Пришлый. Месть ради мести - Андрей Платонов

– Почему? – задал я резонный вопрос.

– Да потому что это шанс узнать о том, кто хотел тебя пришить, и за что. На открытой местности убийц вычислить легче, чем в городе. Не будишь же ты все время у меня во дворе сидеть. За городом нет ни стражи, ни свидетелей. Тот, кто желает тебя устранить, наверняка захочет воспользоваться таким шансом. Но мы будем к этому готовы.

– Мы!? – переспросил я удивленно.

– Да! Мы. Неужто ты думал, что я своего ученика на такое дело одного отпущу? Да и мне давно пора поразмять старые кости.

– Но… – начал было я.

– Ладно, хорош болтать, – прервал мою речь Нурп. – Иди на двор заниматься. Вчерашнее происшествие и завтрашний поход не освобождает тебя от тренировок.

***Начальник стражи Ролеста стоял у себя во дворе под старой яблоней. В ночной темноте его фигуру с трудом можно было разглядеть даже с пары метров. Ночи в Вирре славились своей темнотой, единственный спутник этой планеты был настолько мал, что не мог дарить даже полумрака. Оперевшись спиной о забор, Карл потягивал ароматное вино.

– Вы искали меня, господин? – раздался голос с той стороны забора.

– Да, я искал тебя, Цнег. Твои люди не справились с поручением – Пришлый жив и здоров. Ты же мне их характеризовал как лучших в своем деле. Прошлая ночь должна была стать для Пришлого последний. Однако сегодня он забрал у меня свою награду, а я ее рассчитывал оставить себе. Где твои люди, Цнег?

– Вчера они ушли на дело, после этого я их не видел. Либо они сбежали, либо мертвы, и вероятней всего второе. Странные слухи ходят по хибарам.

– Какие еще слухи?

– Слухи о том, что вчера Веселым Топором были наказаны ассасины, проворачивающие дела за его спиной.

– Так это люди Топора перехватили твоих убийц?

– Возможно, а возможно их прикончил Пришлый. Торех хитер и любую ситуацию перевернет себе на благо.

– Все это пустые разговоры. Я понял, что твои люди провалились, как только сегодня утром мне объявили о приходе Пришлого. Но я до сих пор на месте начальника стражи, потому что у меня всегда есть запасной план. Ты сегодня же пойдешь к Плешивому Атаману, скажешь, чтоб ждал гостя. Я направил Пришлого к трем соснам, пусть организует там засаду. Пусть Плешивый делает, что хочет, но этот человек уйти живым не должен. И так он слишком долго задержался на этой земле. Я надеюсь, тринадцать человек хватит, чтоб уничтожить одного охотника за головами. И сам ты должен остаться там. Проследишь за всем.

– Двенадцать, – бросил Цнег.

– Что двенадцать?

– У Плешивого Атамана уже двенадцать человек – одного убили при последнем налете на караван.

– Так вот ты и будешь тринадцатым! – вскипел Карл, – и без головы Пришлого можешь не возвращаться. Ясно!

– Я все понял, господин.

– Иди уже, а то еще увидит кто, что ты возле моего забора трешься.

В эту ночь один из стражников ворот стал богаче на пять серебряных ноготков. Он выпустил через калитку странного человека. Если бы его попросили описать вышедшего в ночь, он бы вряд ли смог. Единственное, что запомнил солдат: шрам над правым глазом. Глава 19Поспать удалось хорошо если три часа – едва рассвело, мы с мастером двинулись в путь. Вчера вечером сходил к начальнику стражи и дал свое согласие на эту авантюру, попутно повысив вознаграждение до двух золотых ноготков. Пока я торговался с Карлом, мастер торговался на рынке: покупал нам припасы, непромокаемые плащи и остальные вещи, необходимые в дороге. И вот, солнце едва выкатилось из-за горизонта, а мы уже топтали западный тракт Ролеста. Из оружия у меня имелось два клинка, висящие за спиной, кинжал с арбалетом, прикрепленные на поясе, да пару метательных ножей в карманчиках на куртке. У мастера за спиной висел меч чуть поменьше полуторного и круглый щит, закрывающий всю спину, кинжал у старика также имелся, про метательные ножи, думаю, он тоже не забыл.

– Только этого нам не хватало, – буркнул я, вытирая каплю с лица.

– Да дождик будет длинный, – произнес мастер, посмотрев на затянутое тучами небо.

– И почему ему надо было пойти именно тогда, когда мы двинулись в дорогу? Хоть в местах, откуда я родом и говорят: «Дождь в дорогу – это хорошая примета», но я думаю, это чтоб не расстраиваться. Хоть что-то в этом хорошее ведь должно быть.

– А что ты хотел, Рус? Осень уже за середину перевалила, а дождей не было. Этот, думаю, не меньше чем на неделю зарядил. Хорошо, что я непромокаемые плащи купил, да, и скажи спасибо, тебе меховую жилетку подобрал, а то бы ходил тут в своей кожанке, мерз. Да и хорошо это – дождик, он нам на руку.

– Что же в этом хорошего, мастер? Что мы все в грязи будем идти?

– А то хорошо, что в дождь к врагу незаметно легче подобраться. Или ты намерен вызвать всех их сразу на честный бой?

– Тут ты мастер, конечно, прав. Но мог бы он подождать хотя бы дня три, до того как мы до места доберемся.

– Может, пусть эти бандиты сами сюда придут, да головы еще друг другу посрубают, чтоб ты ноги не замочил?

– Да, это было бы совсем не дурно. Кстати, а почему ты с собой взял меч и щит? Я-то думал ты обеерукий и с двумя клинками тебе работать сподручней.

– Думал он. Пусть конь думает, у него голова большая. А ты должен наблюдать и анализировать. Двумя-то клинками, он-то мне, конечно, сподручней, но ты мог бы за неделю заметить, что пальцы левой руки у меня до конца не сгибаются.

– Да как-то не обратил внимание. Это наверно старые раны дают о себе знать?

– Ага, типа того. Артрит, будь он неладен. Интересно, на что только ты обращал внимание на наших спаррингах? Ты должен в бою каждую мелочь подмечать.

– Я все понял, мастер, – закончил я разговор.

Мы шли уже третий день, дождь моросил, не переставая, не переставал меня поучать и мастер. Мы все промокли и были в грязи как черти. За это время нам на дороге никто не встретился – еще бы, какой дурак в такую погоду куда-либо пойдет? Ночью я не мог спать – мешала сырость и холод, не помогал даже непромокаемый плащ. Мастер мог бы и палатку захватить, для приличия, все полегче было бы. Хотя сам он дрых без задних ног, не обращая внимания ни на что. И вот, к исходу третьего дня, я увидел его. О услада моих глаз и всего тела – это был гостиный двор. Хоть до темноты было еще часа полтора, но я смог уломать Нурпа, чтоб мы переночевали тут.Как же все-таки хорошо просто посидеть в тепле и сухости, поесть нормальной еды, а не сушеного мяса. Выпить хорошего пива. Хотя, может оно и так себе, но я этого не ощущал, сейчас для меня любое пиво – это напиток богов. Мы с мастером сидели в главном зале гостиного двора и грели кости у камина. От нашей одежды шел пар – настолько она промокла. Не думав ни о чем, я просто ловил кайф. Посмотрел на мастера: он с блаженной улыбкой засунул ноги, чуть ли не в огонь. Видать и ему человеческое не чуждо. Отогревшись, мы сытно поужинали нормальной едой, а не походным суйпайком и поднялись на второй этаж в свою комнату. Наш номер люкс оказался крохытной комнаткой, в которой едва помещалось пару кроватей. Но нам большого и не надо – главное, что тепло и сухо.Как же это прекрасно: спать не на жесткой сырой земле, а в теплой кровати, укрывшись одеялом. Правду говорят, что не оценит комфорт тот, кто не испытывал нужды. В сон я провалился, как только дотянул одеяло до подбородка, ведь предыдущие ночи мне приносили не сон, а мучения.*** Сегодня Шалопаю повезло – ему выпало дежурить в гостином дворе. В банде Плешивого Атамана на данный момент было два наблюдательных поста: один в сутках пути от этой таверны в сторону Столицы, один в таверне. Посты нужны были для обнаружения караванов. Если кто-то из постовых увидит неохраняемый караван, то он должен мигом бежать к базе и сообщить об этом Атаману. Плешивый наверно и сам бы постоянно дежурил в таверне, да знают его. Были еще два поста в секреты на деревья. К лагерю разбойников можно подойти лишь с двух сторон – со всех остальных такой непролазный кустарник, что даже если там ползет мышь, это слышно на пятьсот шагов вокруг. Для наблюдения за этими подходами атаман и приказал устроить «гнезда» на деревьях.В ближайшее время вся банда ждала гостя с востока, поэтому пост, что ближе к Столице переместили к Ролесту. Недавно оттуда пришел человек и сообщил: ожидаемый человек прошел, но не один, а с каким-то стариком.Шалопай с наслаждением потягивал вино, расположившись за небольшим столиком в углу постоялого двора. Дверь, скрипнув, отворилась, принеся в теплое помещение холод и сырость с улицы. В таверну вошли двое усталых и промокших людей. Один из вошедших по описанию совпадал с ожидаемым гостем, вторым был мужик в возрасте, судя по его виду и оружию, битый жизнью. Атаман сказал, что молодой чрезвычайно опасная личность, про старика никакой информации не было.По инструкции Шалопай должен бежать к стану разбойников и сообщить о прибытии цели в таверну, но одно его останавливало: за голову этого юнца обещали шестьдесят серебряных ноготков – делить их на всех ему очень не хотелось.  Сперва у разбойника возникла мысль подлить яда в еду или питье пришедшим людям, но тут же он отогнал от себя эту идею. Для этого нужен, по крайней мере, яд, а его-то как раз и не было. Возможно, яд имелся у трактирщика, но у него его просить глупо. Одно время атаман хотел с ним договориться, но и ежу понятно, что трактирщику выгоднее, когда дорога набита караванами и постояльцами, а не мизерная доля, получаемая при грабеже путников. Поэтому Плешивый не стал рисковать, ведь халдей мог их всех сдать.В итоге, Шалопай решил  дождаться ночи. Когда путники уснут, он сделает им небольшой визит. Отпереть замок для него проблемы не составляет, ведь до прихода в шайку Плешивого Атамана он практиковал вором пятнадцать лет.Путники ушли спать, бывший вор решил выждать некоторое время. Ему повезло – до окна комнаты, где улеглись будущие покойники, можно добраться без особого шума и проблем – рельеф дома позволяет.Воровской навык ему очень пригодился этой ночью. По мокрым бревнам лезть очень сложно и неприятно, но разбойник был не обделен ловкостью, и через несколько минут он добрался до нужного окна. Упершись одной ногой в выступ и зажав кинжал в зубах, Шалопай тоненькой палочкой поддел крючочек, запирающий ставни. Слюдой окна на зиму еще не закрыли, и он без проблем влез в комнату.

– Спят прямо мертвецки, – усмехнулся сам себе взломщик. Особенно старик – храпит так, что тут хоть танцуй, никто и ухом не пошевелит.