Мера хаоса. Трилогия. - Дмитрий Казаков

– Ничего, потерпи немного, – сказал бывший сапожник. – Сейчас доплывем.

Альфи в очередной раз сунул шест в реку и едва не упал, когда палка содрогнулась, выворачиваясь из ладоней.

– Разрази тебя Хаос! – рявкнул наемник, и отпустил шест.

Его кончик остался торчать на месте, дергаясь, как припадочный червяк, а затем ушел в глубину, откуда начало подниматься нечто достаточно большое, чтобы заглотать плот целиком.

– Прыгаем вместе! – гаркнул Хорст, когда до берега осталось меньше размаха. – Раз-два!

– Айй! – тонко взвизгнула Илна, и они взвились в воздух.

Земля ударила в ноги, бывший сапожник не удержался, шлепнулся, больно ударившись животом и выставленными локтями. Оглянулся на прыгнувшую более удачно Илну и, не тратя времени, пополз прочь от реки, где что-то с ревом и плеском грызло бревна.

Только уткнувшись лицом в кусты, Хорст позволил себе обернуться.

В середине потока крутился небольшой водоворот, а течение неспешно уносило на восток немногочисленные щепки.

– Ну и тварь, – сказал Альфи с дрожью в голосе, – не попусти Вседержитель-Порядок повстречаться с такой…

– Она до нас не добралась, – Хорст сел и повернулся к Илне. – Ну-ка покажи руку!

Ладошка дочери редара выглядела красной, как после ожога.

– Ладно, если к вечеру не отвалится – значит, все в порядке, – огладив голову, сделал вывод Альфи.

Илна бросила на него уничижительный взгляд.

– Надо идти, – поднявшись, Хорст обнаружил, что одна из штанин треснула, а кафтан на животе превратился в лохмотья.

– Пойдем… – кивнул Альфи и тут же резко повернулся в сторону другого берега, точно собака, учуявшая дичь.

С юга донесся треск, какой издает попавшая под ногу сухая ветка, зашуршали листья.

– Что такое? – насторожилась Илна, мужчины переглянулись и, подхватив девушку под руки, рванули прочь от берега.

Продравшись через кусты, путешественники упали наземь, и Хорст, вытащив из ножен меч, принялся вглядываться между листьями.

Заросли на том берегу заколыхались, ветви разошлись, к реке выбралось уродливое существо, напоминающее одно из тех, с кем люди сражались вчера. За ним показалось второе, третье.

Обитатели леса держали в лапах короткие копья и дубины, усаженные зубами какого-то хищника, а двигались, нагнувшись так, что безобразные морды склонялись к самой земле.

– По следу идут, – прошептал Альфи, – по запаху. За нами.

Одна из тварей, приметная из-за больших ушей, вскинула голову, уставилась туда, где укрывались люди. Хорст прижался к земле, ощущая, что сердце колотится громче кузнечного молота.

Не обнаружив ничего, ушастое существо уставилось в землю, как и остальные, суетливо бегающие вдоль берега и переговаривающиеся хриплыми голосами.

– Отползаем, – выдохнул Хорст и, оглянувшись, принялся разворачиваться на месте.

Ползком преодолели около десятка размахов и только потом рискнули встать на ноги.

– Почему они шли так шумно? – спросил Альфи, оглядываясь в сторону реки, с другого берега которой доносились сиплые возгласы. – Ведь родились в лесу, наверняка умеют двигаться тихо.

– Мы проторчали на том берегу довольно долго, – ответил Хорст. – След, по которому они шли, успел остыть, а эти… местные, судя по всему, больше верят обонянию, чем всему остальному.

– Чему бы они там ни верили, встречаться с ними я больше не хочу, – заявила Илна. – Нужно убираться отсюда!

– Придется побегать, – Хорст посмотрел туда, где давно пересекшее зенит солнце неспешно дрейфовало по небу, – а ночью, скорее всего, обойтись без костра. Иначе эти уроды нас догонят и…

Что случится потом – объяснять не надо было.

Мстят за погибшего сородича даже волки, что же говорить о разумных существах?

Глава 17. Чудовища Порядка.

Когда шагающий впереди Альфи остановился, Хорсту хватило одного взгляда, чтобы уяснить причину.

Тянущийся дальше на север лес выглядел странно даже по местным меркам. Если за спиной виднелись все те же серые стволы, белесые листья на ветвях и голая земля, то впереди тесно, как воины в строю, торчали березы, ели и осины – все вперемешку, как никогда не бывает в жизни.

Ветви переплетались, между стволами почти не имелось просветов, а оплетающие стену из деревьев заросли малины усеивали крупные ягоды необычайного лилового оттенка.

– Снова обходить? – Хорст оглянулся. – Время потеряем, опять же эти уроды где-то рядом…

С момента встречи с обитателями леса прошло около суток. Большую часть этого времени путешественники провели на бегу, а меньшую – в темноте, у подножия одного из деревьев.

Спать ложились голодными, поэтому никто не выспался, да и в животах до сих пор недовольно бурчало.

– Пойдем напролом, – засопел Альфи. – Вдруг прорвемся?

– Мне тоже не хочется петлять, – кивнула Илна.

Альфи первым двинулся в малинник, точно решивший пообедать медведь, прикрыл лицо рукой. Треснула одежда, когда десятки шипов попробовали ее на прочность, с веток ближайшей елки посыпались иголки.

– Колется, – озадаченно сообщил наемник, выдергивая одну из щеки.

Через несколько мгновений и Хорст понял, что на самом деле «колется».

Еловые иголки, обычно мягкие, тут больше напоминали сапожные, норовили угодить в глаза, а колючки на ветвях малины походили на маленькие, но исключительно острые когти.

Попав в их «ласковые» объятия, Илна недовольно вскрикнула, остановилась, и Хорсту пришлось почти тащить ее за собой.

Впереди, порыкивая ужаленным в задницу вепрем, сквозь заросли ломился Альфи.

Оказавшиеся на открытом месте путешественники выглядели так, будто сражались с оравой безумных котов. Наемник расчесывал поцарапанную щеку, Хорст стирал кровь с подранного уха, а Илна с беспокойством рассматривала крошечную царапинку на пальце.

– Может, эти самые страшилы тут застрянут? – заявил Альфи.

– Фомневаюф, – ответила засунувшая палец в рот девушка, – фон мы какую профеку им офтафили.

Поломанные ветви малины торчали в разные стороны, кое-где на них висели клочья одежды.

Более явный след можно было оставить, только выкопав за собой траншею.

По эту сторону стены из колючих веток лес тоже выглядел не совсем обычно. Густая трава доходила до колен, а под стоящими вперемешку деревьями разных пород виднелись крупные и очень яркие цветы, алые, точно киноварь и белые, как самый первый осенний снег.

– Не нравится мне тут, – проговорил Хорст, принюхавшись к сладкому, дурманящему аромату, – напоминает Долину, только если там пахло жизнью, то здесь веет смертью…