Прорыв из Сталинграда - Лео Кесслер

— Но немецкие военные просто бросили нас. Бросили на произвол судьбы — и казаков. Меня лично изнасиловали десять казаков, прежде чем я…

— Вы имеете в виду немецких военных, находившихся неподалеку? — прервал ее фон Доденбург. В его мозгу вдруг мелькнула ошеломляющая ужасная догадка.

Женщина кивнула:

— Да. Причем у них были танки. Они могли посадить нас на них и увезти с собой. Ведь мы же все-таки женщины. Я знаю, что это противоречит правилам, но тогда мы были бы спасены.

— Они были из СС? — спросил фон Доденбург.

Женщина молча кивнула.

— А куда они ушли потом?

Она показала в направлении на юго-запад.

— Вы можете сами это увидеть — по следам, оставленным их танками. Мы все плакали, а наш командир и плакала, и ругалась на того, кто командовал ими. Слезы непрерывно текли по ее лицу, точно она уже предвидела, что станет со всеми нами, когда эти военные бросят нас здесь на произвол судьбы…

Фон Доденбург уже не слушал ее. Вместо этого он уставился на широкий след от танковой гусеницы, четко отпечатавшийся на снегу. Этот след мог быть оставлен только «Тигром» — «Тигром» из состава штурмового танкового батальона СС «Вотан». Значит, Стервятник совсем не собирался атаковать русских в месте их переправы через реку Карповка, как он кричал об этом открытым текстом по радио. Все это было лишь уловкой с его стороны. На самом же деле он готовился переправиться через реку в другом месте — там, где совсем не было русских. И, разумеется, не мешать самим русским форсировать Карповку так, как они планировали. Стервятник был готов сделать все что угодно — лишь бы только спасти собственную шкуру. И сохранить в неприкосновенности свои надежды на получение заветных генеральских звезд…

В груди фон Доденбурга разрасталась неудержимая ярость. Он буквально задыхался от нее и лишь с трудом смог вымолвить:

— Похороните их… хотя бы в снегу.

— Можно, я помогу? — тихо спросила его полковник Кирова.

Фон Доденбург молча кивнул. Он больше не мог говорить.

Взявшись за лопату, полковник Кирова принялась закидывать снегом безжизненные обезображенные тела немецких женщин-военнослужащих. В конце концов, на этом месте вырос целый курган из снега, скрывший под собой изуродованные трупы. Все еще не в силах разговаривать, фон Доденбург взмахнул рукой в том направлении, куда уходили следы от танковых гусениц «Тигров», и выдавил лишь одно слово:

— Вперед!

Когда бронетранспортеры тронулись, Шульце, покосившись на горящее неукротимой ненавистью лицо фон Доденбурга, прошептал, обращаясь к Матцу:

— Знаешь, старина, не хотел бы я лично оказаться на месте Стервятника, когда фон Доденбург настигнет его. Он выглядит так, словно собирается при встрече откромсать командиру яйца — причем той самой тупой бритвой!

А полковник Елена Кирова подумала: «Все-таки у этого немца есть душа…»

Часть III.

ВОССОЕДИНЕНИЕ

Дьявол, тысяча чертей и их задницы — мы сделали это!

Глава первая

Над бескрайней снежной равниной повисла густая томительная тишина. В этой тишине, казалось, затаилось предвестие грядущих бед. Напряжение, разлившееся вокруг, было таким густым, что его можно было резать ножом. Так, по крайней мере, казалось Стервятнику. Любому другому человеку этот белоснежный, искрящийся в солнечных лучах зимний ландшафт представился бы сказочным. Он вдыхал бы полной грудью чистый зимний воздух и наслаждался видами широкой равнины, полого спускающейся к реке. Все это было так похоже на красочные зимние пейзажи, которые любили изображать на своих картинах художники немецкой романтической школы XIX столетия — например, Шпицвег! Но, глядя на все это, Стервятник чувствовал лишь одно: сгущающуюся опасность.

Он знал, что дозоры русских уже проникли на эту сторону Карповки. Не далее как полчаса назад штандартенфюрер сам заметил один из них. Несколько одетых в меховые шапки всадников пристально рассматривали его «Тигры» в свои бинокли, держась на почтительном расстоянии от колонны «Вотана».

— Это казаки, — бросил командир перепуганному Крадущемуся Иисусику. — Но нам не следует их бояться. Даже такие хитроумные и дерзкие бестии, как казаки, не в силах остановить «Тигры». — Стервятник хлопнул по стальной броне танка и добавил: — Ничто на свете не способно остановить эти машины.

Но сейчас, когда они подходили к реке все ближе, Стервятник уже не испытывал подобной стопроцентной уверенности. Все верно — кроме отдельных групп казаков, они так и не заметили здесь никаких русских солдат. Прекратилась и артиллерийская подготовка иванов, которая велась примерно в том месте, где они собирались форсировать реку Карповка. Казалось, весь гигантский фронт просто заснул на время. Но Гейера все равно не покидало чувство опасности — ему казалось, что она затаилась где-то совсем рядом.

Он нажал кнопку микрофона и проговорил:

— Внимание. Мы приближаемся к броду. Всем глядеть в оба и быть наготове.

Брод был обозначен на карте очень четко. Сама карта с этими данными о наличии брода была изъята у одного русского пленного, которого захватили еще в начале наступления на Сталинград. Следовательно, эти сведения должны были быть верными. Согласно им, в нынешнее время года глубина Карповки не превышала одного метра. И даже если представить, что уровень воды несколько повысился из-за тающего снега, его «Тиграм» все равно не должно было составить труда перебраться через нее.

Теперь он ясно видел всю реку. Оба ее берега были совершенно пустынными. Ни одного человека. Казалось, весь мир вымер, и в нем остались только лишь они сами. И все-таки Стервятник продолжал испытывать гнетущее внутреннее беспокойство. Он не мог точно объяснить, что именно его беспокоило, однако ясно чувствовал что-то не то — и был не в силах избавиться от своего предчувствия.

Прошло еще полчаса. Над горизонтом поднялось бледно-желтое солнце. Его лучи отразились от серебристой поверхности реки.

Вместе с Крадущимся Иисусиком штандартенфюрер Гейер спрыгнул с танка и прошел к самому берегу реки. Он внимательно посмотрел на тихие воды Карповки и, приложив к глазам бинокль, принялся детально изучать обстановку на противоположном берегу. Там не было видно ни единой души. Наконец Стервятник решился.

— Итак, мы переправляемся через реку. Адъютант, ты поедешь в первом танке. Доберешься до противоположного берега и будешь прикрывать оттуда все остальные машины во время переправы.

— Слушаюсь, господин штандартенфюрер! — с готовностью воскликнул Крадущийся Иисусик. По крайней мере, они, наконец, выбираются из проклятого Сталинградского котла. Там, на противоположном берегу реки, их ожидал шанс уцелеть во всей этой смертельной передряге.

Наконец первый «Тигр» въехал в воду. Стервятник закусил губу. Ну что ж, сейчас они увидят, насколько верной является захваченная у пленного ивана карта.

Теперь вода доходила до нижних катков танка, но выхлопная труба все равно возвышалась достаточно высоко над уровнем воды. Стервятник молча молился о том, чтобы в дальнейшем все так и оставалось. Метр за метром головной «Тигр» постепенно полз вперед. Остальные экипажи «Вотана», затаив дыхание, напряженно следили за его продвижением. Затем танк выскочил из воды и стремительно въехал на противоположный берег. Крадущийся Иисусик радостно помахал рукой. Переправа прошла успешно.

Стервятник вздохнул с облегчением и приказал:

— Приказываю всем остальным танкам готовиться к форсированию реки. Переправляемся с пятиминутным интервалом.

Танкистов не требовалось подгонять — все прекрасно знали, что танк наиболее уязвим как раз во время переправы через реку, и стремились закончить ее как можно скорее. Один за другим танки плюхались в воду и вкатывались на противоположный берег. Однако, несмотря на благополучную переправу, Стервятника все равно не покидало необъяснимое чувство тревоги. Может быть, оно было вызвано тем, что слишком уж гладко все проходило? В конце концов, ведь они ни много ни мало вырывались из Сталинградского котла — а в них еще ни разу толком не выстрелили. Но казацкие патрули заметили их и наверняка доложили об этом в свои штабы. Поэтому Стервятник не сводил глаз с линии горизонта, чтобы немедленно заметить неожиданную опасность.

И все равно внезапная атака русских застала командира батальона совершенно врасплох. Это были лыжники, незаметные в своих белых маскировочных халатах. Стервятник увидел их, только когда они оказались совсем близко. А минометные расчеты русских уже выпускали в воздух мину за миной, очищая дорогу наступающим. Заряды принялись разрываться прямо в воде, среди переправляющихся на тот берег «Тигров». Стервятник бешено заметался среди бойцов «Вотана», истошно крича: