Тайна сабаев - Владимир Шмельков

– Что делает эта глупая? – Ллой был искренне поражён увиденной картиной. – Она разве не знает, что нельзя тревожить жжоков? Они убьют её!

– Тебе не стоит беспокоиться за Молу, ей ничто не угрожает. Она попросила у жжоков цвёла для тоя, и те разрешили ей взять немного. Помнишь, я говорила тебе о цвёле? – Ула погладила Ллоя по лохматой голове. – Это самая лучшая пища во владеньях Ярка! Ты его обязательно попробуешь в эту ночь.

Закончив свои дела, сабаи – вары и юбуры – отправились наверх, к жертвенному камню, и Ллой с Улой остались наедине. Теперь молодая элоя не сопротивлялась своему такому же молодому бакару, и тела их слились воедино. Наверху, у жертвенного камня, вовсю шёл той, но гуабонгу и завоёванной им варе в эти минуты не было до этого тоя никакого дела – их тела сливались в животной страсти раз за разом. Когда они, уставшие от близости, наконец-то начали осознавать реальность, до их слуха донёсся шум с ритуальной площадки и окончательно спустил с высот страсти на землю. Ула первая подала голос, до этого она только стонала.

– Вкусный мой кусок мяса, мой вьер, думаю, нам пора подняться наверх. Той в эту ночь ради нас, – она погладила своего бакара по волосатой и потной спине.

Ллой отвалился на подстилку из травы, тяжело дыша. Он смотрел затуманенным взглядом в потолок пастои и молчал. Никогда ещё в своей молодой жизни он не испытывал такого блаженства. Оно, это блаженство, было не только физическим. Гуабонг только что впервые овладел варой, и не какой-нибудь любой попавшейся под руку, а Улой – той, что вызывала в нём странные, неведомые до этого чувства. Нахлынувшие на него эмоции были сильны настолько, что лишили молодого охотника всякой возможности что-либо говорить и делать. Это состояние Ллоя даже напугало Улу, которая тоже испытывала блаженное потрясение. Она прильнула к груди своего бакара и положила руку на его покатый лоб.

– Ты сейчас похож на Вояра, которого сам же и сразил своей сильной рукой. Может быть, облить тебя водой?

Гуабонги не любили воду, и Ллой был не исключением. От такого предложения он встрепенулся, и взгляд его прояснился. Тело его приподнялось на локтях.

Даже много мяса в холодный хавой ничто по сравнению с блаженством, что я испытал! Я видел, как маунт забирается на самку, видел, как то же самое делает и у-рык и многие другие звери, даже в своём бывшем роду я это видел. Мне было любопытно, и хотелось того же, но я даже не догадывался, что это так прекрасно. Ты, Ула, позволила мне это узнать.

– Мне тоже было хорошо, – призналась Ула, гладя Ллоя по щеке. – А теперь, я думаю, самое время присоединиться к остальным сабаям и к нашим гостям.

К Ллою постепенно возвращались силы после вихря страсти. Взгляд его чёрных глаз окончательно прояснился.

– Да, я хочу отведать цвёла, – проговорил он. – В моём роду никто его не пробовал. А скажи мне, Ула, на тое будет тот из застенного мира с большой головой? Я не верю, что он сабай.

Лицо вары стало серьёзным, куда только подевалась с него нега, которую оно отражало.

– Там веселятся только сабаи и гости-кыпчаны.

– А тот, со стены?

– Его не будет.

Ллой задумался и проговорил тихо себе под нос:

– Я знал, что он чужак.

– Не чужак! – выкрикнула Ула и осеклась. – Я только вара, – прошептала она, – и знаю только то, что должна знать, как и моя ётэ. Застенный мир – это мир, с которым общаются гуры.

– Я тоже гур! – Ллой попытался ударить себя в грудь, но вара удержала его руку.

– Ты сильный и ловкий, ты гур, но ещё не настоящий сабай. Ты им станешь, придёт время. А теперь пойдём наверх, нас ждут, – Ула поднялась и потянула за собой своего бакара.

Вокруг жертвенного камня праздник был в полном разгаре. Его участники – сабаи и кыпчаны ели вдоволь мясо и запивали его водой из панцирей речных ил. Все они ели через силу, потому что тои случаются не каждый день, и насытиться до отвала в следующий раз придётся, возможно, нескоро. Гости сидели на полу, ели и громко разговаривали, все были веселы. Локо бегал среди них, и ему тоже доставалось щедрое угощение. Одна из вар, та самая, что смело запускала руку в рой жжоков, ходила среди сородичей и подносила каждому из них панцирь илы. И сородичи, и кыпчаны опускали в него палец и со смаком облизывали. Когда Ллой с Улой поднялись на площадку, эта самая вара подошла к ним. Широко улыбаясь, она протянула панцирь с его содержимым Ллою и склонила голову.

– Что это? – спросил гуабонг, разглядев в свете огня густую массу цвета увядших листьев, обращаясь то ли к подошедшей варе, то ли к Уле.

– Это цвёл – дар жжоков всем нам, – ответили обе вары разом и рассмеялись. – окуни в него палец и оближи, – посоветовала Ула. – Ты такой еды ещё не пробовал.

Ллой погрузил указательный палец в содержимое панциря, потом повертел им перед глазами и облизал. Вары с интересом наблюдали за его реакцией. Гуабонг не разочаровал их. Он несколько раз чмокнул губами и закатил глаза. Так он и простоял с минуту. Потом несколько раз громко сглотнул, и глаза его открылись, они выражали сильнейшее потрясение. Палец Ллоя опять нырнул в панцирь илы, который продолжала держать перед собой вара по имени Мола. Палец был облизан дочиста и опять двинулся к цвёлу, но посудина быстро перекочевала за спину её владелицы.

– Цвёла нельзя много есть, – назидательным тоном проговорила Мола, – а то рассердятся жжоки. Всё, что не будет съедено, мы отдадим Маре, оставив цвёл здесь, на жертвенном камне.

– Что я тебе говорила! – Ула прижалась щекой к плечу Ллоя. – Цвёл самая вкусная еда во владеньях Ярка.

– Я не ел ничего вкуснее, – признался гуабонг. – Теперь я понимаю эту вару. За такую еду стоит рискнуть жизнью, побеспокоив жжоков. Я и сам бы рискнул.

– Тебе не стоит этого делать, если не хочешь умереть! – голос вары стал суровым. – Прежде чем взять немного цвёла, я попросила на то разрешение у жжоков, и они мне его дали. Ула, – обратилась она к соплеменнице, – проследи за своим бакаром, эти гуабонги способны на любую глупость.

Мола слегка поклонилась и ушла к гостям.

Молодые тоже присоединились к ним – Ллой к гурам, а Ула к варам.

Охотники, когда Ллой подошёл к ним, прервали свои разговоры и начали дружно приветствовать его, а те из них, что оказались рядом, приветствия эти выразили крепкими похлопываниями по плечам и спине гуабонга. Выражали свою весёлость даже охотники-кыпчаны, что теперь вынуждены будут вернуться в свою пастою ни с чем. Не было видно только кыпчана по имени Вояр – он лежал обездвиженный на краю площадки, смотрел остекленевшими глазами в звёздное небо и молчал. В эти минуты веселья никто о нём не вспоминал. После приветствий гуры продолжили разговоры об общении с духами предков. Послушав их, Ллой узнал о духах сабаев и кыпчанов много интересного. Он, например, узнал, что духи уединившихся охотников владеют богатыми знаниями и могут видеть события наперёд. Дух какого-то кыпчана предсказал каждому из своих сородичей, что в следующий полный Сун все они непременно получат в роду сабаев своих элой. Охотников было, сколько пальцев на руке, если брать во внимание обездвиженного Вояра, однако созревших для создания хлои вар столько в роду не было. Но вопреки этому дух сказал, что элой хватит всем. Одному из гуров-сабаев дух нашептал, что в его хлои ожидается пополнение, и живот его вары в ближайшее время округлится. Другой гур во время транса узнал, что на охоте сабаев ждёт удача – они завалят удона ещё до того, как Сун уйдёт на покой.