Гуманизм в современном мире - Джефф Рэдвелл
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Снижение уровня грамотности и рост культуры, в которой доминирует визуальное восприятие, не просто меняют способы потребления информации, они в корне меняют образ мышления. Способность воспринимать абстрактные рассуждения, письменную аргументацию и исторический контекст необходима для развития самостоятельности, противостояния манипуляциям и демократического участия.
Когда визуальное зрелище заменяет письменный анализ, люди чаще поддаются влиянию эмоционально заряженных образов, а не доказательных аргументов. Это облегчает манипулирование массами, поскольку люди полагаются на эстетическое убеждение, а не на критическую оценку. Грамотность связывает людей с прошлым. Знакомясь с текстами, написанными теми, кто пришел раньше, люди развивают чувство исторической преемственности и критического осмысления. В культуре, ориентированной на визуальное восприятие, история сводится к вирусным роликам и упрощенным повествованиям, что затрудняет установление значимых связей между прошлым и настоящим. Визуальные медиа поощряют мгновенное удовлетворение, из-за чего постоянное интеллектуальное участие кажется медленным, скучным или ненужным. В результате все меньше молодых людей набираются терпения, чтобы разобраться в философских спорах, политических теориях или научных исследованиях, требующих времени для понимания.
Вместо того чтобы стремиться к самореализации, люди становятся исполнителями на цифровом рынке внимания, где их самовыражение ценно лишь в той степени, в какой оно способно привлечь внимание. Это заставляет людей создавать личности, которые оптимизированы для видимости, а не для подлинного самоисследования. В отличие от прошлых интеллектуальных движений, где идеи обсуждались в салонах или университетах среди сверстников, сегодняшние дискуссии разворачиваются в среде, где каждое высказывание постоянно фиксируется, подвергается тщательной проверке и публичному позору. Страх перед обратной реакцией общества подавляет подлинный интеллектуальный риск, заменяя вдумчивый дискурс самоцензурой и демонстрацией добродетели.
Один из величайших вкладов гуманизма - его акцент на критическом мышлении, разуме и стремлении к истине. Однако то, как устроено онлайн-пространство, часто подрывает именно эти принципы. Интернет поощряет эмоциональный, реакционный контент, а не взвешенное мышление. Гуманистический идеал аргументированного дискурса, когда идеи обсуждаются в духе доброй воли, был заменен культурой звуковых фрагментов и коммерциализацией возмущения.
Гуманизм ценит независимое мышление, однако платформы социальных сетей используют алгоритмы, которые укрепляют уже существующие убеждения, ограничивая знакомство с различными точками зрения. Это снижает вероятность того, что люди будут оспаривать свои собственные взгляды, что приводит к идеологическому укоренению, а не интеллектуальному росту. Мыслители эпохи Возрождения и Просвещения боролись за знания, основанные на эмпирических данных и рациональном исследовании, однако сегодня само понятие истины находится под угрозой. Дезинформация, теории заговора и фальшивки процветают в онлайн-пространстве, подрывая доверие к институтам знаний и делая все более трудным для людей заниматься самообразованием, основанным на гуманистических принципах.
Гуманизм, как высшая мера поощрения целостности личности, учит, что человек должен сбалансированно развивать свои интеллектуальные, моральные и эмоциональные способности. Интернет часто разрушает эту идентичность, заставляя людей поддерживать цифровые персоны, которые могут быть оторваны от их подлинного "я". В отличие от прошлых поколений, которые занимались самоопределением через литературу, философию и непосредственное общение с людьми, современные люди ориентируются на множество цифровых личностей: свою личность в Instagram, свою личность в LinkedIn, свою личность в Twitter, причем каждая из них формируется под влиянием различных социальных ожиданий. Такая множественность "я" может создавать экзистенциальную нестабильность, затрудняя формирование у людей целостного чувства собственного достоинства.
Гуманистическая философия делает большой акцент на человеческой самостоятельности, способности делать рациональный, независимый выбор. Однако социальные медиа-платформы формируют зависимость через дофаминовые петли обратной связи, удерживая пользователей в состоянии компульсивной вовлеченности. Это разрушает способность человека к саморегуляции, делая его более восприимчивым к внешним манипуляциям.
Если гуманизм хочет сохранить свою актуальность в XXI веке, он должен с головой окунуться в эти психологические и эпистемологические проблемы. Интернет по своей сути не является антигуманизмом, но его нынешняя структура поощряет поведение, которое снижает самооценку, разрушает критическое мышление и заменяет подлинное самопознание цифровым исполнением.
Чтобы вернуть гуманистические принципы в цифровую эпоху, люди и общества должны пересмотреть определение успеха, выйдя за рамки алгоритмического одобрения. Как гуманисты эпохи Возрождения искали самореализации в интеллектуальных и художественных занятиях, а не в богатстве или статусе, так и современные люди должны отделить самооценку от цифрового подтверждения и переориентировать свой личностный рост на знания, любопытство и участие в реальном мире. Необходимо предпринять усилия по восстановлению цифровых форумов, которые поощряют вдумчивость, а не реакционность, будь то дискуссии в длинных формах, независимая журналистика или цифровые пространства, созданные для развития содержательного диалога, а не спровоцированного конфликта. В эпоху дезинформации гуманистическое образование должно уделять приоритетное внимание цифровой эпистемологии, обучая людей критически оценивать информацию в Интернете и противостоять манипулированию вирусными нарративами.
Интернет симулирует социальное взаимодействие, но зачастую не может обеспечить глубину и наполненность реальных человеческих связей. Современный гуманистический подход должен поощрять людей вкладывать средства в физические сообщества, библиотеки, университеты, художественные пространства и активистские движения, где самооценка не зависит от цифровых показателей.
КОНТРОЛЬ, ЦЕНЗУРА И КОРПОРАТИВНОЕ ГОСУДАРСТВО
Роль социальных сетей в современных революциях неоспорима. Арабская весна, гонконгские протесты 2019 года, движение Black Lives Matter и даже демонстрации Occupy Wall Street были в значительной степени организованы и усилены с помощью онлайн-платформ. Twitter, Facebook и приложения для обмена зашифрованными сообщениями стали новыми залами для встреч, новыми радикальными салонами, новыми революционными памфлетами. Эти движения продемонстрировали, что коллективное сознание может пробуждаться в режиме реального времени, без привязки к географическим координатам, что позволяет осуществлять децентрализованные, но в то же время очень скоординированные действия.
Однако этот революционный потенциал не был упущен власть имущими. По мере того как цифровые пространства превращались в центры массовой мобилизации, государственные и корпоративные силы стремительно нейтрализовывали их разрушительный потенциал. Правительства по всему миру использовали программы слежки, кампании по дезинформации и прямое манипулирование платформами, чтобы уничтожить сопротивление в Интернете. От китайского "Великого файервола", цензурирующего инакомыслие и контролирующего общественные дискуссии, до американских спецслужб, работающих вместе с технологическими гигантами над активистами, - интернет стал одновременно и инструментом революции, и механизмом контрреволюционного контроля.
Один из самых коварных способов манипулирования цифровым пространством - алгоритмическое подавление. Подобно тому, как печатный станок произвел революцию в распространении идей в эпоху Возрождения, интернет изначально обещал нефильтрованный доступ к знаниям. Но теперь алгоритмы, контролируемые
