Чингисхан. Повелитель страха - Сергей Волков

Меня охватывает какая-то звенящая волна, в голове все искрится, как будто там зажглось множество бенгальских огней. Хочется веселья, яркого света, нарядных людей вокруг, шума голосов, музыки, шипения пузырьков шампанского в бокале, хочется ощутить под руками теплую гибкую талию прекрасной незнакомки…

Праздника хочется! Нового года какого-нибудь или дня рождения. Но сейчас середина ноября и поэтому праздник я буду организовывать себе сам. Имею право. Я больше не комсомолец, не нахожусь в авангарде, коммунизм построят без меня. Я не нужен.

Ну и хрен с ним! Много вам настроят такие, как улыбчивый следователь с Черного озера, Бики и Беленин. У них получится все, что угодно, только не светлое будущее. А я буду гулять и веселиться. Буду, черт возьми, веселиться!

«Акчарлак» стоит на перекрестке улиц Николая Ершова и Гвардейской. Когда-то здесь проходил знаменитый Сибирский тракт, по которому на каторгу шли толпы кандальников. В старину на месте нынешнего двухэтажного кирпичного здания ресторана находился постоялый двор купца Сазонова, в котором каждый проезжающий мог обогреться, поесть, выпить и переночевать. Говорят, что здесь орудовала шайка картежников, обыгрывавших всякого, рискнувшего сесть с ними за карточный стол. Если несчастный замечал мухлеж в игре и поднимал крик, его душили вожжами, а тело закапывали на заднем дворе. Не знаю, насколько эта легенда правдива, но ее зловещая тень явно лежит на «Акчарлаке» – это место в Казани пользуется дурной репутацией. Однако сейчас это именно то, что мне нужно.

В переводе с татарского «Акчарлак» звучит поэтично: «Белая чайка». Зал ресторана оформлен под стать названию – на стене мозаичное панно, изображающее красоты приволжских пейзажей, главным атрибутом которых, конечно же, являются эти самые чайки.

Мы с Витьком сдаем в гардеробе одежду, входим в распахнутые двери. Неповторимый ресторанный аромат, сочетающий в себе запахи прокуренных штор, жареного мяса, хлорки и духов, бьет в нос. Народу в зале немного, что, в общем-то, понятно: будний день, начало четвертого, все нормальные люди в это время еще работают. Замечаю несколько командировочных, сосредоточенных, усталых мужчин в костюмах. Они уныло поглощают комплексные обеды – на суточные особо не разгуляешься. У дальней стены, за тремя сдвинутыми столиками, идет тихий банкет. Его виновница, пожилая женщина в синем бархатном платье, сидит во главе заставленного бутылками и тарелками стола. Гости, человек десять, поднимают тосты, дарят подарки. Почему-то мне кажется, что это юбилей главного бухгалтера какой-нибудь Казанской швейной или обувной фабрики.

Еще в зале обнаруживаются двое обедающих летчиков гражданской авиации, троица офицеров из соседнего Артиллерийского училища и компания мужиков неопределенного возраста и положения. Эти сидят за крайним столиком, громко разговаривают, смеются. Одеты они, как бы сказал наш замдекана, вызывающе.

Выбираем покрытый сероватой скатертью столик, рассаживаемся. Витек закуривает, предлагает мне. У него обычная дешевая «Астра». Я сигареты без фильтра не люблю, а еще больше не люблю курить перед едой, поэтому отказываюсь.

– Молодые люди, что будем заказывать? – звучит над нашим столиком. Ага, официантка. Стройная, густо накрашенная женщина средних лет в белом фартучке и кружевной наколке на голове. Мы хватаемся за меню.

– Значит, так, – говорю я, ногтем отчеркивая машинописную строчку: – Коньяк «Армения» за двенадцать-двадцать…

– Шашлык по-карски на шампурах, – перебивает меня Витек.

– Эскалоп, икра красная, салат «Зимний»… – тороплюсь я, пробегая глазами по позициям меню.

– И еще цыпленок табака и марочный «Херес» за четыре ноль пять вдогон! – хохочет Витек.

– А вы в состоянии будете все это оплатить? – холодно спрашивает нас официантка.

Я, молча, показываю две фиолетовые двадцатипятирублевки и поднимаю глаза. Не боись, тетя, если надо, мы и тебя купим! Она величественно улыбается, уходит.

Ну что ж, будем, черт возьми, веселиться!

Сидим, скучаем. Я верчу в руках рюмку с золотистым ободком, Витек постукивает по солонке вилкой, отбивая какой-то мотивчик. Спрашиваю его:

– Ты зачем «Херес» заказал, клоун?

– Да всю жизнь хотел узнать, что это за херотень такая – «Херес»? – хохочет Витек.

В зале прибывает народу. Появляются и знакомые лица – компания девиц с Искры во главе с Римкой Феофановой по прозвищу Фифа. Эти ходят в «Акчарлак» «на съем».

Официантка приносит салат, хлеб, коньяк и блюдечко с лимоном. Витек быстро разливает янтарную жидкость по рюмкам, делает значительное лицо и сообщает мне:

– Умные люди считают, что бог создал человека лишь как промежуточное звено между собой и верхом совершенства – рюмкой коньяка и кружочком лимона.

Я, молча, наклоняю голову в знак согласия, потом все же поправляю моего друга:

– Вообще-то там так: «Человек – промежуточное звено, необходимое природе для создания венца творения: рюмки коньяка с ломтиком лимона». А твои умные люди – братья Стругацкие. Кстати, нигде в мире коньяк лимоном не закусывают, мне Маратыч говорил, что цитрусовый аромат искажает вкус напитка.

– Во, точно! – радуется Витек. – Давай же выпьем за венец, за братьев, за Маратыча, за тебя, умника! И за коньяк! Вкус-мус… Нам, татарам, один хрен, лишь бы с ног валило.

Пьем, Витек жует лимон. Я закусываю салатом. Коньяк хорош. Мягкий, ароматный, он приятно греет меня изнутри. Возникает непривычно лирическое настроение, все неприятности словно бы заволакивает туманом.

Витек не дает мне расслабиться. Проворно наполнив наши рюмки, он театральным голосом вопрошает:

– Что сказал космонавт Владимир Ляхов своему другу космонавту Валерию Рюмину после отделения первой ступени ракеты-носителя «Союз»?

Улыбаясь, я пожимаю плечами. Сейчас последует какая-нибудь хохма. Витек – большой мастер по части застольного фольклора и вполне может работать массовиком-затейником.

– Космонавт Ляхов сказал: «Между первой и второй перерывчик небольшой»! – торжествующе салютует рюмкой Витек.

Пьем, закусываем. Официантка приносит шашлык. Ай, хорошо! Хорошо сидим, хорошо едим, хорошо пьем. Из колонок, висящих по обе стороны от буфетного окна, начинает звучать музыка. На свободном пятачке немедленно образуется несколько танцующих пар. Витек намазывает бутерброд икрой, журчит коньяком.

– Ну, давай третью, которая легкой пташечкой. Знаешь, почему у нас в деревнях икру не едят?

– Почему?

– Потому что думают, что это соленая клюква.

– Так себе хохма.

Витек хмыкает.

– Ладно, тогда вот: я все про кабачки знаю – как растить, как поливать. Но вот как их заставить икру метать?