Джагер - Андрей Левицкий

— Калеб! — крикнул Ильмар, подъезжая к повозке. — Скачи к Прохору!

Оба охотника повернулись, прекратив спор. Калеб сдвинул широкополую шляпу на глаза, пришпорил коня и полетел галопом к вершине.

Мирч Сельмур натянул вожжи, останавливая повозку. Коста встал с лавки.

Ильмар объехал повозку сзади, бросил гневный взгляд на Рэма. Переговорщик медленно поворачивался вслед за атаманом. Когда тот поравнялся с правым бортом, не выдержал:

— Что происходит, атаман Крест?

Мирч чуть наклонил голову к плечу, Ильмар заметил, как напряглись мышцы на крепкой шее монаха. Казалось, стоит Мирчу двинуть рукой, и куртка у него на спине разойдется по швам. Он был готов взорваться в любой момент, напасть, убить, и атаман это ощутил.

— Почему за нами приставили соглядатаев? Почему едем другой дорогой? Почему…

Ильмар поднял руку, останавливая коня. И усмехнулся про себя, увидев, что Коста нервничает.

— Караван Геста свернул к долине, — начал Ильмар. Кивнул в сторону вершины. — За тем холмом город.

Оба монаха взглянули вперед, атаман продолжил:

— Другого шанса у нас не будет. Кислая долина лучшее место для засады…

— Но мы не получили еще известий от нашего человека в окружении Геста! — воскликнул Коста. — Наш отряд из Киева…

Он осекся, подумал и сказал:

— А если Гест свернет в Москву? Ильмар покачал головой:

— Караван уже движется сюда. Вечером все будет кончено.

Конь атамана фыркнул, тряхнув головой.

— В драку не лезьте. Мои люди все сделают, — произнес Ильмар.

— Как в Москве? — Мирч сощурил глаз и слегка повернулся, бельмом уставившись на Ильмара. — Тогда твои люди еле ноги из Храма унесли. Когда покажешь нам Зиновия Артюха?

Коста положил руку ему на плечо, и Мирч сел как прежде, мышцы на его шее расслабились.

Ильмар покосился на Рэма. Охотник объехал повозку слева и оказался за спиной у монахов. Его карабин лежал на локтевом сгибе, ствол смотрел Мирчу в спину.

Вверх по склону, поскрипывая, катили телеги.

— Когда дело сделаем, — сухо произнес атаман, развернул коня и поскакал к вершине.

Ежи открыл глаза. Рядом шипела карбидная лампа, озаряя каменные своды над головой. Он лежал на чем-то твердом и вдыхал спертый, застоявшийся воздух. Это пещера? Где он? Секретарь попробовал приподняться на локтях, но тут же плюхнулся обратно, потому что в висках застучало, темя пронзила боль и отдалась в затылке. Он застонал, прикрыв глаза.

— Очнулся малец, — прозвучал рядом голос Скалозуба. Тень заслонила свет, проникавший сквозь веки.

— Ежи.

Его тронули за плечо.

— Ты ворона успел выпустить? — Голос Баграта был напряженным.

Секретарь попытался разлепить ссохшиеся губы, и в горле запершило.

— Павел, воды.

Голову Ежи приподняли, поднесли люминевой флягу к лицу, и он жадно припал к ней. Напившись, перевел дух. В голове прояснилось.

— Все, как ты велел. Все сделал, Владыка. Сидевший на корточках рядом Баграт кивнул.

— Лежи пока. Особо головой не верти, тебе камнем в темя садануло.

— Мы уж думали, помер, — добавил Скалозуб, стоящий в ногах у Ежи.

— Где мы? — спросил тот.

— В Черниговских пещерах, — ответил Баграт. — Всё, лежи и молчи. И заснуть постарайся.

Секретарь закрыл глаза. И тут он вспомнил все, что случилось: речь Баграта, Чембу с мутантами и платформу… и призрака с желтыми глазами, спустившегося по световому столбу с неба. Ежи вздрогнул, уставившись в каменный свод. Что же еще важное такое было… Протез!!! Заерзав, он приподнялся на локтях. В темени заломило, боль сместилась к затылку. Летающая тварь, смертельно жалившая монахов, едва протез ему не откромсала!

— Утихомирился бы ты, — бросил Скалозуб, вешая флягу на пояс.

— Протез мой!

Владыка помог Ежи сесть, и тот, убедившись, что хромированный штырь и набалдашник из резины целы, осмотрелся.

Он находился в конце узкой короткой пещеры. Скалозуб едва не касался макушкой низкого свода — прям нора какая-то. Где же повозка, лошади? Впереди на стенах замерцали отблески огня, донеслись шаги, к ним добавилось шипение манисов, совсем близко всхрапнула лошадь. Да это просто ниша каменная, куда его уложили, догадался Ежи.

— Время к вечеру. — В нишу с фонарем в руке заглянул один из монахов.

Баграт оглянулся, и Скалозуб отступил к стене, пригнув голову.

— Семен умер, Гавеш совсем плох, — произнес монах.

— Как остальные? — Владыка поднялся.

— Еще четверо не ходоки боле. А Трою пришлось руку отрезать: рана загноилась.

Баграт посмотрел на Скалозуба.

— Собираемся. Пока в предместья Минска не доберемся, за перепутье не уйдем, будем ехать только ночью, иначе нас с платформы заметить могут. Да и ночью могут… Но все равно двигаться надо. Едем быстро и с осторожностью, ясно? Все, готовьтесь, выступаем скоро.

— Не успеем к Свири, Владыка, — возразил телохранитель. — Коста с Мирчем раньше нас там будут.

— Знаю. Но теперь мы вдвое быстрее ехать будем.

— Да как же мы… — начал Скалозуб.

— Пусть Захар, — Баграх кивнул на монаха, стоявшего у входа в нишу, — берет всех раненых, лошадей и в Киев возвращается. А мы дальше едем.

— Захар, все ясно? — Телохранитель повернулся к нему. Монах кивнул, посветил фонарем на Ежи.

— Его забирать?

— Я с вами! — воскликнул секретарь и скривился от боли в затылке.

Баграт задумчиво хмурился.

— Вдруг толмач будет нужен, Владыка? А еще… Мне, я… я узнать хочу, что да как дальше… Постичь… Уразуметь… Не отправляйте меня назад!

— Ладно, с нами едешь.

Ежи вздохнул облегченно. Захар ушел.

— Как бы манисов нам не загнать, Владыка, — сказал телохранитель.

— Придется рискнуть.

Скалозуб кивнул и молча вышел из ниши. Баграт опустился на корточки возле стены, помассировал виски.

— Владыка, — позвал Ежи. Тот смотрел перед собой.

— Владыка…

— Что?

— Почему на нас напали… — Ежи замялся, — с платформы с этой? И кто напал?

— Доминанты.

— Они слуги Нечистого? Баграт сел прямо, вздохнул.

— Да, Ежи, да. — Он прислонился затылком к камню. — Вроде того. Думаю, они не хотят, чтобы люди и мутанты объединились. Силу в нас почуяли.

— Но…

— Помолчи теперь. — Баграт закрыл глаза, вытянул ноги и положил руки на колени. — Мне подумать надо.

Лампа, стоявшая на полу, зашипела громче, раздался слабый хлопок, и свет погас. «Карбид в бачке кончился», — успел подумать Ежи и провалился в сон.

Глава 10

Перевалило далеко за полдень, когда Дюк, высунувшись из люка на крыше трехосного фургона, решил осмотреть каменистую равнину. Рокотали двигатели. Караван полз на восток, огибая длинную трещину, протянувшуюся от Разлома. Впереди ехал конный отряд башмачников, за ним «тевтонец», следом, покачиваясь на ухабах, катил фургон Владыки.

Переговорщик опустил бинокль, потер слезившиеся глаза и обернулся. Небо на юге потемнело. Обоз тонул в пыли. Возничие повязали платки на лица, сгорбились на телегах, закрывая головы руками. Если бы не фары, которые врубил водитель бензовоза, ехавшего в хвосте, Дюк бы его не увидел вовсе.

Подняв бинокль, переговорщик подкрутил окуляры и уставился поверх скал, торчащих по краю трещины. На горизонте возвышались пологие холмы, за ними лежала Кислая долина. На одной из вершин блеснуло так, что Дюк зажмурился, оторвавшись от бинокля. Поморгав, он посмотрел вновь, но тут фургон повернул, съехав вслед за «тевтонцем» в небольшую низину, и скалы вдоль трещины скрыли от взгляда холмы. Переговорщик Ордена уже подтянулся вверх, чтобы забраться на крышу и снова посмотреть на холмы, однако поднявшийся ветер закружил песчаные вихри, бросая колючую взвесь в лицо, на зубах заскрипел песок. Всадники впереди спешивались и уводили лошадей к скалам, остановился «тевтонец». Дюк сплюнул и полез вниз.

Захлопнув люк, он спустился по короткой лесенке в салон, где под потолком тускло светила лампа в решетчатом плафоне. По сторонам от двери в передней части салона сидели два жреца со штуцерами — охраняли вход в отсек Владыки. Задняя дверь вела в комнату охраны, там ехали еще семеро. Справа под стеной на застеленной одеялом лежанке сидел Босх, в углу над изголовьем был приварен железный столик, на котором стояла радиостанция.

На немой вопрос Дюка начальник стражи покачал головой и сказал:

— Не понимаю. — Он кинул наушники с микрофоном на лежанку. — Почему брат Рут не отвечает?

— Ветер сильный, — произнес переговорщик, вытирая морщинистое лицо влажным полотенцем, которое снял с крюка на стене. — Песок так и крутит. Может, грядущее изменение погоды помехи создает?

Босх снова покачал головой.