Битва за империю - Андрей Посняков

Бормоча, Емельян распахнул платяной шкаф и, вытащив оттуда бело-синюю, с коротким рукавом, рубашку и бежевый пиджак, протянул все это протокуратору:

– Одевай. Пиджачок – шик, гэдээровский!

Алексей быстро переоделся, пиджачок тоже пришелся впору, точно по мерке сшит.

– Дарю! – расщедрился повар. – А то мне он великоват малость. Та-ак… Ну вот, совсем другое дело: солидный, знающий себе цену человек – сразу видно, не бедный и со связями. Идеальный вариант для завхоза. Н-да… А насчет стрижки придется подождать, тут, в «Доме быта», парикмахер приезжий, из города – только по вторникам и четвергам бывает. Ладно, пока никого нет, покажу тебе, где душ – вымоешься, голову болгарским шампунем помоешь, побреешься… Э, только это, бороду полностью не сбривай – на Кавердэйла похож будешь. Лучше уж так – на Че Гевару! Ха! Шучу! Светлый ты больно для Че Гевары! Скорей уж Луис Корвалан! Эл пуэбло, унида, хамас сера венсидо!

В дверь нетерпеливо стукнули:

– Дядя Емельян, вы там скоро?

– Ах! – бывший палач хлопнул себя по лбу. – Совсем забыл про моих юных друзей! Минутку…

Бросившись к книжному шкафу, Емельян выгреб оттуда пачку дисков и, снова подмигнув гостю, скрылся за дверью.

– Вот вам, парни! Запоминайте, что и за сколько…

– У-у-у, а фирмы что, нету?

– А это тебе что, Ильюша? Глория Гейнор! Лицензия!

– То-то и оно, что лицензия.

– Ничего по червонцу пойдет… И эти вот, «Радуга» – тоже по червонцу.

– Дядь Емельян! Да кто за червонец купит-то?

– А вы посмотрите, тут же не хухры-мухры – «Смоки», «АББА», «Бони Эм»! Купят, и еще попросят. Эх, жаль, мало в Питере взял…

– А это зачем? Елки какие-то, снег… «Здравствуй, песня», ххэ! Полное фуфло, вы б, дядя Емельян, еще бы «Верасов» предложили!

– А что? «Малиновка» хорошо идет… Да вы не «хэкайте», парни! Смотрите, песни-то! «Шизгара»! «Синий иней»!

– Да не возьмут по червонцу!

– Сэвэн, парни, сэвэн! За эти – сэвэн. Смотрите, не перепутайте! Ну, что встали?

– Дядь Емельян, вы обещали «Машину времени» записать…

– Обещал – запишу. Пленку только подгоните.

Вернувшись обратно, палач устало бухнулся на диван:

– «Машину времени» им, слыхал? Между прочим, за так. Вот молодежь пошла – одна морока. Хотя эти – парни неплохие и навар неплохой делают. Еле их у Ручника отмазал – тот ведь и впрямь собирался выгнать. Илюхе-то, охламону, по фиг, а Колька расстроился бы, ему в институт. Пришлось Ручнику Розенбаума подарить и еще Северного – он давно спрашивал. Теперь доволен – согласился на строгий выговор. Увидишь, сегодня уж потешится, устроит собрание, попьет из отроков кровь, упырь партийный! Ну, мойся скорей, да к Аркадьичу – устраиваться. Идем, покажу, как душем пользоваться… А ты ничего, друже, держишься! Я так полгода ко всему этому никак привыкнуть не мог. Но уж зато, когда привык…

Начальник комсомольско-молодежного лагеря Иван Аркадьевич Овчинников – тот самый моложавый мужчина в очках и шляпе – встретил Алексея на редкость приветливо. Улыбнулся и, покосясь на уже развалившегося в кресле повара, любезно указал на стул:

– Пожалуйста, присаживайтесь, будем знакомиться, Алексей…э-э-э…

– Сергеевич. Алексей Сергеевич Смирнов, маркшейдер.

– Ага, вот как… в самом деле не прочь у нас поработать?

– Не прочь, – Алексей широко улыбнулся. – Только вот насчет документов…

– Достаточно будет паспорта и диплома. Вы какой вуз заканчивали? Горный?

– Ну естественно.

– Он уже позвонил родным, чтоб выслали документы…

– Эх, что ж вы, Алексей Сергеевич, без паспорта-то в такой дальний путь пустились. Лучше б самолетом…

– Да я на машине, с другом. А паспорт забыл просто.

– Бывает. Придется вас задним числом оформить – а уж без завхоза как без рук. И о продуктах надо договариваться, и счета оформлять, и то, и се, пятое-десятое… Хоть разорвись!

– Понимаю вас, Иван Аркадьевич, очень хорошо понимаю. Хоть сегодня могу приступить.

– Рад слышать! Нам как раз нужно составить смету на вторую смену, поискать грузовик, водителя… Вот вам и карты в руки! Жить можете здесь – Емельян Викторович покажет где.

Вот так вот и начались трудовые будни Алексея летом олимпийского, 1980 года. Надо сказать, начались удачно – с помощью Емельяна он и составил смету, и отыскал машину, и много чего еще сделал полезного, нужного и хорошего для комсомольско-молодежного лагеря, даже выбил напрокат музыкальную аппаратуру – колонки и усилитель – за что юноши и девушки (как комсомольцы, так и несоюзная молодежь тоже) его даже собирались качать на одной из ближайших дискотек.

С этой стороны все обстояло отлично, но вот с другой… Со стороны главного-то своего дела, ради которого, собственно, Алексей сюда и явился… Вот с этим было плохо! Прямо, можно сказать – хуже некуда. Спрятанные в старую куртку сокровища канули в болотину навсегда. По крайней мере, так уж почему-то казалось. Канули, канули! Алексей, в свободное от основной работы время, перелопатил у пня всю трясину – и самодельным крюком, и вилами, и даже пытался граблями – тщетно! Могло бы, наверное, помочь только осушение – хотя бы временное – данного участка болота, так сказать, некая программа мелиорации, однако для того нужен был, по крайней мере, экскаватор… экскаватор… Экскаватор!

Алексей аж подпрыгнул на койке от буквально только что пришедшей в голову мысли. Ну конечно же – экскаватор… или трактор ЮМЗ с навесным ковшом – он тоже подошел бы. Да, ЮМЗ даже еще и лучше – не так заметен… А в колхозе-то ведь наверняка такой имеется и даже, может быть, не один!

Усевшись на койке, протокуратор посмотрел в окно, заметив крадущихся к школе комсомольцев – видать, возвращались с несанкционированной гулянки. Самое время – светало, лежащие на тумбочке наручные часы «Луч» показывали полшестого. Интересно, когда эти ребята спят? На грядках?

Итак, ЮМЗ… Алексей покачал головой – как же это он раньше-то не додумался до столь очевидного варианта? Ну, уж лучше поздно, чем никогда, тем более что и не поздно еще – самое начало июля, до тридцатого-то июля времечко еще имеется. И теперь-то уж нужно только одно – действовать.

Алексей и действовал, с утра уже заявился в колхоз, как бы по просьбе начальника лагеря – уточнить намечавшиеся к прополке поля, а заодно договориться насчет молока с ближайшей фермы, молока, естественно, для ребят, не для себя же, больно оно нужно, молоко, вот трактор ЮМЗ с навесным ковшом – он куда нужнее…

Такой трактор в колхозе был! Вот только с его трактористом вышел облом, тракторист-то оказался непьющим, а к тому же – комсоргом бригады и кандидатом в члены КПСС. На селе его не очень любили, но всерьез поговаривали, что этот скользкий и пронырливый паренек – звали его Юриком – со временем сменит колхозного парторга Ермолаича, известного не столько строгим соблюдением коммунистической морали, сколько затяжными пьянками, за что его уже несколько раз чистили в обкоме. Пока, правда, не вычищали, обходилось – Ермолаич был страстным рыбаком, а первый секретарь обкома товарищ Игнатьев тоже любил побаловаться рыбалкой. Правда, товарищ Игнатьев был стар, и Ермолаич знал, что как только его дружка «уйдут» на заслуженный отдых, так туда же стремглав отправится и он сам, уступив место молодой поросли в лице бригадного комсорга Юрика Беспалого. Сам Юрик тоже об этом знал. И Ермолаич знал, что Юрик знает. Такие вот в колхозе «Светлый путь» были дела. Как и в любом другом.

Да, и вот еще, самое главное – Юрик тоже знал что Ермолаич знает, что он знает. А потому – вел себя осторожно, с опаскою, опасаясь подставы. Не то чтобы совсем не пил, но в умат с парнями не напивался, а значит, по здешним меркам, считался непьющим. Да, и не женат еще был, хотя, говорят, похаживал к местной библиотекарше, недавно прибывшей в село по распределению из районного техникума. Библиотекарша была некрасивой… Нет! Некрасивых женщин не бывает! Скажем так – не очень красивой… Опять неудачная фраза… Лучше так: в деревне она записной красавицей не считалась. О! Именно так – записной красавицей не считалась, к тому же была редкостною занудою и стукачкой: как-то по первости один продвинутый дачник решил подшутить над сей представительницей сельской интеллигенции, попросив на абонементе книжку «Архипелаг ГУЛАГ»… о чем потом горько сожалел, обходя библиотеку десятой дорогой, а потом, ближе к лету, и вовсе продал дачу, так что с тех пор его в Касимовке и не видали. Вот вам и «Архипелаг», вот вам и библиотекарша! Звали ее, кстати, умереть не встать – Эсмеральда! Эсмеральда Поликарповна – это какой же надобно язык иметь, чтобы выговорить! Уж всяко, не короче, чем у басиста группы «Кисс» Джина Симмонса!

Вот к этой вот девушке – правильной, между прочим, девушке, безо всяких там тра-ля-ля – и захаживал комсорг Беспалый. Ну конечно же захаживал не домой – в библиотеку, из которой в тот же час улетучивались все посетители, даже самые завзятые книжники, даже и те, кто записался на очередной том «Мира фантастики и приключений» и по сему был готов ночевать в читальном зале, зачитываясь повестью Альберта Валентинова «Планета гарпий». Да что там «Планета гарпий»! Даже поклонники Кира Булычева и города Великий Гусляр, среди которых был и единственный внук председателя Венька, убегали прочь, забыв про любимые книжки. Такое вот действие оказывала на них сия влюбленная пара. Впрочем, это была чистая и высокая любовь. Юрик Беспалый принадлежал Эсмеральде. А нужен был – Алексею. И не один, а вместе с ЮМЗ с навесным ковшиком.