Кракен пробуждается - Джон Уиндем

Я слушал гудки довольно долго и уже собирался повесить трубку, когда вдруг услышал знакомый голос:

– Привет, дорогой!

– А если это не дорогой, а налоговый инспектор… или убийца?

– О, они бы столько времени не висели на телефоне!

– Во-во, – пробурчал я.

– Извини, я была в саду.

– Сажала розы?

– Укладывала кирпичи.

– Наверно, что-то с линией – мне послышалось «кирпичи».

– Да-да, именно «кирпичи», дорогой.

– А-а-а… Ну понятно, – отозвался я, – кирпичи.

– Я даже не подозревала, что это так здорово. Представляешь, оказывается существует несметное число всяких растворов: фламандский, английский… А еще здесь нужна такая штучка, называется – мастерок.

– А что строишь, если не секрет? Какую-нибудь кладовку?

– Нет, – рассмеялась Филлис. – Обычная стенка. Как у Бальбуса или мистера Черчилля. Где-то я читала, что в минуты стресса Черчилль находил такую работу успокаивающей. А что было хорошо для Черчилля – хорошо и для меня.

– Я рад. Надеюсь, ты уже в полном порядке?

– О, да! Это так успокаивает, Майк. Особенно, когда кладешь кирпич, а ведро с раствором падает тебе…

– Я понял, Фил. Но время идет… Ты нужна здесь.

– Мне приятно, дорогой, что ты соскучился, но бросить дело на половине…

– Да не я соскучился… То есть я, конечно, тоже… И-Би-Си хочет нас видеть.

– Зачем?

– Точно не знаю, но домогаются настойчиво.

– И когда же они хотят нас видеть?

– Фредди приглашал в пятницу на ужин. Ты как?

Наступила недолгая пауза.

– Хорошо, попробую успеть. Я приеду шестичасовым.

– Прекрасно, я встречу тебя. Кстати, Фил, есть еще одна причина.

– Да? Какая?

– Песок, дорогая. Осыпающийся песок и неостановимое колесо, и вечно сверкающее острие. Монотонный размеренный звук падающих капель в клепсидре жизни…

– Ты что репетируешь, Майк?

– А что мне остается?

– Ну пригласил бы Милдред отобедать.

– Приглашал, но, когда часто видишь ее, она действует на нервы. Даже странно.

– Майк, Милдред три недели как в Шотландии.

– Да? Ты сказала «Милдред», а мне послышалось…

– Все, кончай, дорогой. До пятницы.

– Я даю до пятницы обет молчания, Фил. Прощай.

Мы опоздали всего на несколько минут, но судя по поспешности, с какой Фредди потащил нас в бар, он, казалось, изводился от жажды уже не первый час. Фредди растворился в толпе у стойки и тут же вынырнул с полным подносом двойных и одинарных шерри.

Залпом осушив два двойных, он стал, наконец, похож на человека и начал замечать окружающее. Он даже обратил внимание на состояние рук Филлис: обломанные ногти и большой кусок пластыря на левой руке. Фредди нахмурился, но ничего не сказал. Я заметил, что он исподтишка разглядывает меня.

– Моя жена, – сказал я, – отдыхала в Корнуэлле. Разгар сезона по укладке кирпичей.

Мое объяснение скорее успокоило его, нежели заинтересовало.

– А как с вашим чувством единой команды? – спросил он. – Ничего не случилось?

Мы дружно замотали головами.

– Чудесно. Тогда у меня для вас кое-что есть.

Оказалось, один из всемогущих спонсоров И-Би-Си сделал предложение. Ему, видимо, понравились наши с Филлис репортажи, и он заинтересовался нами.

– Что ж, – произнес я, развалившись на стуле, – человек с понятием! Последние пять-шесть лет…

– Заткнись, Майк, – обрубила моя дражайшая женушка.

– События, – продолжал Фредди, – по мнению спонсора, достигли той точки, когда смело можно вкладывать в это дело деньги, пока они еще хоть что-то значат. Он заявил, что хочет внести свою лепту во благо общества и, с другой стороны, не видит ничего предосудительного в том, чтобы поиметь с этого барыши. Он предлагает снарядить экспедицию. Кстати, все это между нами: не дай бог Би-Би-Си что-нибудь пронюхает и опередит нас.

– И куда же отправляется экспедиция? – как и подобает практичной жене, спросила Филлис.

– Это был и наш первый вопрос, – откликнулся Фредди. – Все зависит от Бокера.

– От Бокера?! – Я подскочил. – Неужели Фортуна сжалилась над ним?

– Некоторым образом. И, как сказал спонсор: «Если отбросить космический вздор, то в остальном Бокер прав, во всяком случае, более чем другие». Поэтому он пошел к ученому и спросил напрямик: «Как думаешь, где в следующий раз объявятся эти существа?» Бокер, естественно, не знал. Но они договорились, что спонсор субсидирует, а Бокер возглавит экспедицию и выберет место на свое усмотрение. И даже спутников выбирает Бокер. Так что, вы стали участниками по его выбору, с благословения И-Би-Си и вашего согласия.

– Он всегда был моим любимым «ографом», – сказала обрадованная и несомненно польщенная Филлис. – А когда отправляемся?

– Минуточку, – влез я. – Были времена, когда морские прогулки рекомендовались как оздоровительные мероприятия, но теперь…

– Конечно, ты прав, Майк, – поддержал меня Фредди. – Осторожность и только осторожность. Все уже получили массу впечатлений от первого знакомства с этими гадами. Но сейчас важно не то, чтобы вы с Фил лично познакомились с ними, а то, чтобы вы сумели побольше о них разузнать.

– Любая предусмотрительность достойна одобрения, – назидательно произнес я.

– В общем, завтра ступайте к Бокеру, а потом сразу ко мне – подпишем контракт.

Весь оставшийся вечер Филлис выглядела задумчивой.

– Если ты не хочешь… – не выдержал я, когда мы вернулись домой.

– Ерунда. Конечно хочу. Но, как думаешь, что значит – «субсидировать»? Могу ли я, скажем, как-нибудь отовариться за их счет?

– Даже лотосы приедаются, – проворчал я, обозревая окрестности.

– А мне нравится побездельничать на солнышке.

– «Нравится» – не то слово, дорогая. Я хочу сказать, – неторопливо рассуждал я, – что женщины двадцатого века считают инсоляцию неким косметическим средством с легким возбуждающим действием. Но вот что любопытно: ни в одной летописи нет даже упоминания, что твои предшественницы занимались чем-либо подобным. Зато мужчины, заметь, из века в век жарятся на солнцепеке.

– Угу, – отозвалась Филлис.

– Как ты смеешь на мою вдохновенную тираду отвечать сомнительным «угу»? – возмутился я.

– Майк, я сейчас в таком состоянии, что могу ответить «угу» абсолютно на все. Это же тропики, дорогой! Мистер Моэм столько раз это подчеркивал.

– Моэм, моя радость, даже не в тропиках зачастую зависел не от того от кого надо, хотя и там ему тоже говорили – «угу». И температура тут вовсе ни при чем. Даже в… в триангуляции, в которой он уступал только Евклиду – другому автору наиболее раскупаемых книг. Кстати, напрашивается вопрос: может ли подход к литературе с точки зрения тройственности…