Елка и терн. Тетралогия (СИ) - Гончарова Галина Дмитриевна

Но вышел победителем. Спасенных пересадили на сторожевик – и двинулись в обратный путь.

Интарль горячо благодарила своего спасителя, а тот не сводил глаз с одной из ее фрейлин – рыжень‑кой голубоглазой красотки с пикантными веснушками на курносом носике – и думал, как глупо влюб‑ляться в такую на четвертом десятке. У нее, небось, кавалеры под ногами валяются. А он… а что мо‑жет предложить он?! Дырявую шкуру и нищенские по ее меркам сбережения?

Смешно…

Но хорошо смеется тот, над кем не смеется судьба. Интарль оказалась благодарной. И ее отец‑король – тоже. Он отлично понимал, что бы ждало принцессу, попади она в лапы к пиратам. Вероана осыпа‑ли милостями. Дали пост коменданта города. И даже отсыпали золота. И мужчина стал готовиться к отъезду. А за два дня до отправления, к нему в дверь постучались.

Вероан открыл – и увидел на пороге ту самую рыжую красотку. Он никогда не решился бы подойти к ней. Но девушка решила взять все в свои руки. Так что к месту назначения комендант отбыл вместе с молодой женой. И не мог нарадоваться следующие тридцать с хвостиком лет.

Дочь коменданта – пятый, поздний и любимый ребенок, была избалована донельзя. И искренне счи‑тала, что солнце светит миру откуда‑то из ее уха. Четверо старших таких хлопот не доставляли. Стар‑ший сын уже десятый год помогал отцу. Второй – был удачливым капитаном. Третья удачно вышла замуж за сына старого отцовского приятеля и уже порадовала отца тремя внуками. Четвертый стал не‑плохим купцом. И с младшенькой у него была разница в шестнадцать лет. Комендант с женой уж и ду‑мать забыли об осторожности. Но у женщин так часто бывает. И закат женского века приносит свои плоды. Вот и принес. Известно, что первый ребенок – последняя кукла. А первый внук – первый ребе‑нок. Тут место досталось последней дочери. Отец ей ничего не запрещал. Тем более, что дочка росла умненькой. Успешно осваивала ведение хозяйства, играла на музыкальных инструментах, пела, чита‑ла романы, даже сама писала стихи… когда ей исполнилось семнадцать – то есть год назад, к комен‑данту приехал еще один старый друг. Приятель молодости. С сыном.

И сыну глянулась дочка коменданта. Элиза. Услышав ее имя, я всерьез задумалась – Элиза, Элиссиа‑на… есть что‑то общее? Глупость, например…

Коменданту парень тоже глянулся. Деньги, титул, руки на месте, голова работает, отец, опять же, давно знаком… отец оказался тоже комендантом. Только не в порту. На островке Виарано.

Услышав название острова, мы с Тёрном переглянулись. М‑да. Место хорошее. Для ремонта кораб‑лей – особенно. А еще там один из крупнейших пунктов сбыта неправедно нажитого. Частенько рядом пошаливают пираты. То есть – пока пошаливают. Сирениды их быстро переведут на корм для гройнов. Но это будет только через тысячу лет с маленьким хвостиком. А пока… пока – это разновидность та‑раканов. Как ни лови – а они плодятся.

Молодые быстро спелись. Нашли общий язык. Сын получил согласие – и уехал обратно на остров. Дела все‑таки оставлять нельзя. А комендант (можете называть меня Вероан) не хотел выдавать до‑чурку замуж до восемнадцати лет.

Элиза шила белье и прочее приданное, читала в товарных дозах романы и играла на роялине. Буду‑щее было безоблачным. Пока в гавань Тирамора не завернула флотилия из трех потрепанных шторма‑ми кораблей, впереди которых шел фрегат с золотой фигурой русалки на носу. 'Прекрасная сирена' Лерона Ордавора.

Пропуская все эпитеты, которыми Вероан наградил капитана 'Сирены', можно было сказать одно слово. Пират. Удачливый, да. Ловкий, жестокий и безжалостный. Список его преступлений был об‑ширен и разнообразен. Его хватило бы на пять‑шесть повешений и десяток колесований. Но одно дело объявить, а другое – ухватить. В эскадре Лерона были четыре корабля. И на них – шесть магов. Рене‑гатов. Но кому от этого легче?! У коменданта не было столько сил. А вызывать подмогу из соседнего города… можно и вызвать! Только Лерон дожидаться не станет. Распродаст все привезенное, да отча‑лит. Отсюда вывод – лучше соблюдать нейтралитет. На суше пират не шкодил. Разве что по тавернам и борделям. Тихо торговал. И убирался прочь.

И в этот раз он привез на продажу эльфийское кружево.

И Элизе загорелось купить себе несколько метров на приданное. И сшить сорочку для первой брачной ночи.

Идею комендант одобрял. Да. Но вот ее воплощение…

Элиза не придумала ничего лучше, как самой пойти к кораблю и поглядеть на кружево.

А надо сказать, у Лерона была одна, но пагубная страсть.

Женщины.

Но не абы какие женщины. Лерон не уважал и не употреблял портовых шлюх. Пренебрегал крестьян‑ками. И брезгливо относился к купеческим дочкам.

Лерон любил аристократок. Именно тех, кто носил перед именем приставку 'ан‑'.

Причем любил вовсе не платонически. Рогами, которые он наставил, можно было оформить не один охотничий зал. И при виде очередной хорошенькой мордашки Лерон принимал охотничью стойку.

Незаконнорожденный сын аристократа, с особым цинизмом пускавший 'прогуляться по доске' му‑жей и братьев использованных красоток… психолог в мире техники усмотрел бы в этом 'глубокую душевную травму'. Бедного мальчика не оценили в детстве. Именно поэтому в юности он прирезал от‑ца, изнасиловал сводную сестру, ограбил фамильную сокровищницу – и сбежал пиратствовать.

В мире техники его, разумеется, отправили бы к психиатру – исправляться и становиться полезным членом общества. Ведь человеческая жизнь бесценна, личность (особенно страдающая от заслуженной порки и громко вопящая) имеет право на самовыражение и прочее бла‑бла‑бла.

В мире магии выразились гораздо проще и конкретнее: 'Повесить стервеца на рее! За яйца!'. И вне‑сли имя и морду лица в розыскные листы.

Да и культа 'благородного разбойника' здесь не было. Наоборот. Народу хватало проблем с нечи‑стью. С воротами. Со стихийными всплесками магии. И к тем, кто еще добавлял радости, относились весьма негативно. Мало ли кто и от чего пострадал! А ты добивайся справедливости. Магов призови в свидетели! Любой маг способен определить правду говорит человек или врет. А если врешь, если под‑личаешь и пакостишь, грабишь и убиваешь – ну и чего тебя, паразита, жалеть!? Сам виноват!

Небось, никому не хочется быть обокраденным или убитым. Или изнасилованным! Вот и нечего раз‑ную дрянь жалеть!

Но Лерон умел производить впечатление. Черные лосины, рубашка с кружевами, темные волосы, связанные в хвост, сабля на боку, очаровательная улыбка…

А Элиза тоже удалась не в отца. В маменьку – как я поняла, хрупкое и нежное создание. Результат оказался печален. Пират и девица клюнули друг на друга. И Лерон задержался в порту на три дня.

Этого ему хватило для полного охмурения малолетней дурочки. Цветы в товарных количествах, сти‑хи Бароло Альонли, поэмы под гитару, восхищение в горящих глазах…

На третий день дуреха заявила отцу, что хочет за Лерона ЗАМУЖ!!! Помолвка была ошибкой. И вся ее предыдущая жизнь – тоже была прожита бесцельно. А вот теперь она встретила Лерона. И хочет выйти за него замуж, чтобы помочь ему исправиться, вернуться на путь истинный, стать полноценным членом общества и прочая, и прочая. Элиза мечтала стирать ему носки, рожать детей, ждать из пла‑вания и вообще, всю ее речь можно было свести в пять слов: 'Лучше Лерона нет! Хочу замуж!'.