Ну да, будущий Пожиратель и будущий Аврор вместе… иронично.

— Не только в этом дело, — Северус покачал головой и вздохнул. — Можешь обвинить меня в излишнем пафосе, но ты всегда будешь стремиться к свету, а я буду уходить во тьму. Во всех смыслах. Так было изначально задумано, — он горько усмехнулся. — Тебе меня никогда не вытащить, как бы ты ни старался. Поэтому оставь меня там, где подобрал… это всё бесполезно.

Опять повисла тишина.

— Сначала это было чисто эгоистичное желание, — наконец заговорил Поттер, — но потом… я, правда, просто захотел сделать тебя чуточку счастливее.

Северус издал короткий, но грустный смешок.

— Тебе это удалось.

— Тогда почему ты не хочешь хотя бы попытаться это продолжить?

Северус покачал головой.

— Потому что это слишком больно.

— Больно со мной встречаться?

— Больно потом терять.

— А сейчас не больно?

— Больно, — кивнул Северус, — но лучше, чтобы сейчас…

— Почему?

Северус посмотрел Джеймсу прямо в глаза.

— Потому что ты всё-таки добился того, чего хотел.

Джеймс нахмурился.

— Я просто хотел, чтобы ты стал моим.

Северус улыбнулся.

— А я стал. — Джеймс уже открыл рот, чтобы возразить, но Северус добавил: — И останусь твоим. Но ведь для этого нам необязательно с тобой встречаться.

Джеймс тоже грустно улыбнулся и задумался. А потом почему-то спросил:

— Ты случайно не читал Экзюпери?

Северус нахмурился. Его страшно раздражала привычка Джеймса выбирать самое неподходящее время для странных вопросов или заявлений.

— Нет, а что? Это маггловский писатель?

Джеймс кивнул.

— Да, там в одной книге есть лис… вот ты очень на него похож. — Северус нахмурился ещё больше, и Джеймс махнул рукой. — Да неважно. Просто я подумал… Я хотел сначала получить только тело Северуса Снейпа, а вместо этого…

— … получил больше, чем заказывал? — закончил за него Северус.

— Да нет, — Поттер покачал головой. — Вместо этого вляпался сам… в тебя. По самые уши.

Северус хрюкнул от смеха, но тут же постарался придать своему лицу серьёзное выражение.

— Ладно, Джеймс. Я думаю, тут и так всё понятно без лишних слов. Но эта ночь была последняя. Я больше не отступлюсь от своих слов.

Северус поднял глаза на Поттера, и в них, видимо, явно читалась мрачная решимость, поэтому Джеймс не пытался спорить. Он только покивал головой, и, к своему изумлению, Северус чуть ли не кожей почувствовал отчаяние и боль, которые исходили от гриффиндорца. Сейчас Северус мог совершенно точно сказать, что Поттер был абсолютно раздавлен морально. Внезапно Северусу захотелось встать перед ним на колени, взять в руки его лицо и со всей страстью впиться в его губы. Но он только покрепче вцепился в матрас, на котором сидел.