«Если», 1999 № 03 - Журнал «Если»

Шеридан уверен, что находится на пороге величайшего открытия, которое позволит произвести переворот в космических путешествиях — уже не надо будет полагаться на изменчивую фортуну гиперпространства, когда перед людьми откроются врата Третьего пространства.

Однако станцию охватывает массовое безумие: галлюцинации, постоянные драки, суицидальные комплексы — словом, все то, чего так много в нашей повседневной жизни. Выход же в Третье пространство оказывается вратами Ада, в незапамятные времена якобы случайно распахнутыми теми самыми ворлонцами. Есть только один способ спасти Вселенную от чуждого и безжалостного врага — Шеридан должен взорвать корабль, но неизвестно, сумеет ли он сам выжить…

Одно можно сказать с уверенностью. Преданные поклонники «Вавилона-5» в любом случае не останутся разочарованными, что же касается всех остальных, то это всецело зависит от их способности снисходительно смотреть на чужие слабости.

Константин БЕЛОРУЧЕВ

Проза

Конкурс «Альтернативная реальность»

Дорогие друзья!

На протяжении минувшего полугодия нас не переставал радовать бурный, полноводный поток писем, поступающих на конкурс «Альтернативная реальность».

Огорчало одно: наши корреспонденты, судя по всему, невнимательно читают журнал, иначе каждое второе письмо не заканчивалось бы просьбой дать рецензию на присланное произведение. Мы, конечно, понимаем, что конкурсанты — не читатели, а писатели, но все же напоминаем еще раз: рецензирование — дело трудоемкое и дорогостоящее, и у малочисленной редакции сил на это нет.

Поэтому жюри попытается обозначить наиболее характерные ошибки начинающих литераторов. Итак:

1. Отсутствие оригинальной фантастической идеи.

2. Неумение закончить произведение. Идея, даже когда она присутствует, не получает никакого разрешения в рамках литературного пространства рассказа.

3. Отсутствие характеров, проявляемых в действии. Большинство рассказов строится либо в форме трактата, где излагаются мысли автора, либо в форме диалога (и тогда уже идеи вкладываются в уста резонера).

4. Многие считают фантастику романтической областью и потому пишут высоким штилем. Будьте проще, друзья!

Тем не менее конкурсанты достигли некоего общего среднего уровня (мало рассказов откровенно беспомощных или нелепых), а соответственно, возросло количество финалистов. Их семеро: Л.Ляшова из г. Авдеевка Донецкой области, А.Павлухин из г. Рогачева Гомельской области, Н.Речкин из Таллинна, А.Сивинских из г. Первоуральска Свердловской области, А.Шушпанов из Иванова, а также москвичи В.Бычков и К. Берендеев.

А вот с выбором лучшего из лучших опять возникли сложности: количество никак не хотело переходить в качество. Потребовалось двукратное голосование членов жюри, чтобы выявить победителя. Им стал Аркадий Шушпанов, чей рассказ мы и публикуем в номере.

Благодарим всех, кто прислал нам свои рассказы, и ждем новых поступлений.

Жюри

Аркадий Шушпанов

Пролог

Право, если б вперед говорили условия, мало нашлось бы дураков, которые решились бы жить.

Я опаздывал, я безнадежно опаздывал. Ураганом проносился по белоснежным галереям мимо верениц колонн и статуй, огромными прыжками преодолевал лестницы, но все равно, когда ворвался в актовый зал, понял, что распределение уже состоялось.

Мне, вероятно, нужно было сразу пройти к Машине Судеб и взять свою распечатку. Но сейчас это мало меня интересовало. Я огляделся по сторонам, отыскивая Дельту: ага, вот она, на другом конце зала. По дороге меня перехватил Тау. В руке он держал кубок с вином.

— Дружище Омикрон, — прогремел Тау, — выпьем за нашу предстоящую человеческую жизнь!

— Тебе есть за что пить? — поинтересовался я.

— О, меня ждет прекрасное будущее! Целых шестьдесят восемь лет! Я стану архитектором, у меня будет заботливая жена, трое блестяще образованных детей и шестеро резвых внуков, когда ночью во сне у меня остановится сердце. Скажи, разве это не следует отметить? Конечно, не все пройдет так гладко: ранняя смерть отца — мне тогда будет шестнадцать, — некоторые семейные неурядицы и болезни, но разве без этого обходится? Ты только подумай, Омикрон, шестьдесят восемь лет беспечальной жизни! — Тау сделал добрый глоток. — Пока еще могу себе это позволить, там придется воздерживаться: сердце как-никак.

— Рад за тебя, — искренне поздравил я. — Когда отправляешься?

— Послезавтра! — гордо объявил он. — Жаль, дружище, что там мы уже не встретимся. Надеюсь, это произойдет, когда мы снова станем эйдосами.

— Если не попадем в разные группы…

Тау явно был склонен и дальше развивать эту тему, но мне нужна была Дельта, и я поспешил отделаться от него. Впрочем, мой приятель нисколько не обиделся и тут же завладел вниманием Каппы и Мю.

Дельта одиноко сидела у фонтана под сенью папоротника. На коленях она держала распечатку. Голова опущена, плечи поникли. Я застыл. Эта женщина значила для меня слишком много.

Дельта подняла голову.

— Омикрон… — только и сказала она.

Я подошел, сел рядом, подставив ей свое плечо. Вскоре оно промокло.

— Я так переживала, что думала, умру, еще не успев родиться. — Дельта вдруг сердито глянула на меня. — И никого не оказалось рядом, чтобы поддержать.

— Извини, я заканчивал стихотворение, ведь неизвестно, смогу ли писать, когда стану человеком. А мне так важно, чтобы ты прочла это здесь, в Эйдологии. Я не знаю, когда ты уходишь. Может, завтра…

— Через неделю.

Вопрос, не выходивший из головы, наконец сорвался с моих губ:

— Скажи, Дельта, мы будем вместе?

— Нет, Омикрон, — девушка покачала головой и, слабо улыбнувшись, провела по моей щеке своей маленькой ладонью. — Нет, мы даже не будем иметь представления друг о друге.

Я сжал край холодной скамьи. Дельта крепче прильнула ко мне.

— Ты полюбишь кого-то? — потерянно спросил я.

— Конечно. — Она опять улыбалась, и от этого стало еще больнее.

— Как же без этого, милый? Все пойдет, как заведено: выйду замуж, рожу двоих детей… Но когда младшему исполнится четыре, разведусь. Я так и не встречу своего мужчину. Есть еще одно утешение для тебя: в земной жизни я не буду такой красивой. Хочешь посмотреть?