Неукротимый, как море - Уилбур Смит

— Готов?

— Давай выбираться из этого чертового места.

Ник едва не потерял сознание, когда ему показалось, что страховочный конец оборвался, но он всего лишь провис, обмотавшись вокруг паропровода. Распутав линь, Ник нырнул в сторону света, пробивавшегося через пробоину.

Выбираться было гораздо сложнее — при ударе айсберга острые края прорехи загнулись внутрь, словно лепестки подсолнуха, и торчали акульими зубьями. Подгадав начало обратной фазы, Ник бросился вперед, проскользнул между изорванными краями пробоины и развернулся на другой стороне, поджидая Вина Бейкера.

Австралийца вынесло со следующим «выдохом», но течение развернуло его, и стармех не успел увернуться от зазубренного края. Вода взорвалась фонтаном кислородных пузырей из располосованного дыхательного мешка. На мгновение Вина Бейкера скрыло серебряное облако газа, с которым уходил последний жизненный запас.

— Черт, меня зацепило! — крикнул он и камнем пошел ко дну, беспомощно хватаясь за пустой мешок. Свинцовые грузила, подвешенные к поясу, уравновешивали выталкивающую силу наполненного кислородного мешка, но сейчас он опустел, и стармех стремительно скользил вниз, словно тюлень, ныряющий за косяком сардин.

Ник сразу понял, что ждет Вина Бейкера. Придонное течение подхватило его, затягивая прямо под лайнер: стоит стармеху попасть под вздымающийся молот стального днища, как двадцать две тысячи тонн размажут его об усыпанную галькой отмель.

Ник перевернулся вниз головой и замолотил ластами, бросившись вслед за крутящимся волчком человеческого тела, которое бросало из стороны в сторону, словно осенний лист на ветру. На мгновение мелькнуло искаженное ужасом лицо стармеха. Ледяная вода быстро заполняла шлем через обратный клапан. Микрофон закоротило, раздался щелчок — тишина…

— Сбрасывай пояс! — заорал Ник, но Бейкер не услышал его — наушники тоже отключились. Австралиец беспомощно барахтался в водовороте течения, неумолимо тащившего его к ужасному концу.

Ник дотянулся до стармеха и изо всех сил рванул к себе, отчаянно пытаясь остановить погружение. Ничего не вышло — теперь течение тянуло ко дну обоих. Тогда он сам схватился за пряжку замка на поясе Вина, но проклятые рукавицы почти не гнулись.

Ник ударился плечом о покатое днище лайнера и почувствовал, что их начало затягивать туда, где клубилась илистая взвесь, взбаламученная ударами киля. Словно вальсирующую пару, их развернуло вокруг оси — киль завис над ними подобно лезвию гильотины. Замок на поясе стармеха не поддавался.

Оставались считанные мгновения, и тогда Ник сделал единственное, что было в его силах: дернул свой замок, и пояс с тридцатью пятью фунтами свинца отправился ко дну. Вместе с ним ушел и страховочный конец, соединявший их с «Зодиаком».

Погружение приостановилось. Ник из последних сил заработал ластами, держась впритирку к гигантскому килю, пошедшему вниз.

Махина врезалась в дно футах в десяти от них, ударив по барабанным перепонкам, словно громадный гонг. Ник покрепче ухватил извивающееся тело стармеха и наконец дотянулся до замка на его поясе.

Щелчок, и еще тридцать пять фунтов свинца свалились на дно. Сцепившихся ныряльщиков потянуло наверх. Давление воды падало, кислородный мешок Ника расширялся, и они скользили вдоль изогнутого корпуса лайнера все быстрее и быстрее. Возникла новая опасность — впереди их поджидал толстый слой льда, о который не долго было и голову проломить на такой скорости.

Ник резким выдохом выбросил воздух из легких и открыл клапан, стравливая драгоценный кислород, чтобы замедлить подъем. Скорость все равно оставалась высокой, и удар выбил бы из них дух, если бы Ник не извернулся и не принял его на плечо и выставленную руку. Напарников прижало ко льду, словно бутылочные пробки, — водолазные костюмы и дыхательный мешок с остатками кислорода превратились в поплавки.

С легким, отстраненным удивлением Ник отметил, что изнутри ледяной панцирь не был гладким. Его внутренняя поверхность, испещренная причудливыми бороздками, напоминала абстрактную скульптуру, отлитую из тусклого зеленого стекла. Ник отвлекся лишь на миг, но стармех уже начал захлебываться.

Его шлем заполнила ледяная вода, лицо посинело, а рот исказила судорожная гримаса. От недостатка кислорода движения потеряли согласованность, тело задергалось в конвульсиях.

Ник знал, что спешка погубит обоих. Действовать надо быстро, но осмотрительно. Прижав к себе Вина Бейкера, он открыл вентиль на стальном кислородном баллоне и заполнил свой дыхательный мешок. Затем правой рукой стал откручивать муфту, соединявшую шлем стармеха с кислородным шлангом. Дело шло медленно, очень медленно, — для такой тонкой работы не хватало чувствительности пальцев.

Ник в раздражении сорвал толстую рукавицу и успел подумать: «Придется пожертвовать рукой». На несколько секунд, пока холод не сковал пальцы, у него появилась возможность работать. Отсоединяя шланг, Ник намеренно энергично дышал, прокачивая через легкие кислород и насыщая им кровь, пока не закружилась голова от гипервентиляции.

Вдохнув последний раз, он отсоединил муфту на своем шлеме — вода тут же устремилась внутрь, но Ник задрал голову, удерживая глаза и нос в воздушном кармане, и прикрутил немеющими пальцами шланг от кислородного баллона к шлему Вина Бейкера.

Прижав к груди, словно любимую женщину, тело стармеха, Ник опять открыл вентиль, стравливая остатки кислорода. Давления в баллоне едва хватило, чтобы выдавить шипящую воду из выпускного клапана на шлеме Бейкера.

Стармех закашлялся и, разевая рот, стал ловить поток холодного кислорода. Очки с залитыми морской водой стеклами съехали набок, глаза невидяще уставились на капитана, но грудь начала вздыматься и опускаться — Бейкер задышал. «В отличие от меня», — мелькнула у Ника мрачная мысль. Он лишь сейчас сообразил, что страховочный конец потерян вместе с поясом.

Куда плыть, где «Зодиак», в какой стороне берег, Ник не знал. Потеряв ориентацию, он отчаянно высматривал сквозь полузатопленную маску корпус «Авантюриста», но расплывчатый зеленый сумрак полностью поглотил силуэт лайнера. Грудь дернулась, рефлекторно пытаясь сделать вдох, — тело требовало кислорода. Глубоко спрятанный страх рванулся наружу, перерастая в захлестывающую панику.

Ник едва не поддался самоубийственному порыву продраться сквозь зеленую толщу льда. Ему захотелось проломить ее голыми руками, вырваться и глотнуть спасительного воздуха.

В последнее мгновение, когда разум уже почти покинул его, Ник вспомнил о компасе на запястье. Тело сжигало последние запасы кислорода, сознание работало вяло, и пришлось потратить несколько драгоценных секунд, чтобы определить направление, противоположное тому, откуда они пришли.