Где живет колдун - Алексей Олейников

Двести акров реликтовых торфяных болот в самом сердце Дартмура. Фреймус-хаус, его резиденция, его крепость. Он забрался в эти болота совсем не из соображений безопасности, хотя его владения были оснащены самыми совершенными охранными системами и охраняли их не только люди и собаки.

Дело было в самом Дартмуре – эта скудная земля была напоена древней силой. О да! Здесь убивали и приносили в жертву, здесь совершались могущественные ритуалы, и страшные создания ступали по этой земле. И эти болота еще помнят их следы, надо лишь прислушаться.

Альберт никогда не понимал своих коллег, упорно державшихся за обветшалые традиции. Зачем меряться покроем нелепых мантий и длиной остроконечных шляп, встречаясь на шабашах? Зачем из века в век держаться за одни и те же ритуалы или влачить жалкую жизнь гадателей и экстрасенсов, отбирая хлеб у мошенников? Да, Средние века кончились, но современность дает столько возможностей. Надо лишь уметь ими воспользоваться. Альберт Фреймус умел. Именно поэтому он стал самым молодым главой ковена Западной Англии за всю его историю. И вполне мог стать главой всех ковенов Британии.

Однако то, что для других было бы верхом желаний, для Фреймуса служило лишь ступенью. Очередным шагом к настоящему могуществу. Что толку в титуле, если он не подкреплен силой? А сегодня каждый из «темников» сам по себе и легко может игнорировать приказ верховного Главы ковенов.

Традиции… Фреймус досадливо поморщился. Когда последний раз кто-то из «темников» вызывал демона? Подлинного, кого-то из князей бездны? Или просто поднимал мертвецов? Создавал упыря? Глава ковена по пальцам мог пересчитать «темников», ведущих серьезную работу – по созданию новых видов химер, исследованию трансмутаций, по расшифровке старинных гримуаров[25]. Разумеется, он был среди них. Но и его возможности были ограничены. А Альберт Фреймус ограничений не терпел. Большинство же из «темников» с великой важностью играли в могучих колдунов и ведьм, хотя всех их умений хватало лишь на то, чтобы испортить молоко в супермаркете или наслать кошмар. «Мы сами не заметили, как выродились, – подумал он. – Мы жалкое сборище чудаков, изображающих из себя магов. Мы стали таким же посмешищем, как Магус».

«Темник» задумался. Как же так вышло, что его предшественники допустили заключение Договора? Они проглядели самый важный шаг к Договору – битву при Таильтиу. Именно тогда племена богини Дану ушли в Скрытые Земли, на Ту Сторону. Век за веком Магус вытеснял волшебный народ из этого мира – из Внешних Земель на Ту Сторону. Но оказалось, что эта битва стала последней каплей для первых.

«Мы были разрознены, занимаясь лишь исследованиями и интригами, – с горечью подумал колдун. – Мы всегда думаем лишь о себе, такова натура «темников», и никто не догадался, что муравьиная работа этих проныр приведет к подобной катастрофе. А потом было поздно…» Но главной причиной бездействия «темников» была их гордыня и пренебрежение. Колдуны просто-напросто не обращали внимания на Людей Договора. Их не интересовали первые. Они решали задачи куда масштабнее. Владыки бездны, планетарные духи, элементали[26] Стихий, в конце концов. Кому интересны эльфы или Магус? Что скрывать, «темники» зачастую сами использовали этих «эльфийских выкормышей» для того, чтобы устранить… неприятные последствия различных экспериментов. Разумеется, не сообщая местному Магусу, по чьей вине в шахтах завелся татцельвурм или откуда в горах взялся дракон, ворующий овец. Разумеется, какой-то Договор, который эльфы хотят заключить с людьми, колдунов не интересовал.

Но оказалось, что когда Врата Фейри захлопнулись, ток сил в мире переменился в одночасье. Заклинания, еще вчера дававшие небывалое могущество, оказывались бессмысленным наборов слов или хуже того – уничтожали самого мага, а то, что еще вчера было простейшим фокусом, превратилось в вершину мастерства и требовало крайнего напряжения всех сил. Это была катастрофа. Крушение самих основ Искусства.

Многие «темники» сошли с ума. Кто-то покончил с собой, не в силах вынести унижения – еще вчера могучие маги, сегодня они превратились в безумцев, лепечущих бессильные фразы. Но те из колдунов, кто выжил, объявили Магусу войну.

Люди Договора после закрытия Врат ничего не потеряли. Наоборот, даже приобрели. Дары эльфов сильно облегчили им жизнь. Но Магус не умеет воевать. Никогда не умел.

Фреймус усмехнулся.

А у «темников» остались власть, знания, связи и деньги. И они развернули войну на уничтожение Магуса руками людей. Руками церкви. Вот ирония – «темники», по сути, первейшие враги святош, использовали инквизицию, чтобы уничтожить Людей Договора. Тех, кто всегда защищал человечество.

«Однако мы ничего не добились, – размышлял колдун. – Даже потеряли. На кострах сгорело слишком много наших братьев. А Магус… Люди Договора исчезли, как исчезают эльфы, если смертный потревожит их танец. Магус слишком многому научился у своих извечных врагов. Но теперь…»

«Темник» встал и прошелся вдоль окна. Нетопырь над входом дернул крыльями, чувствуя возбуждение хозяина.

После Великого Потрясения, как именовали «темники» заключение Договора, колдуны долго, почти две тысячи лет, восстанавливали силы. Прежние пути могущества были закрыты. И «темники» пробивались к Тартару сложными и очень трудоемкими способами. Сколько его коллег погибло в ходе самоубийственных экспериментов. И, наконец, он вытянул выигрышный билет. Кто-то могучий отозвался на его призыв с Той Стороны!

«Теперь можно повернуть историю вспять. Я могу! – Фреймус улыбнулся. – Когда получу Список семерых Хранителей Печатей…»

– Тогда Магусу придется уйти на покой окончательно. – «Темник» погасил окно. Было еще много работы.

Глава 7

Они шли молча, быстрым, но размеренным шагом, и Дженни постепенно приноровилась к этому ровному ритму – ставила, не глядя, стопу на невысокие кочки или плоские камни, огибала загребущие кусты дрока, перепрыгивала через стелющиеся ветви можжевельника и с опаской миновала полные стылой черной воды бочажки. Но угнаться за Дьюлой не могла – тот всегда опережал ее, и ни одна веточка не трещала под его ногами, даже ни одна лужа не хлюпала!

Там, где он легко проходил, опираясь на два-три камня, Дженни сминала заросли вереска и с хрустом проламывала просеку. А уж про проплешины зелено-рыжего мха, напоенные водой доверху – до самых тоненьких моховых ниточек, и говорить нечего – она влетала в них с разбегу и тут же увязала по щиколотку. Через час после выхода со стоянки (немилосердный Дьюла поднял-таки ее в шесть утра!) в кроссовках Дженни уже вовсю хлюпала грязь, выплескиваясь радостными фонтанчиками при каждом шаге. Когда девушка в очередной раз провалилась по колено, клоун оглянулся. Оценил ее состояние и сказал:

– Привал, пять минут.

Девушка рухнула на землю, с облегчением сняла кроссовки и вылила воду. Сменила носки и устало оперлась на рюкзак.

– Уф… Нам еще долго?

– Мы только начали. Еще весь день идти.

Дженни вздохнула. Спорить с Дьюлой – себе дороже, но к таким резким нагрузкам она не готова. Пешие походы – не ее стихия.

– Привыкай, – угадал ее мысли клоун. – Настоящий человек Договора должен быть вынослив.

– А почему мы не могли подъехать на машине к его резиденции?

– Потому что. – Дьюла был лаконичен. Однако, видя, что девушка готовит следующий вопрос, все же пояснил: – К Фреймус-хаусу ведет только одна тупиковая дорога. И она под наблюдением. По всему периметру резиденции стоят камеры и датчики слежения. Даже если мы зайдем со стороны болот, нас заметят за несколько километров.

– Что же мы будем там разведывать? И как?

– Скоро увидишь.

Дженни поняла, что до обеда от зверодушца она больше и слова не добьется.

«Похоже, мистер Вадаш исчерпал свою словесную норму на утро, – подумала она. – А я хотела спросить, чему же он будет меня учить. Хотя тут и думать нечего. Буду изучать молчание разных видов – от угрюмого до ехидного. И спецкурс по злобноглядению».

Клоун поднялся. Привал закончился.

Девушка впряглась в лямки рюкзака – сегодня он казался ей куда тяжелее, чем вчера. Зачем Марко так его нагрузил? Одежда, еда… Дженни все понимала, но зачем ей стилеты? На кого она будет здесь охотиться – на девонширских пони?

Они все глубже забирались в вересковые пустоши. Давно скрылись из вида дома, столбы электропередачи, исчезла дорога и остались далеко позади заборы, о которые она себе все коленки исцарапала.

Поднявшись на пологую вершину гранитного тора[27], девушка замерла.

– Ух ты! – выдохнула она.

Вокруг, насколько хватал глаз, простирались торфяные болота Дартмура.

Высокое прозрачное октябрьское небо, еще не затянутое серой пеленой облаков, легкий ветерок, чуть шевелящий бесконечный фиолетовый ковер вереска, дрожащая осока над черными бочажками, тусклое пламя рыжего мха, охватывающее валуны, все это она увидела новыми, словно омытыми утренней росой глазами.