Легенда о Рэндидли Гостхаунде - Puddles

Молодая женщина резко остановилась, когда вошла в комнату. Мужчина позади нее врезался ей в спину. Случайно узнал молодую женщину смутно, но именно мужчина уловил его намерения. Случайно нахмурился и выудил имя из своего первого визита в Теллус. — Это… Роджер… нет… вы Бертрам, да?

Высокий, мускулистый мужчина моргнул, глядя на него. Затем его бородатое лицо расплылось в широкой улыбке. «Рэндидли Призрачная гончая? В стиле Spear Phantom? Ну ну. Это определенно было довольно давно, не так ли?

Глава 1742.

Точно так же, как сидеть на берегу Халлата, встреча с Бертрамом вернула Рэндидли к его ранним дням на Теллусе. Но его натянутая ностальгия отошла на второй план, когда оба подошли и сели за стол по приглашению Ислинды.

Женщину звали Икаас, двоюродный брат Хелен. И Рэндидли был удивлен, узнав, что они женаты и имеют троих детей. Самому старшему было семь. Случайно покосился на Ислинду с каменным лицом, а потом снова на этих двоих. Причина, по которой мать Хелен жила здесь, в этой усадьбе на окраине Центральных владений, заключалась в том, что Бертрам был назначен разведчиком с Дальнего Востока, а это означало, что он отвечал за расширение.

Не то чтобы Рэндидли был особенно близок с Бертрамом раньше, но Рэндидли все же испытал небольшую вспышку удовольствия, узнав, что это прежнее знакомство процветает.

После коротких представлений оба слушали, как Рэндидли, спотыкаясь, перебирает новости, от которых у него в животе крутится нож. Каким-то образом произнести эти слова вслух было намного хуже, чем его общение с Ислиндой, когда она просто сразу поняла цель его визита. На выходе слова пронзили мягкую плоть его пищевода, оставив Рэндидли неприятным: Хелен мертва.

Хелен мертва. Рэндидли применил свою значительную Силу Воли, чтобы предотвратить появление ее искривленного и сломанного трупа перед его мысленным взором.

— Вот черт, — Бертрам откинулся на спинку стула, и деревянная мебель под ним заскрипела. Рядом с ним Икаас всхлипывала, закрыв лицо руками. Тишина в комнате стала тяжелой и серой, собственные слова Рэндидли заразили окружающих. Ислинда продолжала смотреть на свой чай. К этому моменту жидкость остыла.

Бертрам снова нарушил мучительное молчание, положив руки на стол. Его карие глаза посмотрели на Рэндидли, потом на Ислинду, потом снова. «Я очень сожалею о вашей утрате. Она была твоей копейщиком, верно? И твой друг тоже.

Мы были близки. Но… она не была моей дочерью. Рэнди издал сдавленный звук. Быть здесь было еще хуже, чем он себе представлял. Мало того, что ему пришлось иметь дело с дырой внутри него, оставленной Хелен, но теперь он прекрасно осознавал подобные раны у других.

Но мать Хелен была права в одном; услышать, как кто-то говорит ему: «Я сожалею о твоей утрате», было гораздо труднее, чем ожидалось. Он зажмурился, сдерживая слезы.

— Черт, — снова сказал Бертрам. Он покачал головой. Всхлипы Икааса неуклонно переходили в рыдания. Он сжал плечо жены и резко встал. Его взгляд вернулся к Рэндидли. — Ну, тогда давай не будем просто сидеть здесь. Рэндидли, хочешь поспарринговать? Это лучший известный мне способ справиться с горем».

“Эм-м-м? Конечно… Рэндидли несколько раз моргнул, удивленный внезапной просьбой. Затем он последовал за здоровенным мужчиной из дома во двор. Бертрам провел Рэндидли мимо двух других коттеджей с соломенными крышами к выступу скалы на краю горы. Ветер танцевал между их ног, соблазняя подойти к краю отвесной скалы. Не опасаясь рухнуть на землю внизу, Рэндидли последовал этому импульсу.

Вид был захватывающим. Свет просачивался сквозь густые серые облака, сгустившиеся у горных пиков наверху и отбрасывавшие тени на долину внизу. Даже он не мог не вздохнуть, стоя на краю, когда земля отвалилась, как будто земля была вычерпана рукой бога. Естественную архитектуру, нарисованную движением тектонических плит, действительно невозможно воспроизвести.

— Нам нужно немного сдерживать себя, спаррингуя здесь, — легко сказал Бертрам, наклоняясь и касаясь пальцев ног. Он указал на гору. «Иначе весь шельф разрушится и соскользнет в долину внизу. Мадам Иза… будет недовольна.

Рэндидли кивнул и начал поводить плечами. Действительно, ему нужно было отвлечься от того, как Ислинда должна справиться с этим. Однако процесс разогрева оказался не таким простым, как он думал. Его горе и сосредоточенность на улучшении своих образов означали, что его тело казалось ему почти чуждым, когда он расслаблял мышцы.

Рэнди достал тренировочное копье из межпространственного кольца и безуспешно схватился за древко металлической левой рукой. Место, где он сжал свой бицепс, все еще безрезультатно шипело, поскольку ломаные линии Гравюры больше не могли сдерживать энергию, которую он прокачивал через металлическую конечность.

Рэнди скривился и начал быстро поправлять Гравюру вдоль руки, чтобы хоть как-то восстановить точность пальцев. Бертрам не стал на него давить, ограничившись тщательной растяжкой собственного тела.

Вскоре у него по крайней мере была несчастная, но рабочая рука. Случайно согнул свои металлические пальцы, а затем сжал тренировочное копье, стараясь не задеть неровные края разрушенного металла на древке. Он начал двигаться через некоторые основные формы копья, чтобы получить представление о своем текущем состоянии. Конечно, Рэндидли не отдыхал от тренировок своего тела; он регулярно использовал свой Fatepiece, чтобы расширить свои собственные возможности.

Последний бой, который у меня был… Рэндидл заговорил в углубление в его грудной клетке, чувствуя, как слова отскакивают между его костями. Копье казалось таким невероятно легким. ...был против Велио Данна? Это… кажется, что это было так давно…

Однако укрепление его тела было не то же самое, что обучение обращению с копьем. Он водил острием оружия по воздуху, наблюдая за мелкими рябями ветра и земли, кружащимися вокруг его оружия. То, что он увидел, заставило Рэндидли недовольно скривиться.

Частично это связано с моими высокими характеристиками и сосредоточенностью на Навыках и изображениях, но просто сосредоточение внимания на копье… Рандомно прикусил губу. Даже сквозь пелену горя стремление Шала к совершенству в погоне за копьем вспыхнуло. Это было давно, не так ли?

“Вы готовы?” — спросил Бертрам. Потом заставил рот расплыться в ухмылке. «Тяжелые обстоятельства, но мы не можем останавливаться. К тому же… это наша третья дуэль, да? Мы можем считать это решающим матчем для определения лучшего копьеносца».

В сердце Рэндидли не было ни капли соперничества, когда он смотрел на крепкое тело Бертрама. Его противник принял высокую и гордую боевую стойку, ожидая, что он сделает то же самое. Сердце Рэндидли было унылым и серым, как облака над головой,