Дерзкий роман - Ниа Артурс

Стилист улыбается. — Послушай, я знаю, что они все суетятся вокруг тебя, и это кажется действительно поверхностным. Свет, камеры и режиссер могут обмануть тебя, заставив думать, что ты не оказываешь реального влияния. — Она пожимает плечами и поправляет мой комбинезон. — Но за этим кроется нечто большее, чем просто рекламный трюк Stinton Group. Ты вдохновляешь многих девушек. Девочки, у которых не хватило бы смелости делать то, что им нравится, потому что это не по-девчачьи, или потому что они боятся, что над ними будут издеваться или скажут, что им не место. Ты даешь им понять, что выжила в этих классах. Ты пережила удары и синяки. Ты здесь. Ты молодец, и они тоже могут. — Она касается одного из моих локонов, а затем отступает, любуясь своей работой. — Вот почему эта работа имеет для меня особое значение.

Я быстро моргаю, когда эмоции сдавливают мне горло.

На ее лице появляется обеспокоенное выражение. — О нет. Не плачь. Ты испортишь свой макияж.

— Спасибо, — прохрипела я.

Она качает головой, отмахиваясь от моих слов.

Если бы я была из тех женщин, которые дарят объятия, я бы, наверное, бросилась к ней.

Стилист толкает меня. — Ладно, мистер Стинтон ждет, и, похоже, он в плохом настроении.

— Он всегда в плохом настроении.

— Но он не всегда посещает фотосессии. — Она гладит меня по плечу. — Это значит, что он действительно в тебя влюблен.

Я бы не согласился с ней, если бы мог говорить, но я все еще пытаюсь сдержать слезы.

Взяв себя в руки, я выхожу из раздевалки. Когда я иду навстречу камерам, я понимаю, что мое сердце колотится, но это не от страха или злости на Макса или даже от моего собственного беспокойства о Бет.

Чувство цели переполняет меня, струясь от кончиков пальцев на ногах. Я не считаю себя героем. Никогда. Мои мотивы для того, чтобы заявить о себе, не имели ничего общего с желанием сделать мир лучше. Но сейчас, когда я останавливаюсь у маркера и смотрю в камеру, я понимаю, что была близорука.

Все это время я могла видеть только Макса, хмурящегося на меня, режиссера, орущего на меня, и камеры в комнате. Я не могла видеть за пределами комнаты маленьких девочек, играющих с гаечными ключами и розетками. Я не могла видеть молодую женщину в классе, полном мужчин, изо всех сил пытающуюся быть жесткой, как один из парней, и оставаться верной своей женственности. Я не могла представить других женщин-механиков в индустрии, которые — согласны они со мной или нет — в глубине души испытывают чувство гордости за то, что кому-то вроде них аплодируют и признают.

Это немного утяжеляет вес гаечного ключа в моей руке. Это делает каждый шаг к машине важным. И это еще больше укрепляет мою уверенность в том, что я не могу позволить кому-то другому подметать и чинить эту машину.

Я обдумываю, как мне довести это до максимума, пока режиссер указывает мне, где стоять и когда смотреть в камеру. Они делают паузу, чтобы скорректировать сцены, и у меня наконец появляется шанс подать ему знак.

Щелчком пальцев я ловлю взгляд Макса и вздергиваю подбородок.

Одна бровь у него высоко поднимается на лбу.

— Дон, ты можешь перестать двигаться? — Ассистент по макияжу хватает меня за подбородок и продолжает пудрить лицо.

Я держу голову неподвижно, но мои глаза устремлены на Макса. Я поддерживаю зрительный контакт, пока он лениво не поднимается со стула рядом с режиссером и с важным видом не подходит ко мне.

Девушки-визажистки сразу же начинают хихикать и бросать на него косые взгляды. Он не обращает на них внимания и продолжает смотреть на меня, холодный и уверенный.

Мое сердце снова совершает странный переворот.

Я удивлена, что он действительно пришел. Я думала, он будет больше сопротивляться.

— Знаешь, это я должен был позвать тебя в гости. Так это не работает. — Он прижимается ко мне вплотную, и интимность его слов у моего уха вызывает дрожь по всему телу.

Я сохраняю ровный тон. — Я не вижу здесь другого механика.

— Он сломался в пробке. Если ты можешь в это поверить. — Его губы изгибаются в улыбке.

— Правда?

— Нет.

… ого.

Ого, ого, ого, ого.

Скажите мне, что Макс Стинтон не просто поделился со мной шуткой.

Мои губы растягиваются в улыбке, прежде чем я успеваю напрячь мышцы лица.

Его голубые глаза мерцают озорством. — Он уже в пути.

— Насчет этого, Макс…

— Хм? — Он наклоняет голову, ожидая.

— Я хочу вернуться к тому разговору о…

— Это действительно постановка! — Мужчина в темно-серой рубашке на пуговицах и джинсах неторопливо заходит в автомастерскую. В одной руке он сжимает ящик с инструментами, а в другой — ключи от машины, что является единственным визуальным признаком того, что он механик.

Съемочная группа уступает ему дорогу, когда он уверенно проходит перед камерой и протягивает руку Стинтону. — Когда ты сказал, что будешь записывать ее, я не думал, что ты приложишь столько усилий ради простого диагноза.

Я напрягаюсь.

Макс обхватывает пальцами мое запястье, как будто чувствует, что я сжимаю кулаки. Он указывает на меня. — Дон, это Генри Стик. Генри, это Дон Баннер, главный механик автомастерской Cross Roads и пресс-секретарь Stinton Auto.

— Причудливые, причудливые названия для такой маленькой леди.

Я стискиваю зубы.

Макс переминается с ноги на ногу передо мной, удерживая меня от того, чтобы броситься на снисходительного старика. — Уверяю тебя, Генри. Дон, может, и небольшого роста, но она гигант в этой индустрии.

Мои глаза расширяются, и я в шоке смотрю на него.

Он только что… сделал мне комплимент?

Сначала шутка, а потом комплимент?

Я начинаю нервничать. Что именно Макс Стинтон пытается здесь разыграть?

— Гигант по чьим стандартам? Твоим? — Генри хихикает. — Публика поверит всему, что ты запихнешь ей в глотку, но никто в обществе никогда не слышал о твоем маленьком ценном пони, Стинтоне. Так что давай прибережем все эти добродетельные жесты до того момента, когда включатся камеры, а? — Он дважды хлопает Макса по руке.

Макс отпускает мою руку и дергается, как будто хочет схватить Генри. Молниеносным движением я хватаю его за куртку и держу изо всех сил.

Он оглядывается на меня через плечо.

Я качаю головой.

Он хмурится, а затем переводит взгляд обратно на Генри. — Это сотрудничество, мистер Стик. Вы с Доун будете работать вместе, чтобы решить проблемы с машиной мисс Дюбуа.

— Где Мила? — Его глаза бегают по сторонам.

— Мила снимет свой эпизод в другом месте. — Макс выдавливает слова сквозь стиснутые зубы. — Еще вопросы есть?

— Нет. Если вы закончили снимать, вам следует убрать эти камеры подальше. Мне