Взгляд Горгоны - Джулия Голдинг

При этих словах у Годивы едва не слетело с языка то, о чем она не желала говорить.

— Боюсь, что все обстоит хуже, Хью. Это в точности те вещи, которые отравляли ее разум в Гескомбе. Я не знала, что они все еще в нашем доме, я думала, что уничтожила их все. — Она повернулась к Конни. — Ты должна покончить с этим, дитя мое, или это погубит тебя. Это как… как пагубная зависимость. Ты не должна потворствовать ни малейшей своей фантазии, или ты без конца будешь возвращаться к своим разрушительным привычкам. — Она снова обратилась к брату. — Разумеется, она сегодня вечером никуда не пойдет. — Она вырвала ключ из кулака Конни и вручила его обратно Хью. — Теперь я вижу, что была к ней слишком снисходительна. Пора мне вырвать эту проблему с корнем. Конни, следуй за мной.

С замиранием сердца Конни побрела за двоюродной бабкой в свою спальню. Когда они вошли внутрь, Годива повернулась к Конни лицом.

— Начнем вот с чего: сейчас же порви это! — Она указала дрожащим пальцем на плакаты на стенах.

Конни открыла рот:

— Но почему?

— Они питают твои галлюцинации — их надо уничтожить.

— Но я не могу.

— Тогда это сделаю я. — Годива протянула руку и сорвала плакат с единорогом со стены, рассыпав кнопки дождем по комнате.

— Нет, пожалуйста, не надо!

Но Годива была беспощадна. Она порвала все рисунки и скомкала обрывки.

— Выворачивай свои вещи.

Конни села на сундук, полная решимости защищать свой фотоальбом от Годивы:

— Нет.

— Встать!

Конни помотала головой. Она была в ярости. В этот момент она жалела, что не обладает какой-нибудь силой — взглядом горгоны или пением сирены, — чтобы одолеть свою двоюродную бабку.

— То, что вы не хотите быть посредником древесных духов, еще не означает, что я должна быть такой, как вы!

Внутри Годивы что-то щелкнуло. Ее глаза горели диким бешенством.

— Нет таких существ, как древесные духи, — прошипела она, брызжа слюной Конни в лицо. — Живо встала!

Конни не двинулась с места, и Годива ухватила ее за руку и столкнула на пол. Ее когтистая рука залезла в сундук и выудила альбом. Она держала его так, чтобы Конни не могла дотянуться, и вырывала одну страницу за другой.

— Яд… грязь… ложь!.. — визжала она, топча ногами фотографию Скарка — чайки, погибшей в схватке с Каллерво. Конни попыталась выхватить ее из-под ноги, но Годива с размаху наступила ей туфлей на пальцы. — Ты не должна больше ни трогать, ни думать, ни упоминать ничего, что связано с этим проклятым Обществом, поняла? — Она нагнулась и собрала измятые куски бумаги с пола. — Все это пойдет в костер. А ты останешься в своей комнате до тех пор, пока я не разрешу тебе выйти.

Напоследок она схватила с подоконника морскую раковину и вылетела из комнаты.

Конни постояла, глядя на голые стены и держась за поврежденные пальцы, а потом расплакалась.

Кол начинал беспокоиться, ожидая приезда Конни возле автобуса Рэта. Она сказала, что будет здесь в девять. Он ждал ее уже лишний час, но ее по-прежнему не было. Должно быть, что-то пошло не так.

— Все в порядке, Кол? — Рэт высунул голову из-за двери. На плече у него сидел черный дрозд, а на веревочке он держал кролика.

— Да. Что ты делаешь?

— Просто вывожу их погулять. Мать не любит, когда они гадят в автобусе. — Он стал прыгать с одной ступеньки на другую — кролик за ним. Внутри скулил Волк.

— Что с ним? — спросил Кол, кивая в сторону собаки. Если ему придется ждать здесь и дальше, он предпочитал знать, в каком настроении животное.

— Не знаю. Он так ведет себя весь вечер. Втянул носом воздух и забился внутрь. Ненормальный.

И тут Кол заметил, что кролик перестал прыгать за Колом и трясся от ужаса на нижней ступеньке. Черный дрозд зачирикали улетел обратно в автобус.

— Похоже, то, что беспокоит собаку, почуяли и они, — сказал Кол.

Рэт внимательно посмотрел на небо:

— Думаешь, буря надвигается? Я ничего не чувствую.

— И я нет. Но я лучше пойду. Не хочется попасть в нее.

— А как же твоя подруга?

— Думаю, у нее возникли проблемы с тем, чтобы выбраться из дома. У нее сумасшедшая двоюродная бабка, которая держит ее взаперти.

— Звучит так, будто ее нужно спасать.

— Ага, точно. Возможно, я попытаюсь.

— Можешь на меня рассчитывать: я возьму с собой Волка — он решит вопрос с бабулей. Он их на завтрак ест — этих двоюродных бабок.

Кол расхохотался:

— Хорошо, договорились. Я только скажу маме, что ухожу. До встречи!

— В школе — в понедельник — не забудь!

— Ты в самом деле придешь?

— Ага. — Вид у Рэта был гордый, но при этом немного застенчивый.

— Классно. Тогда до встречи.

Кол вприпрыжку побежал в лес, желая забрать Арганду и поскорее попасть домой, пока не началась буря. Мысль о том, что в Чартмутскую школу он пойдет вместе с Рэтом, развеселила Кола. Ему не терпелось познакомить Рэта со своими друзьями. Какая жалость, что Конни там не будет! Ему подумалось, что Рэт прекрасно поладил бы с ней.

Ему понадобился фонарик, чтобы найти дорогу на краю скалы. Дойдя до входа в пещеру, он громко предупредил о своем приближении:

— Эй, я пришел за Аргандой.

Эхо от его крика перебил голос горгоны.

— Пош-шли внутрь девочку, змееныш-ш. Она может забрать драконыш-ша.

— Мне жаль, но я не могу. — Тут Кол услышал расстроенный свист из глубины пещеры. — Это Арганда? С ней все в порядке? — Он подобрался поближе, ощупывая карманы в поисках зеркала, пока не понял, что забыл его дома.

— Почему Универс-сал не может войти? — угрожающе прошипела горгона.

Колу не нравилась идея оправдываться перед ней, и он беспокоился за Арганду: ее голос звучал по-настоящему тревожно.

— Мама, ты здесь?

— Не зови с-свою мать, мальчик. — Горгона подходила все ближе. — Она с-слепо верила тебе, а ты, похоже, ее подвел.

Кол инстинктивно повернулся к ней боком. Часть его желала броситься бежать со всех ног, но он не мог бросить здесь Арганду.

— Извини. Должно быть, что-то помешало Конни прийти.

— И это был ты, верно? Ты с-сделал так, что она заподозрила нас-с.

— Что? Нет, я даже не видел ее. Она ничего о тебе не знает. Уверен, она хотела прийти, но не смогла. — Теперь Кол прижимался спиной к каменной стене, крепко зажмурившись. — Послушай, просто отдай мне Арганду, и я уйду. Я постараюсь привести сюда Конни в другой раз.

Холодный палец едва коснулся его щеки — нет, это был не палец, это было молниеносное прикосновение змеиного языка. Он еле сдержался, чтобы не закричать от страха. Другая змея скользнула по его плечам, обвиваясь вокруг его горла. Он чувствовал сухое дыхание горгоны у самого своего лица.