Herr Интендантуррат - Анатолий Федорович Дроздов

поглядел на спящую Эльзу. Впервые за сегодняшний день подумал, что вчерашнюю ласку она отработала. Сторицей. Такого агента надо холить и лелеять, чутко выполнять его капризы и пожелания. Если это будет стоить ему душевных мук – пусть! Это его муки. Эльзе о них знать незачем.

Прочитав донесение еще раз, Крайнев обнаружил в нем пробелы. О чем-то Эльза умолчала, что-то пропустила. Крайнев сел составлять вопросник. Писать пришлось карандашом на бумаге – от такого он давно отвык, поэтому провозился долго. После чего отправился готовить обед. Продуктов в корзине Эльзы было в избытке, но они требовали приложения умелых рук. Седых с утра был отряжен на заготовку дров, поэтому Крайнев хлопотал один. Пришлось растопить плиту, варить овощи и мясо в допотопной кастрюле, потом чистить картошку. Времени ушло – вагон. Шел второй час дня, когда в кухне появилась Эльза. Позевывая, она заглянула в кастрюлю, попробовала и удивленно причмокнула:

– Ты умеешь готовить?

– Я все-таки интендант! – сказал Крайнев гордо. – Хоть и русский.

– Рассказывай! – не поверила Эльза и отправилась звать Седых.

Они пообедали, выпили вина. Седых пить «компот» отказался, заявив, что настоящие мужчины предпочитают другой напиток. Крайнев с Эльзой сделали вид, что намек не поняли. Огорченный Седых отправился отдыхать в выделенную ему комнату, Крайнев с Эльзой пошли к себе. Крайнев предполагал заняться составлением донесения, но Эльза сказала, что это подождет. Крайневу вновь пришлось ее раздеть (Эльзе в прошлый раз очень понравилось), после чего самому лезть под одеяло. Эльза, обняв его, тихо спросила, куда женщина должна целовать мужчину, чтоб ему было так же хорошо, как ей вчера. Крайнев начал убеждать, что целовать вовсе не обязательно, ему и без того просто чудесно. Эльза велела перестать мямлить и отвечать правдиво. Крайнев ответил. Эльза пожелала проверить информацию. Крайневу пришлось руководить процессом, в ходе которого неопытность женщины была в полной мере компенсирована ее старанием. Но и после того, как Крайнев удовлетворенно стих, Эльза не угомонилась. Таинственным шепотом спросила, правда ли, что то, чем они только что занимались, называется «французский поцелуй»? Крайнев сказал, что это хотя и называется французским словом, но вовсе не «поцелуй». Настоящий французский поцелуй отличается от обычного всего лишь большей глубиной и чувственностью. Эльза попросила показать. Поцелуй ей понравился, и она, лежа на Крайневе, стала оттачивать технику. Кончилось тем, что они поменялись местами, а потом делали это несколько раз уже в ходе самого процесса. Введение в Камасутру продолжалось долго. К вечеру Крайнев чувствовал себя так, будто разгрузил вагон дров, но, стиснув зубы, терпел. На столе лежало недописанное донесение, агент в случае неправильного поведения резидента мог закапризничать и отказаться отвечать на вопросы.

После ужина донесение было, наконец, закончено. Крайнев сказал, что утром отвезет его в бригаду. Его не будет в N два-три дня. В ответ услышал, что если уедет так надолго, то может не возвращаться. Крайнев стал убеждать, мотивируя обязательность отъезда насущной необходимостью. На что Эльза заявила, что донесение вполне по силам отвезти одному Седых – благо, оно не слишком тяжелое. Крайнев отправлять Сашу с такой ношей опасался. Хотя документы у Седых в порядке, путешествующий в одиночку Hiwi вызывает подозрения, любой патруль фельджандармерии остановит, обыщет… Другое дело – офицер в бричке. Договорились, что Крайнев все же поедет, но вернется к вечеру. До комендантского часа, уточнила Эльза. Хотя у нее есть ночной пропуск, но разгуливать по N в темное время ей мало улыбается. Ждать его в доме день напролет не позволяют дела. Она не спящая царевна…

Договор был скреплен французским поцелуем, после чего обе высокие договаривающиеся стороны отправились спать. В прямом смысле этого слова – устали оба. Крайнев проснулся ни свет, ни заря, они с Седых наскоро перекусили и отправились в путь. Эльзы в доме не было – ушла затемно. К полудню разведчики были на «маяке» – том самом хуторе. Крайнев передал связному донесение, строго-настрого наказав погибнуть, но не допустить попадания в руки врага. Связной отнесся к его словам серьезно. Достал противотанковую гранату, обернул вокруг нее тетрадь, пообещав в случае опасности взорвать ее вместе с собой. Седых запряг в бричку давешнюю кобылку, и та до сумерек привезла их в N. Эльза ждала. Сходу бросилась Крайневу на шею и, забыв уроки французского, стала покрывать его лицо самыми обычными, но не менее горячими поцелуями.

– Я так скучала! – сказала, угомонившись. – Целый день!

– Эля, – сказал Крайнев, гладя ее волосы. – Идет война. Рано или поздно мне придется уехать надолго.

– Знаю, знаю! – прервала она. – Но пусть не сейчас! Я только-только тебя нашла! Понимаешь, шесть лет! Одна-одинешенька! Не с кем поговорить, некому пожаловаться, поплакаться, наконец. Ты не должен меня упрекать!

Крайнев согласился, и они отправились ужинать. Седых за то, что доставил господина интендантуррата вовремя, получил бутылку шнапса. Саша поворчал: дескать, немецкий картофельный самогон в подметки не годится русской водке, но по лицу было видно – доволен. После ужина все разошлись по комнатам. В этот раз Камасутры не было. Крайнев с Эльзой ласкали друг друга, как умели и как им хотелось. После чего Эльза стала рассказывать. Как жила до 1937 года и как после. Про отца, брата, Пеккера и гостиницу «Советская». Рассказывала долго, иногда плакала. Крайнев гладил ее по голове и осушал слезы губами. Эльза уснула на его плече, а Крайнев долго лежал с открытыми глазами. Произошло то, чего он так опасался. Агент Эльза перестала существовать, превратившись в просто Элю. Женщину, достойную любви и уважения, наивно и трогательно избравшую его опорой в жизни. Обмануть ее нельзя. Эльзу сможет защитить только он. Если она погибнет, в Москве огорчатся, но только из-за утраты полезного источника. Сейчас не до сантиментов. Ежедневно на фронтах гибнут десятки тысяч людей – чем Эльза лучше? Кому дело до судьбы юной женщины – можно сказать, девочки, так трогательно прижавшейся к его плечу? Эту судьбу ломала одна власть, затем другая, обеим было плевать на чувства и переживания Эльзы. Не удивительно, что она потянулась к первому, кто выказал сочувствие, без оглядки вручив в его руки свою жизнь. Крайнев погладил спящую Эльзу по щеке и тихонечко поцеловал. Она вздохнула и крепче прижалась к нему…

Последующие пять дней Крайнев бездельничал. Донесение улетело в Москву, следовало дождаться одобрения и новых указаний. Чтоб не засвечивать «маяк» чрезмерно частыми посещениями, Крайнев заранее условился: ответ с Большой земли доставит хозяин хутора. Документы у того настоящие, время от времени хуторянин возил в N продукты на продажу – обычное дело. Валяясь на койке, Крайнев вспоминал старые фильмы про разведчиков, герои которых ни