(Не) его трофей (СИ) - Борзакова Надежда Марковна

Ну уж нет. Приземлюсь и сразу позвоню ему и скажу, что согласна работать только с ним. А насчет «Брика»… В конце концов, у папы есть Игорь. Поскольку компанию они строили с его отцом, то тот по сути такой же наследник, как и я. И в делах разбирается лучше. Поэтому всем будет хорошо, если управлять компанией будет он. Папа поймет. Он ведь тоже когда-то пошел за любовью. Разрушил ради этого семью, что уж говорить о работе.

От того, чтоб не придумать для Михи — моего клиента — какую-то отмазку и не купить сразу же по приземлении билет на обратный рейс меня спасают остатки не расплавившегося в эйфории от найденного выхода совести и благоразумия.

Вильнюс встречает ясным небом и жизнерадостным солнцем. Хоть расцвело только что, а уже совсем тепло. По-летнему. Набираю Яра. Не берет. Пишу Михе, что прилетела.

Меня встречает его водитель, отвозит в отель. До встречи остается пара часов. Наскоро принимаю душ, прячу следы бессонной ночи и слез макияжем, делаю укладку. Светло-серый брючный костюм с нежно-голубым кроп-топом водолазкой, мокасины… Звездный адвокат Катерина Брик. С двадцати шести лет партнер конторы «Владченко и партнеры». Тех, кому удавалось стать партнером до тридцати пяти лет десяток-два. Тех, кто до тридцати пяти работал с клиентами вроде моих — единицы.

Улыбнувшись своему отражению, медленно выхожу из номера. В такси пишу папе, что улетела в Вильнюс по делам и вернусь завтра утром. Снова звоню Яру и он снова не отвечает. Когда собираюсь написать сообщение, такси тормозит у бизнес-центра. Выхожу. Ныряю в пахнущее дорогим освежителем нутро стильного здания и оказываюсь вне зоны доступа на семь часов. Именно столько занимают переговоры с двумя лысеющими дядечками, упакованными в костюмы от Armani. Уже через два часа слегка пренебрежительные взгляды их одинаково блеклых глаз становятся напряженными, через четыре в них мелькает паника, а через шесть они уже начинают, скрепя сердцем, соглашаться на мои условия. И вот, семь часов спустя, Миха остается со страховкой и контрактом.

Покупаю суши, шампанское и еду в больницу.

Побледневший и помрачневший Миха полулежит в койке на растяжке и листает что-то в смартфоне. При виде меня осунувшееся лицо парня озаряется широкой белозубой улыбкой, в карих глазах появляется блеск.

— Привезла тебе контракт, страховку, суши и шампанское, — говорю с порога.

— Да?

— Ага!

— Ты моя королева, — парень раскрывает объятия.

Сгружаю пакеты на столик и склоняюсь к нему. Поцелуй в щеку, точнее в краешек губ не слишком деловой, мускулистые руки задерживаются у меня на спине на несколько секунд дольше необходимого, но я не подаю виду. Знаю, границ этот парень не перейдет никогда.

— Не во мне дело, это они с ума посходили, — отмахиваюсь. — Требования полностью обоснованные…

— Ай, ты ж знаешь, я не по этой части. Мое вон мяч по полю гонять. Было…

Грустнеет.

— Что говорят врачи? — открываю коробки с суши.

— Месяца четыре, а то и полгода поля мне не видать. И как только я умудрился… Правильно те мудаки написали тогда…

— Те мудаки, Миш, заплатили тебе тридцать тысяч баксов компенсациями, — моими стараниями. — И нет, они не были правы. Фигня случается. Это всего лишь полгода. В худшем случае, Миш. Отдохни. Как будет можно, бери своих блондинок и езжайте на море. Родителей проведай. Находи возможности.

— Ты всегда так говоришь.

— А я не права? — придвигаю поднос, ставлю на него бокалы, суши, соус, кладу два набора палочек.

Бутылку отдаю Михе. Он ее вскрывает с громким хлопком и разливает шампанское.

— Да права, просто… Пока валяюсь здесь, возникает дебильное чувство, что это навсегда, и я не вернусь в форму… Забей, короче!

— Это все атмосфера, Мих. Она давит, поэтому в голову лезет всякая ерунда. Но время идет, скоро тебя выпишут. Дома будет проще. Ну и вспомни, что тебе двадцать пять лет, что ты здоров как бык и что твои самые крутые доктора не сомневаются в твоем скором возвращении на поле. Давай за это и выпьем.

— Не, за тебя! За королеву юриспруденции!

Я хихикаю. Мы чокаемся. От глотка шампанского по всему телу разливается приятное тепло. Съедаю кусочек рола. Вкусно. Просто нереально вкусно, учитывая, что я не ела весь день.

— Расскажи, как там твой чемпион. Я в субботу смотрю!

Переговоры и эйфория от их результата отодвинули на второй план ночную ссору с Яром. А теперь вот весь спектр эмоций снова обрушивается на сознание. Сердце болезненно щемит.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍- Да все в порядке, — прячусь за бокалом шампанского, которое теперь кажется горьким. — Готовится.

— Не похоже, что в порядке, — говорит, пристально глядя мне в лицо.

— Мы слегка поругались перед отъездом. Вот и все, — говорю как можно беззаботнее и съедаю еще кусочек рола.

Миха делает то же самое, но всем своим видом показывает, что ждет продолжения.

— Он против моей работы. Не нравится, что есть командировки. Ревнует, наверное, не знаю. Ну и…

Осекаюсь.

— Оба-на. Только не говори, что это наша последняя встреча, — вроде бы шутливо говорит, но смотрит серьезно. Даже напряженно.

Глава 32

Вспоминается принятое в самолете решение. Вот только теперь оно таким уж правильным не кажется. Не из-за Михи. Из-за меня.

— Ну, смотри, я если что не в обиде. Пожизненно буду молиться за твое здравие, ты знаешь. Но не слишком ли это будет? Сегодня работа, завтра что? Под замок тебя посадит. Если… Если он заходит за черту, ты говори. У меня люди есть.

— Не-ет. Не заходит, — торопливо отнекиваюсь. — Все далеко не так. Это просто небольшой конфликт. Притираемся…

Перевожу разговор на другую тему, а Миха не давит. Мы доедаем суши, выпиваем еще по бокальчику и прощаемся. Миха еще раз веским тоном напоминает, чтоб я «звонила, если что».

Еду в аэропорт. Снова набираю Яра, а он теперь вообще вне зоны доступа. Что за детский сад, а? Даже не узнал, как я долетела, все ли в порядке. Обидно…

Пишу папе перед вылетом. Он хвалит, поздравляет с очередной победой. Это согревает. Вспоминаю, что так и не сказала Михе о том, продолжаем ли мы сотрудничество. Продолжаем?

В самолете меня вырубает. Сказалась бессонная ночь, трудный день и выпитое спиртное. Благодаря комфорту бизнес-класса, просыпаюсь бодрой и отдохнувшей.

Еще темно, зато мороси нет. Пока еду в такси, рассматриваю спящий город, стараюсь подумать о том, что именно скажу Яру. Обида на него очень мешает трезво взвесить будущие слова. Не позвонить, не написать, не встретить в аэропорту. Вообще вырубить телефон. И из-за чего? Из-за глупой ревности и неумения идти на компромиссы? Есть два мнения: мое и неправильное, так что ли?

У парадного немного медлю. Чувствую себя не готовой к встрече, разговору. Трушу попросту. Боюсь, что когда войду, мне предложат оставить ключи. Между нами с Яром все происходит так быстро. Так по-глупому быстро. И все по сути исключительно на его условиях. Он говорит что делать, я делаю…

Поднимаюсь на этаж. Вставляю ключ в замок. Открываю дверь и захожу. В зале включен свет и витает какой-то странный запах. Спиртное? Чьи-то духи? Женские духи? Мне кажется? Нет, насчет спиртного не кажется — вон она бутылка коньяка. Валяется на полу, остатки содержимого разлиты.

— Яр? — зову дрогнувшим голосом.

Оставляю чемодан, скидываю рюкзак на пол.

— Яр, ты дома? — громче.

В ответ тишина. Звенящая и страшная, какая бывает, когда находишься в полном одиночестве. Не физически.

Начинаю подниматься по ступенькам наверх. Задерживаю дыхание, вслушиваюсь. Ничего.

Дверь в спальню, в нашу с ним спальню, приоткрыта. С моего положения видно, что на кровати темнеет силуэт. Он дома. Выдыхаю. Нажрался, пусть и незадолго до боя — это ерунда. Есть еще целых три дня. Вызову своих медиков, они всю эту ерунду из него выведут. Пара капельниц и как огурчик. С весом вроде бы уже все в норме, в лимит попадает.