Оруженосец в серой шинели - Александр Конторович

Сработало!

На какой-то момент они замедлили свой бег, а парочка тех, кто ближе был – так и вовсе легли. Не хотят ещё разок на взрыв налететь!

Торжествующе ору что-то нечленораздельное…

И эхом отзываются камни!

Со стороны широкой тропы вылетают разом человек двадцать – здоровые такие бородачи!

Вот, стало быть, кому эти пацаны дорогу расчищали…

Деды – не деды, а мужики тут куда как более основательные. Да и вооружены лучше – автоматы почти у всех.

А у меня – стрелять нечем. Поторопился, слишком часто палил, вот и результат!

Но есть ещё штык, а я когда-то мог ножиком махать…

Рывком выдергиваю свое последнее оружие.

Гулко бьет пулемет Авдонина.

Очередь из «ПК» по набегающей плотной толпе, да с короткой дистанции… ух, какой неподарочек! Это не «калаш», тут все серьёзнее…

Бросает три гранаты старшина, одну, кстати говоря, прямо по моим противникам. И тоже «феньку», судя по тому, что и над моей головой что-то противно взвизгивает – достало и сюда.

Поспешно ныряю за камни и слышу, как длинной очередью бьет его автомат. Ох, не завидую я там никому… стрелок он отменный.

– Держи!

И к моим ногам падает магазин!

Живём!

Втыкаю штык в землю и торопливо перезаряжаю оружие. Ну все, ребятки, теперь меня просто так не схавать!

Приподнимаюсь и одиночным выстрелом добиваю ополоумевшего духа, который очумело прет прямо на наши позиции. Он падает всего в трех метрах от камня, за которым я сижу. А, если…

Прыжок, кувырок – срываю с него сумку и подхватываю автомат.

Назад!

Над головой что-то противно визжит, но – поздно, камень защищает мою спину.

Трофейный автомат – «семерка», но зато к нему аж три магазина – красота!

Что-то грохочет над головой… рев? Да это же…

Наклонившись на бок, закладывает вираж «крокодил».

– Им живые пленные были нужны, на обмен, – сплевывает окурок капитан Вяльцев, наш ротный. – Хадовцы какого-то типа вчера вечером хапнули, вот басмачи и возбудились. Срочняк им приперло его назад заполучить. Вот и решили, надо думать, что наилучшим вариантом будет обмен его на наших солдат. Видать, под рукой никого не нашлось, решили захватить свежих…

– Вон оно как… – задумчиво тянет старшина. – То-то они больше к земле нас прижимали, на поражение почти никто и не стрелял…

Не стрелял?

Да меня чуть в клочья не порвали!

Но молчу и благоразумно не суюсь со своими сомнениями – молод ещё…

Прижимали нас или как, но троих всё-таки убили… а ранений не получил только я. Всем прочим досталось – каждому по-своему.

– Лады, Измайлов! – встает капитан. – Ты там не кисни – выздоравливай!

Он хлопает старшину по плечу. Тот лежит на носилках – ждет погрузки в вертолет. Остальных уже погрузили, теперь и его очередь пришла.

– Ершов! – окликает меня он.

– Я!

– Как там?

– Нормально все… а вы?

– Не впервой – оклемаемся… А ты – пацан везучий!

– Да…

– Я те точно говорю! Когда за камни с трофейным автоматом сигал, дух тебе в спину полмагазина выпалил – и не попал!

Во как?!

А я и не заметил ничего…

– Как впечатления от боя?

– Да… толком и не пойму… ребят вот жалко…

– Это да… – помрачнев, говорит Измайлов. – Не подфартило парням. А ещё что усёк?

– Ну… так сразу и не скажешь…

– Отчего духи себя так вели, понял?

– Ага.

– И ещё одно на ус намотай! Никакая гопота и шпана зеленая, никакой отморозок – даже и со стволом, просто так не наглеет. Особенно против вооруженного человека. Раз от молодняка борзость поперла – ищи рядом серьёзного дядьку, он всем этим и рулит…

Сон заканчивается как-то рывком – я сижу на кровати, обливаясь холодным потом. А руки продолжают искать отсутствующее оружие. Только кинжал лежит рядом с кроватью – поспешно стискиваю его рукоятку.

Что это было?

Сон?

Несомненно.

Но я… я никогда не видел ничего подобного!

Пулемет… отец тогда говорил…

Вот, значит, как он выглядит…

Думаю, что и этот самый автомат, при необходимости, конечно, тоже смогу теперь зарядить. И даже выстрелить.

Вот попаду или нет – это уже другой вопрос!

А вот гранату – брошу запросто и даже попаду точно, ничем она от камня не отличается, там только чеку выдернуть – всего-то и делов!

Чеку?

Откуда мне известны эти слова?

Да и не только эти – их много теперь всяких в голове звучит.

Понимаю, как набивать магазин, как удобнее носить автомат, чтобы не мешал при долгой ходьбе… и ещё множество самых разных мелочей.

Надо же…

Откуда это всё?

Ведь только вчера ничего такого не было и в помине!

А вот сегодня – есть.

И что-то со всем этим теперь надо делать… как-то жить…

Сна уже не было ни в одном глазу, и я, одевшись, спускаюсь во двор. По пути продолжая размышлять над своими сновидениями, совершенно машинально прикидываю возможность укрытия в том случае, если противник вдруг станет обстреливать меня со стены.

Что за чушь?!

Внезапно замираю на полпути и внимательно смотрю на стену.

Отсюда до неё около двухсот метров – арбалетчики достанут. Вот только попасть в узкое окошко… это задача не для рядового стрелка, тут надо сразу залпом стрелять, да и то…

Но отчего-то я совершенно точно уверен, что попасть в окно можно – да хоть и из автомата, например…

Господи!

О чем это я?

Какой-такой автомат, откуда он здесь?

Так, надо всё внимательно по полочкам разложить.

Завернув в трапезную, прихватываю оттуда кувшин кваса и ломоть хлеба. Уложив всё это добро в небольшую корзинку, позаимствованную там же, поднимаюсь на стену.

Рассветает…

Поздоровавшись с часовыми, присаживаюсь на выступ и ставлю корзинку рядом.

Первый же глоток шипучего напитка вносит кое-какую ясность в мои взбаламученные мысли.

Старшина называл меня Ершовым – не Ершем. От матери я знаю, что так и звучала фамилия моего отца. Сначала, потом она приобрела более привычное нам произношение.

Стало быть, этот сон – из его прошлой жизни. Таких войн, да ещё и с подобным оружием – у нас точно не было никогда! Да и не только у нас – нигде!

Фамилия старшины – тоже нездешняя, как и фамилия капитана.

И звания такого нет – ни в каких войсках.

Капитаны – имеются. Но это очень серьезное звание, его заслужить не так уж и легко. Сомнительно, чтобы Вяльцев был настолько известным воином… Хотя… что я знаю о том мире? Там и войны – какие-то слишком уж ожесточенные.