Дитя Меконга - Алёна Сереброва

— Пи Ком же ещё вчера говорил, что бассейн сегодня работать не будет. Ты чем слушал? — хвостиком следуя за Тонгом на кухню, ворчит Синг. — Нет, серьёзно. Как сходил в храм? Что ещё сказал тебе монах? Он же должен был ещё что-то сказать!

«Сказал, — Тонг окидывает друга взглядом с ног до головы: яркая футболка с забавным принтом, потёртые старенькие шорты с дыркой в левом кармане. Тонг сомневается, что Синг её зашил, скорее уж поныл и забыл. Босые ноги и никаких браслетов, что в университете обычно в изобилии украшают его запястья. — Сказал не оставаться одному. Только что это значит? Довериться?»

Тонг ещё раз окидывает Синга взглядом, чтобы в следующий момент покачать головой.

Они знакомы давно и так близко, что тот знает и о его «татуировке» и о способностях, однако… Стоит ли рассказывать о том непонятном, что сейчас происходит? Заставить друга ещё больше тревожиться?

«Нет. Всё что я вижу, его никак не касается».

— Чего? Чего ты так смотришь?

Тонг смаргивает, возвращаясь в реальность, и зачёсывает чуть влажные после уличной жары волосы назад. Мысль о душе мелькает и пропадает. Как и о том, что стоило бы сменить студенческую форму на что-то более лёгкое и простое.

— Ничего. Задумался. Мне сготовить что-нибудь на ужин или сходим сегодня на ночной рынок и поедим там?

— Ночной рынок! — тут же воодушевляется Синг, а через мгновение снова возвращается к прежней теме, подступая ближе, будто загоняя вынужденного отступить вглубь кухни Тонга в ловушку. — Так что сказал монах? Давай, говори, мы же ничего друг от друга не скрываем.

На мгновение Тонгу становится стыдно. Не то чтобы он собирался что-то скрывать, просто…

«Просто я и сам пока ещё не разобрался. А сны — это просто сны» — решает он, пряча руки в карманы форменных брюк.

— Просто провёл церемонию. Зачем и позвал. Раз мне не нужно готовить, тогда я в душ. Мокрый, как рыба…

— Да ты и есть рыба, — смеётся Синг.

Даже по голосу Тонг чувствует, как друг расслабляется, и это ещё больше убеждает его, что решение ничего пока не говорить было правильным.

— Плаваешь, как рыбина, — продолжает меж тем Синг. — Сказал бы как дельфин, но у тебя даже чешуя есть.

«Че-шу-я…» — беззвучно шевеля губами, повторяет за Сингом Тонг и замирает, чувствуя, как по спине скользит морозец, будто холодный воздух из кондиционера дышит прямо на него.

— В общем, раз мы на ночной рынок, то давай пока фильмец какой посмотрим? У нас вроде бы чипсы где-то тут были… О’кей? — ничего не замечая, предлагает Синг. — Только выбирать буду я. Моя очередь.

— О’кей, — соглашается Тонг чуть хрипло и сбегает к себе, чтобы спустя несколько минут скрыться в ванной и запереться.

Сбросив пропитанную потом одежду в стоящую в углу корзину для белья, Тонг поворачивается боком к зеркалу, чтобы внимательней рассмотреть рисунок чешуи на коже.

Чётко очерченный, он будто бы стал гораздо ярче, чем был совсем недавно.

Тонг хмурится, проводя пальцами по растекающемуся на уровне тазовых косточек рисунку. Чешуйка к чешуйке. Только… Чешуя эта совсем не рыбья.

Новый холодок пробегает по спине от одного воспоминания гибкого хвоста нага. Сильного и крепкого у Наоварат и тонкого у ребёнка, каким он видит себя во снах.

«Просто сны» — повторяет, будто пытаясь убедить себя, Тонг, тяжело опираясь ладонями о раковину. Зеркало над ней тут же показывает всю неприглядную правду: и испуганный взгляд, и закушенную губу, и ничем не прикрытый рисунок чешуи, и одно из родимых пятен.

Тонг осторожно касается чуть более тёмного, чем кожа, пятна на рёбрах пальцами и возвращается к рисунку чешуи. В этот раз та ощущается, будто бы более объёмной или, быть может, виной тому мурашки на коже.

«Не повторяй ошибку, не будь один» — вспыхивают в памяти слова монаха и Тонг косится в сторону запертой белой двери. Там, за её пределами, где-то в гостиной, наверняка сейчас выбирает фильм Синг. Вот только он помочь ему ничем не может.

«А вот тётушка Нэн возможно сможет, — решает Тонг, отворачиваясь от зеркала и, включив душ, наконец-то забираясь под струи воды. — Как минимум она знает кто такой Кхем. Может мне удастся понять, почему я его видел».

* * *

Решиться поговорить и действительно поговорить — две разные вещи. Это Тонг понимает, провозившись полночи без сна, но, так и не придумав, как построить этот самый разговор. Вернее начать.

Не придумал он этого и после, пока добирался до университета.

«Я не могу попросить Пи Нока о помощи, потому что мне нечего ему сказать. Не получится объяснить…»

Мысли идут на очередной круг, тогда как тело действует само, выполняя разминку перед бассейном. Растянуться, разогреть мышцы… Кто знает, быть может, сегодня будет очередной заплыв.

«А если подгадать время и прийти лично к ней… — Тонг закусывает губу, едва обращая внимание на собственные движения. Тело знает их все и без участия сознания. — Что сказать? „Здравствуйте, можем ли мы поговорить о вашем сыне? Он ведь умер?“ Бред!»

— Слушай, кончай делать такое сложное лицо, — подталкивая в бок, требует, будто теряя терпение, Синг. — И шорты подтяни, слева видно край твоей «татуировки».

Тонг на автомате тянется к боку, и пальцы замирают лишь в паре миллиметров от кожи, вместе с осознанием: он и забыл, что Синг рядом. Слишком глубоко ушёл в мысли.

— Пусть смотрят.

— Больше не скрываешь? Точно поправился?

Синг тянется проверить температуру, и Тонг отшатывается под тихий смешок друга.

— Серьёзно, ты так загонялся, а тут…

— Все кто хотел уже увидели, а кто не видел, тому рассказали.

— Действительно…

Синг поджимает губы, обегая взглядом всех присутствующих сейчас у бассейна, однако никто даже не смотрит в их сторону. Давно уже не смотрят. Любопытные взгляды были только в день возвращения Тонга, да и те быстро кончились. Будто кто-то постарался…

Тонг обжигает друга взглядом, но тот его не замечает, очень вовремя отворачиваясь в другую сторону при наклоне.

— Слушай, — Тонг в задумчивости прикусывает губу, прежде чем всё-таки решиться: — Могу я у тебя кое-что спросить?

— А? — Синг хлопает глазами, непонимающе замирая с занесённой вверх рукой, которую быстро опускает.

— Предположим, тебе нужно поговорить с человеком о…

«О его мёртвом сыне? О другом человеке? Как лучше сказать?..»

Тонг едва удерживается от желания запустить пальцы в волосы. Спасает только уже надетая на голову шапочка, иначе бы точно не удержался.

— Есть человек, с которым тебе нужно поговорить о другом человеке, которого он знает. Но ты