(Не) его трофей (СИ) - Борзакова Надежда Марковна

Надеваю шелковый халатик и иду готовить завтрак. По еде ограничений уже нет, поэтому будет ставший традиционным в обычные дни омлет из трех яиц с красной рыбкой и зеленью. Включаю кофе-машину. Ее звук, а вскоре — запах свежеприготовленного кофе приносит даже какое-то умиротворение.

Раскладываю омлет в тарелки, ставлю их на поднос с ножками, добавляю приборы и чашки с кофе и иду наверх.

Опершись о спинку кровати, Яр зависает в новом телефоне. Солнечный свет, льющийся сквозь щель в жалюзи играет на стальных мышцах его пресса, золотит мягкие волоски на груди и полоске, забирающейся под лежащее на узких бедрах одеяло.

Увидев меня, мужчина откладывает телефон и с широкой улыбкой окидывает жарким взглядом. Медленно и со вкусом проходится по всему телу от ступней до макушки, заставляя пылать каждую клеточку. Чувствую, как кровь приливает к щекам, как ускоряется сердце, а внизу живота начинает сладко ныть.

— Завтрак чемпиона, — объявляю севшим голосом.

Ставлю поднос на постель между нами, сажусь с другой стороны и с невозмутимым видом принимаюсь за еду.

— Я бы начал с десерта, — хрипло шепчет Яр.

— Принести чизкейк? — хлопаю ресницами.

Яр одним молниеносным движением спускает поднос на пол, умудрившись не разлить кофе, а вторым подминает меня под себя. Проталкивает колено мне между ног, задирает халатик.

— Дразнишься? — рычит мне в губы.

— Яр, пусти! — визжу. — Даже не думай! Перед боем тебе нельзя!

Но он со смехом набрасывается на мои губы, вдавливает своим телом в матрац. Жарко целует, сминая руками задницу. Мой затуманенный от страстного напора разум плавится от желания. И вот, когда мои трусики отправляются прочь, а влажных складочек требовательно касаются мужские пальцы звонит мой телефон.

— Нахер, — рычит Яр, проникая в меня двумя пальцами.

Я ахаю и выгибаюсь дугой, цепляясь за рельефные мужские плечи. Перед глазами темнеет.

Телефон все звонит и звонит, не переставая. Сигнал прорывается сквозь стук сердца в ушах. Нашариваю гаджет на тумбочке. Взгляд фокусируется не сразу. Звонит Саша.

— Яр! Яр, Саша звонит.

Он нехотя подвигается, не переставая ласкать меня. Нажимаю на дозвон.

— Доброе утро! — нереально деловым и властным тоном отзывается трубка. — Напомни Барковскому, где он должен быть через два часа.

Взвешивание. Дмитрий. Ситуация. Все возбуждение мигом исчезает, сменяясь леденящей душу тревогой.

Глава 37

Надеваю зеленые брюки, черный топ и черную же кожанку. Ко всему этому высокие «мартенсы». С одетым в черное Яром мы очень здорово сочетаемся.

Садимся в «мустанг» и едем, точнее летим на взвешивание. Мощный двигатель громко рокочет, от скорости вжимает в сиденье. Адреналин гоняет кровь. Мне страшно и в то же время волнительно и круто. Мимо журналистов спускаемся на подземный паркинг.

Хмурый Саня приехал раньше и уже ждет там. Весь деловой, в костюме с иголочки и при галстуке. Волосы уложены, между бровей складка, чисто выбрит. Мы с Яром рядом с ним выглядим как двое хулиганистых подростка, отца которых вызвали к директору школы.

Подтягиваются остальные. Представить себе более удивленное выражение лица, чем то, что было у Дмитрия при виде нас с Яром, трудно. Тяжело сглотнув, он выдавливает приветствие и неловко обменивается с Яром рукопожатием. У того такой взгляд, что я б на месте Кабина провалилась сквозь землю. Потемневшие глаза пригвождают к земле, давят, пронзают насквозь. И все это вкупе с нарочито сладкой улыбкой одними губами.

Вадик и Макс зато выглядят всего-то в меру напряженными — такими, какими должны выглядеть тренер и угловой накануне важного боя. Из чего я делаю вывод, что они и правда не в курсе ситуации. Что ж, очень и очень похоже на Яра.

Он притягивает меня за талию к своему боку, сжимает тяжелой рукой. Остальные становятся рядом и вот так, окруженная телохранителями, словно событие именно в мою честь, я ныряю под вспышки камер журналистов. Все что-то орут, вопят за спинами контролирующей ситуацию охраны.

Нахожу взглядом команду противника и его самого. В жизни Рустам Агаев — так его зовут — выше и крупнее, чем на фотографиях и видеозаписях. Начисто выбритый, покрытый какой-то замысловатой татуировкой череп блестит, густые, кустистые брови практически сходятся на толстой, массивной из-за множества переломов переносице. Из-под них влажно поблескивают черные, как угли, глаза. Абсолютно пустые. Они, как и в общем лицо этого мужчины совсем без какого-то выражения, эмоции. Интеллекта. Мама бы сказала «тупое бычье». В принципе, судя по тому, что я прочитала о нем в прессе, парень таков и есть.

Одет он в черную майку-алкоголичку, обнажающую полностью татуированные огромные руки, и черные же спортивные штаны.

Яр скидывает куртку и отдает мне. Затем одним легким движением разрывает на себе футболку и отбрасывает на пол ошметки под одобрительный вой толпы. Раздевается, красуется в ярком свете перед камерами. Подсушенные мышцы играют под гладкой смуглой кожей, штормовой взгляд с ленивой угрозой обводит толпу. Так хищник нежится на солнышке. Он просто ослепительно красив суровой, грозной, опасной красотой. А потом мужчина подмигивает мне и забирается на весы. То же самое потом делает и его противник.

По весу они практически одинаковы. По росту тоже, Агаев выше всего то на два сантиметра. А ощущение, словно напротив Яра стоит Годзилла и от этого становится страшно. По-настоящему. Но я изображаю на лице максимально довольную улыбку, наблюдая дуэль взглядов, мысленно снова напоминаю себе, что из них двоих чемпион — Яр, что жир легче мышц и именно он делает тело Агаева не только устрашающе огромным, но и менее поворотливым и ловким, чем тело Яра.

И вот, в какой-то момент я замечаю, как губы Агаева движутся. Сказанного я не слышу из-за гомона голосов. Зато, словно в замедленной съемке вижу, как меняется лицо Яра. Как суровое спокойствие на нем сменяется бешенной яростью. И как он набрасывается на Агаева.

Глава 38

Рядом члены команд. Рядом охрана. Все они не дают драке начаться. Матерящихся бойцов растаскивают в разные стороны.

— Яр! Яр, хватит, я тебя прошу! — хватаюсь за каменные плечи, наплевав на опасность случайно попасть под раздачу. Пуля — дура, кулак тоже. Неудачно дернется и мне прилетит. Но Яр сразу же замирает в руках пытающихся его удержать мужчин.

— Грабли убрали! Все! — рявкает.

Они несмело подчиняются — напряженные, каждую минуту готовые схватить разбушевавшегося бойца. Яр сгребает меня в охапку, утыкается лицом в волосы, шумно вздыхая, чтоб успокоится. Под моей ладонью бешено грохочет его сердце.

— Давай уйдем отсюда, пожалуйста, Яр! — зажав подмышкой тяжелую куртку, говорю ему. Яр, к счастью, подчиняется. Обняв за плечи, уводит прочь. Остальные направляются следом. Вспышки камер ослепляют. От выброса адреналина меня потряхивает. Кое-как обхватив подрагивающими руками голый торс Яра и умудрившись не уронить куртку, я стараюсь поспевать за размашистыми шагами мужчины.

— Яр, что это было, м? — басом вопрошает Вадик, когда мы покидаем зал.

— Завтра я его по клетке размажу нахуй в первом раунде, — рявкает в ответ Яр. — И мне похрену, устроит это кого-то там или нет.

— Ну да, тебе вообще похрену на любое мнение о твоих действиях так же, как и на их последствия, — отзывается Саня.

— Есть что мне предъявить, так давай! Будь уже мужиком, а! Хочешь ее, так правду скажи без этой козлиной возни. Как мужики разберемся…

— Так, а ну заткнулись оба! — рыкает Вадик. — Башню из-за девчонки снесло? Супер! Все завтра, после боя! Хоть поубивайте друг друга! А сейчас заткнулись и по домам разошлись!

Ловлю взгляд Кабина. Самодовольный, даже насмешливый. О, как это плохо. Предатель в команде — хуже некуда.

Набрасываю на голые плечи Яра куртку. Тот рывками надевает ее в рукава. Обнимает меня снова и просто уходит без прощаний.