Часовые вселенной - Эрик Рассел

— Развлекайтесь на здоровье, — посоветовал Рейвен. — Хотя на это у вас уже не остается времени.

— Я начинаю сомневаться в вашей предполагаемой преступной деятельности, — продолжил Торстерн, сделав вид, что не заметил предупреждения. — У меня такое впечатление, что вы представляете интерес скорее для психиатра. Вы вбили себе в голову, что я, Эммануил Торстерн, процветающий коммерсант с Венеры, являюсь своего рода Голиафом, а вы играете роль Давида. — Он опустил глаза на какой-то невидимый на экране стол и закончил едко: — Да. В самом деле вижу, что вы — Давид. Возможно, психологически это обусловлено тем, что вы носите такое же имя.

— Как и вы — имя Торnote 1 или Эммануил.

Это замечание впервые вызвало реакцию, достойную того, чтобы ее отметить. На некоторое время, забыв о своей самодисциплине, Торстерн растерялся. Но даже в этих условиях скорчил гримасу царственной особы.

Он прикусил нижнюю губу и прошипел:

— Я уже ликвидировал многих за гораздо меньшие прегрешения! Я вас сотру в порошок! — В ярости он треснул кулаком по столу. — От них даже следа не осталось в этом мире. Они вернулись туда, откуда пришли, то есть в небытие!

— Так, довольно! Я вижу, что вы знаете значение своих имен.

— Я достаточно образован, чтобы знать это… Но я всего лишь коммерсант, а не фанатик. Это вы, вы одержимые, а не я. Да, я пытаюсь получить власть, но только над материальными вещами. Ваши оскорбления опасны… но не для меня, а для вас самих!

— Ваши угрозы нас не пугают. Истина состоит в том, что вы можете уничтожить отдельных людей, но никогда — Землю. Прекратите эту войну, пока еще есть время…

— А если я этого не сделаю?

— В этом случае Земля сочтет, что всему есть предел, и атакует вас на свой манер. Знаете как?

— Нет, Хотел бы услышать.

— Уничтожат одного за другим, начиная с вас, лидеров оппозиции.

Торстерн не выказал ни испуга, ни раздражения. Пригладив свою белую шевелюру, он посмотрел в какой-то листок и спокойно сказал:

— Как у человека с чистой совестью, у меня нет никаких причин бояться уничтожения. Более того. По закону мы все — земляне. Следовательно, пока против нас не будет убедительных доказательств, мы должны считаться невиновными. А подобные доказательства невозможно представить, поскольку всегда отсутствуют очевидцы, в числе которых находитесь и вы.

— Ответная угроза, — прокомментировал Рейвен.

— Называйте это как хотите. Похоже, вы не осознаете своего положения.

— Напротив, прекрасно осознаем. Мы находимся в мышеловке… то есть, я хотел сказать, что вы так думаете.

— Вы сейчас заперты в помещении с монолитными стенами и без окон. Единственная дверь закрыта при помощи системы многочисленных замков с дистанционным управлением. Открыть ее можно только из комнаты, в которой я нахожусь. Ваша комната как раз и предназначена для бесед с субъектами, обладающими паранормальными, но неизвестными мне способностями. Иногда подобные типы приходят сюда.

— Понятно…

— Я еще не выжил из ума, чтобы доверять только железным воротам, через которые можно перебраться, как это сделали вы. Отсюда вы можете извлечь поучительный урок: тот, кто хочет бороться со мной, может это делать там, где я этого захочу, и тогда, когда мне это будет угодно.

— А вам не кажется, что для честного негоцианта это чрезмерные меры предосторожности? — язвительно спросил Рейвен.

— У меня есть что защищать. То, о чем я сказал, всего лишь часть системы. Вы сейчас находитесь всего лишь на второй линии защиты. — Наклонившись еще больше к экрану, он торжествующим тоном добавил: — Даже в этой комнате, откуда я с вами беседую, вы столкнулись бы с рядом препятствий, если бы захотели на меня напасть. Я неуязвим.

Улыбнувшись, Рейвен заметил:

— Было бы интересно попробовать.

— У вас не будет такой возможности. И постарайтесь хорошенько запомнить: нормальные люди не совсем уж бездарные! Некоторые из них, особенно я, знают, как вести себя и подчинять своей воле мутантов. У нас всегда есть преимущество перед вами в быстроте мышления.

— В данный момент как раз вы отстаете от нас, но об этом не догадываетесь.

Не обращая внимания на замечание Рейвена, Торстерн продолжил:

— Если вы гордитесь вашими телекинетическими способностями, попробуйте проверить их на двери. Если вы гипнотики, попробуйте прочесть мои мысли через телеэкран. Вам это не удастся, не так ли? Вы даже не знаете, где я нахожусь, в каком направлении и на каком расстоянии… Я могу находиться в тридцати футах от вас, но поток моих мыслей замкнут на землю при помощи специальной изоляции, которая экранирует всю комнату. С равным успехом я могу разговаривать с вами с другого конца планеты.

— Похоже, что вы кого-то боитесь.

— Да никого я не боюсь, — ответил Торстерн, и это было правдой. Перед ними было тело Торстерна, но без его сознания. — Но я признаю, что существуют высшие способности, которых мне бог не дал. Вследствие этого я должен быть осторожным. На Марсе или Венере нет другого выхода. На наших планетах число мутантов очень велико. И этот факт должен учитываться Землей, прежде чем пуститься в какую-либо авантюру с непредсказуемыми последствиями.

— Но на Земле есть свои мутанты, — заявил Рейвен. — Больше, чем вы предполагаете. А вы, обитатели этих двух планет, почему-то забываете об этой мелочи, занятые своими собственными делами. В конце концов, кто вас всех поселил на этих планетах? Вся армада космических кораблей до сих пор пилотируется землянами. По двадцать — тридцать лет они бороздят космические просторы, подвергаясь жесточайшему воздействию радиации. Вследствие этого результаты те же. Многие из детей этих пилотов отличаются от своих сверстников.

— Да, я согласен с вами, но если, как вы утверждаете, ведется холодная война, почему тогда Земля не использует своих собственных мутантов против им подобных на наших планетах?

— А кто вам сказал, что Венера использует в своих действиях мутантов? — быстро спросил Рейвен.

Почувствовав, что совершил очевидную ошибку, Торстерн решил исправить ее, спросив с иронией:

— А разве это не так?

— Не так.

— Тогда что же?

— Нечто гораздо худшее. Они используют новый вид облучения, который делает бесплодными земных женщин.

— Это чудовищная ложь! — Щеки Торстерна стали багровыми, а голос прямо прерывался от бешенства.

— Разумеется! — Рейвен не чувствовал угрызений совести. — И вы это знали и сейчас подтвердили. Но возникает вопрос: откуда вам известно, что это ложь?

— Никто бы не отважился на такую низость! — В бессильной злобе от своей второй ошибки, Торстерн решил, что больше не совершит ни одной. — Мне начинает надоедать эта беседа. Она мне ничего не дает, даже не забавляет. Я поступлю с вами так, как поступил бы с любыми другими опасными сумасшедшими, вторгшимися в мой дом.