Одноклассница - Лия Абаль

Портфель, который он до сих пор держал в руке, упал на пол с глухим стуком. Семён вздрогнул и медленно пошёл в глубь комнаты.

В его доме, в его кресле, посредине комнаты сидела «Маркиза». Та же грация, те же неуловимые движения, тот же поворот головы. Нет, не узнать её было невозможно.

«Но как? Откуда?» – вертелись в голове бессмысленные вопросы.

Дама чувствовала себя абсолютно непринуждённо. Она откинулась на спинку кресла, положила ногу на ногу, поднесла мундштук к губам и выпустила ароматное облачко.

«Так вот чем у нас пахнет».

Ему показалось, что незнакомка слегка прищурила глаза и наслаждается его растерянным видом. Она слегка покачала ногой и ухмыльнулась.

В голове Семёна что-то такое щёлкнуло. Он вплотную приблизился к даме и протянул руку к её лицу. Она не пошевелилась, но и ухмыляться не перестала. Тогда он наклонился и аккуратным движением снял с неё маску.

Он так и остался стоять в неудобном полусогнутом положении с вытянутой рукой, держащей маску.

– Ты? – выдавил он вопрос.

На него в упор смотрели два дерзких блестящих глаза.

Вихрь эмоций пронёсся по лицу Семёна: удивление, испуг, смятение, злость и ещё много чего, что он и сам не смог бы объяснить. Так на чём же он остановится? На злости? На презрении? А, может, на радости?

– Ну, знаешь… – он замолчал, видимо, выбирая нужные слова, чтобы они не прозвучали слишком грубо, – это просто… фантастика! – неожиданно выпалил он. Хлопнул себя ладошкой по лбу и расхохотался, запрокинув голову. – Невероятно!

Он уже забыл, когда он так веселился.

– Невероятно! – повторил он ещё раз, посмотрел на знакомую незнакомку, и новый приступ смеха раскатился по комнате. – Хотя, почему невероятно? Где-то в глубине души я знал, что это ты. Честное слово… Ты! Это была ты!

Он подхватил на руки СВОЮ фею и закружил её по комнате.

– Это ты! Ты! А я-то осёл, слепец! Ну, ты меня развела…

Он всё хохотал и хохотал, а Маринин смех колокольчиком вторил ему.

Немного успокоившись, он усадил её в кресло и сказал:

– Ну, теперь рассказывай!

– Что?

– Ну, всё, конечно. Как ты до этого додумалась?

– Я… – начала Марина, – просто хотела, что бы ты посмотрел на меня другими глазами.

– Другими глазами… – эхом отозвался Семён.

– Мне казалось, – продолжила Марина, – что ты уже перестал воспринимать меня, как женщину. Как женщину, которая волнует, будоражит кровь. Я для тебя превратилась в друга, в сестру… во что-то такое привычное, повседневное, что вроде бы не особо нужно, а выбросить жалко. Подожди, не перебивай, – Марина закрыла ему рот ладошкой, и он тут же поцеловал её, прижал к щеке и блаженно улыбнулся. Марина старалась не смотреть на него. Его глупое выражение лица сбивало её с толку. – Твои последние метания… Сначала я думала, что это ничего особенного, пройдёт, просто тебе, как человеку творческому, необходимы сильные эмоции, переживания… Но потом, я вдруг почувствовала, что я тебя стала раздражать и ты начал меня избегать. Не спорь! Что я могла тебе дать? Свою тихую любовь, заботу, тепло, покой. Но не страсть! Не сумасшествие! В какие бы одежды я не наряжалась: платья, чулки и прочую дребедень, ты всё равно видел МЕНЯ, твою жену. Я не могла тебе дать интриги первого знакомства, когда мужчина и женщина только присматриваются, принюхиваются друг к другу…

– А чем ты так волшебно пахла? – перебил её Семён, не переставая тереться о ладонь жены.

– Секрет.

– Ну, скажи…

– У тебя же плохое обоняние, ты всегда жаловался, – засмеялась Марина.

– У меня было обострение чувств!

– Ах, было! Ну, значит, теперь тебе это ни к чему.

– Оно во мне опять проснулось! И я хочу знать – чем это меня обольщали?

– Всё тебе знать надо. Должны же быть у меня свои секреты.

– Нет, не должны. Ненавижу секреты, я ими сыт по горло.

– Ну, ладно, – сдалась Марина. – Вот здесь, – она подняла подбородок, слегка повернула голову и прикоснулась пальцем за ухом, – я использовала свои любимые духи. А вот здесь, – она повернула запястья, затем положила руки на плечи мужа и прошептала: «Маркиза».

– Кто?

– Не кто, а что. «Маркиза». Духи так называются.

– Серьёзно? Я не знал, что есть такие духи.

– И я не знала, – простодушно ответила Марина. – Я случайно увидела их, когда искала подарки к Новому Году. Собственно, они-то и натолкнули меня на мысль.

– А ты не забыла добавить в них мою каплю пота?

Марина приподняла бровь.

– А что? Маркиза так делала, – умничал Семён. – Жимолость, лаванда и пот Короля. В умеренном количестве.

– Да, конечно, – лицо Марины стало серьёзным. – Под платье я надела твою потную майку. Чего мелочиться-то?

– Правда? А я думал там неглиже, – сказал он разочарованно.

Несколько секунд они с «каменными» лицами смотрели друг на друга. Кто кого передурит?

Марина сдалась первой и зашлась звонким смехом. Семён был доволен.

– Слушай, а разве можно использовать разные духи одновременно?

– Наверное, нельзя, – пожала плечами Марина, – но, если очень надо, то можно.

– Пожалуйста, пользуйся этой «Маркизой» только для меня.

Марина фыркнула.

– Нет, дай мне слово.

– А что если…

– Разведусь, – сказал, как отрезал.

Марина притворно вздохнула:

– Может, их вообще выбросить?

– Ты что? С ума сошла? Нет, конечно. Но ты мне так ничего и не пообещала, – напомнил он.

– Разве?

– Я жду, – Семён сложил губы «куриной попкой».

– Хорошо, обещаю.

– Обещаю обольщать только собственного мужа.

– Обещаю, – тоскливо повторила Марина.

– Тебя это что не радует? – прозвучали ревнивые нотки.

– Обещаю! – приторно сладким голосом взвизгнула Марина.

– Это уже лучше. Но мы ещё прорепетируем эту часть, – он немного помолчал, как будто что-то вспомнив, добавил:

– А ведь я чувствовал, что от неё, то есть от тебя, пахнет чем-то знакомым, родным и в то же время, чем-то… – он повертел пальцами в воздухе, подыскивая определение, но, так и не найдя, закончил, – это-то меня и сбило с толку.

Марина хитро сощурила глаза.

– А ты сразу предполагала это?

– Что ЭТО?

– Ну, – замялся Семён, – интим.

– Нет, конечно. Я просто хотела тебя подразнить, а после во всём признаться. Но так всё завертелось, запуталось… Я ведь тоже голову потеряла, не меньше, чем ты, – она вспыхнула. – Я думала, что мы просто пообнимаемся, поцелуемся и я смоюсь. А тут эта дверь, не запертая… Она вдруг поехала и я упала. А ты… ты просто, как зверь набросился на меня. И я… не устояла, во всех смыслах, – она покраснела и опустила глаза.

Семён потихоньку поглаживал лодыжку жены.

– Ещё бы не как зверь, – сказал он, и его рука медленно заскользила вверх по ноге.