Ни поцелуя без любви - Сандра Мэй Сандра Мэй

Она медленно раскачивалась на нем, целуясь все самозабвеннее и отчаяннее, Морт стискивал ее бедра, придерживая свою отчаянную всадницу — и одновременно страстно желая ее.

Фиджи склонилась совсем близко к нему, белокурые волосы опутали мир вокруг Морта жемчужной пеленой. Ее грудь скользила по его груди, и напряженные твердые соски, казалось, почти царапают его горящую кожу.

Она ритмично стискивала и отпускала его бедра своими, и Морт медленно умирал от нешуточной боли в паху, но все еще держался героем. Когда же нежные пальчики Фиджи сомкнулись вокруг напряженной плоти и девушка издала восхищенный и удивленный вздох, Морт в смятении едва не покраснел. Сам он боялся даже смотреть на свои нижние ярусы. Ему казалось, что там помещается что-то вроде баллистической ракеты в момент запуска…

Через несколько мгновений стало ясно, что если не поменять ситуацию кардинально, то страшное случится уже через секунду. Морт с глухим ревом вывернулся из-под божественной мучительницы, завалил ее на постель и почти упал сверху, больше не позволяя ее рукам своевольничать. Он снова держал ее распятой, в исступлении целуя нежную кожу, загоравшуюся от его прикосновений.

Фиджи стонала и извивалась под его могучим телом, мечтая только об одном — раствориться в нем полностью, стать единым целым с этим прекрасным мужчиной, чей облик столько лет не давал ей спокойно спать.

Она выгнулась и обхватила Морта ногами, раскрывшись вся, словно дивный тропический цветок, навстречу лучам жаркого солнца. Морт хотел сдержаться и на этот раз, он все еще мнил, что контролирует ситуацию, но…

Это было так легко и естественно, так плавно и прекрасно, так правильно и божественно… Это было как поцелуй ангела.

Плоть стала едина, и дух стал един, и Фиджи только прерывисто и жадно втянула воздух искусанными и счастливо улыбающимися губами, когда мир вокруг завертелся в золотой карусели и взорвался мириадами сверхновых звезд. Маленькая и смешная боль утонула на самом, дне этих вспышек, и последнее, что Фиджи Стивенс видела, улетая в небеса, было юное, счастливое и растерянное лицо Ее Мужчины, бестолкового, как и все мужчины мира…

Тьма взрывается золотом, кровь в жилах мгновенно превращается в лаву, потолок распахивается прямо в небеса, и ангелы встречают вас радостными песнями, хотя, возможно, это просто стоны счастливой женщины, вместе с которой вы с облегчением ныряете в бездонные выси неведомых вселенных.

Вы свободны и всемогущи, в этот пронзительный миг вам открыты все тайны мира, истина ярким светом горит под стиснутыми веками, стынет на искусанных губах, трепещет последним отблеском на кончиках ресниц той, с кем вместе вы только что на мгновение обрели бессмертие, — и будущие болезни и неминуемая кончина в возрасте девяноста семи лет, в окружении безутешных внуков и правнуков, больше совершенно не пугают вас и пугать не могут, потому что бессмертного бога не напугать смертными проблемами…

Вы безумны, как Мартовский Заяц и Шляпник в одном лице, и ваш смех заставляет испуганно сжаться все черные дыры, а спирали галактик в смущении закручиваются в другую сторону. Вы безумны — и всесильны, ибо это безумие подарено вам богами.

И женщина у вас на груди блаженно вытянется, обнимет вас устало и властно, лениво коснется губами вашей груди — прямо напротив сердца — и скажет самые примитивные, банальные, старомодные и прекрасные слова в мире.

Я люблю тебя. Я — твоя.

Тьма отступит, превратившись в золотистый и теплый вечер. Окутает измученное тело ароматами цветов и пением птиц. Прогонит прочь ненужные мысли, сожаления о несбыточном, угрызения по сбывшемуся не вовремя, усталость и грусть.

И ты сытой тигрицей вытянешься поверх поверженного тобою господина своего и, жмурясь от удовольствия, выслушаешь слова, которые человечеству не надоедает слушать уже которую тысячу лет.

Я люблю тебя. Ты — моя…

Это был странный и безумный день. Фиджи и Морт не вылезали из постели до обеда, если не считать совместного похода в ванную, где Морт решительно занавесил объектив полотенцем, а потом они вместе устроили морской бой на ограниченном пространстве. В результате, мокрые и уставшие, они выкатились в гостиную и рухнули посреди ковра, и только тут Морт, смущаясь, как школьник, проблеял невразумительное:

— Фиджи… я… Ты… в общем… Я боюсь… не был ли я немного… Тебе… не больно?

Фиджи запрокинула белокурую головку и расхохоталась от души, а потом очень серьезно посмотрела на Морта.

— Да, мой друг, да. Все именно так, как ты и подозреваешь. Ты, взрослый и циничный распутник, лишил меня, непорочную блондинку, невинности. И за последние три часа повторил это пять раз.

— Фиджи… я… ух!

— Да, ты — ух, хотя и немного в другом смысле. Я, например, вряд ли смогу стоять на ногах без посторонней помощи. Морт, поменяй выражение лица, а? Сейчас ты напоминаешь средневекового блаженного в момент божественного откровения.

— И я все эти годы считал тебя…

— Растленной блондинкой с порочными наклонностями? Ты был прав. Если бы ты прочел хоть одну мою колонку в «Гламуре»…

— Я был уверен, что ты тогда в саду собиралась меня соблазнить…

— Строго говоря, я собиралась позволить тебе соблазнить меня, только я тогда еще не знала, что это так называется. Я лично называла это любовью.

— Фиджи…

— Да, босс?

— Я люблю тебя.

— Повтори еще разочек…

— Я люблю тебя. Я хочу с тобой жить…

— Ты хочешь со мной что делать? Дружить?

— Прекрати хихикать, я серьезные вещи говорю.

— Морт, если я не буду хихикать и болтать без умолку, то я лопну от счастья. Я сейчас сама себе напоминаю воздушный шарик с гелием — отпустишь меня, и я взлечу.

— Фиджи… Ты выйдешь за меня замуж?

— Ой. Это как-то неожиданно…

— Ах ты, белокурая…

И все повторилось сначала, только на этот раз неторопливо и нежно, размеренно и обстоятельно, но это отнюдь не помешало Морту Вулфу убедиться в том, что рядом с ним в данный момент находится его будущая жена и мать его детей, а Фиджи Стивенс — в том, что книги, описывающие любовь и секс, в большинстве своем не врут: это действительно очень здорово…

Франко повернулся к вошедшей Элис и не без ехидства заметил:

— Ты опять промахнулась, мой генерал. Этот парень простил свою блонду, и сейчас они гуляют по саду, беспрестанно целуясь. Аж тошнит.

Элис вовсе не выглядела разочарованной, напротив, она улыбалась.

— Отлично. Мистер Фейхи будет очень доволен. Снимай с них прослушку. Теперь остается только ждать…