Синтез - Токацин

— Сходить к нему? — тихо спросил Иджес. Гедимин качнул головой.

— Незачем. С ним уже все поговорили. Что мог — давно рассказал.

Он сел на кровать и провёл ладонью по глазам. Окружающий мир стал немного чётче. Гедимин закрыл левый глаз — очертания предметов не изменились. Они уже не расплывались в бесформенные пятна, наползающие друг на друга, у них появились границы и даже некоторые детали. «Регенерация,» — довольно усмехнулся ремонтник. «Кажется, мозгу полезно работать. Но вот предмет работы… Не нравится мне всё это. Очень не нравится.»

…Чертёж, растянутый на полуметровом голографическом экране и увеличенный до максимума, всё равно плыл перед глазами и двоился, размазывая линии в туманные полосы. Гедимин досадливо щурился, прикрывал один глаз и на ощупь отмечал нужные участки. Стоило ему зажмуриться — чертёж восстанавливался в памяти до последнего элемента; в памяти никакого тумана не было, и тем противнее было открывать глаза.

— Моя бригада позавчера закончила вот на этом участке, — Иджес провёл пальцем по голограмме. — Вот здесь всё было готово, здесь осталось затянуть пару гаек.

— Ясно, — Гедимин попытался провести сплошные черты поверх пунктира, обозначающего ещё не смонтированное оборудование, и промахнулся — линия доползла до края экрана и остановилась только там, перечеркнув весь цех. Сармат с досадливым вздохом удалил её и провёл новую.

— Тебе отдохнуть не пора? — спросил Иджес.

— Наотдыхался, — буркнул Гедимин, проводя следующую черту. — Проверь, здесь ровно?

В приёмном покое взвыла сирена. Медицинские сигналы тревоги отличались от аварийных, и ремонтник не встревожился, только ненадолго отвёл взгляд от экрана и тут же вернулся к чертежам.

Через час дверь палаты открылась — пришёл медик. Жестом согнав Иджеса с койки, он вскрыл дозатор на плече Гедимина и вложил туда две ампулы.

— Для регенерации. Что со зрением?

— Плывёт, — поморщился ремонтник.

— У вас там, на заводе, новое веселье, — хмыкнул медик, закрывая дозатор. — Швыряние взрывчатки в ворота. Угодили в погрузчик, так его отнесло до самой стены с кувырком через кабину.

Гедимин вздрогнул.

— Есть раненые?

— Шофёра слегка придавило в кабине. Кости целы, — махнул рукой медик. — Других сарматов во дворе не было. Раздолбало пару контейнеров, теперь весь двор завален железяками. Если до вечера никто не напорется, диверсию можно считать неудавшейся.

«Диверсия…» — Гедимин сжал пальцы в кулак, едва не раздавив смарт. «Что за ерунда тут происходит?!»

— Нашли, кто взрывал? — отрывисто спросил он. Медик пожал плечами.

— Не наша работа, теск. Тут бегают стаи мартышек. Их завод — пусть ищут!

Он вышел. Иджес и Гедимин переглянулись.

— Так это не ты им не нравишься. Это завод им не нравится, — вполголоса сказал механик, оглядываясь на глухую стену соседней палаты. — Как думаешь — это одни и те же уроды?

— Похоже, — отозвался Гедимин, включая смарт и разворачивая незаконченный чертёж. — Придут сарматы — узнаем больше.

Сарматы не пришли ни в семь, ни в полвосьмого. Только в начале девятого в коридоре послышался топот, и в палату ввалился Линкен. Остальные шли за ним. Гедимин окинул их внимательным взглядом — следов ранений не было, но все выглядели встревоженными.

— На ногах? — Линкен вполсилы хлопнул ремонтника по плечу и слегка приобнял его. — Быстро очухался, атомщик… Ядро Юпитера! Хольгер, смотри, что ему с животом сделали… Внутри-то всё цело?

— Срастётся, — отозвался Гедимин. — Почему на заводе взрывы? Большие повреждения?

— Два контейнера арматуры. Пришлют новые, заявка уже ушла. Не переживай, — ответила Лилит, присаживаясь на койку. — В здании всё цело. Погрузчик починили. Шофёр даже смену доработал. Жаль, он не видел, кто бросал, — кинули в спину.

— А охранники? Там вокруг стадо «броненосцев». У них что, сенсоры отрубились? — сердито сощурился Гедимин.

— Бросили с крыши, через дорогу, — буркнул Линкен. — Макаки — дебилы. Меня полчаса допрашивали. Я взрывал или не я… Идиоты! Мне-то зачем взрывать свой завод?!

Гедимин крепко сжал его руку. Линкен осёкся, глубоко вдохнул и покачал головой.

— Бред какой-то. Придётся самим следить за периметром. От мартышек, как всегда, никакой пользы.

Хольгер угрюмо кивнул. Он рассматривал швы и кровоподтёки на животе ремонтника и едва заметно хмурился.

— Говорил с Веберном? Нашёл сармата в зелёном камуфляже? — Гедимин понизил голос. — За торпеду в карцер не попал?

Линкен ухмыльнулся.

— Как видишь. Сармата… это навряд ли, — он покачал головой. — Знать бы хотя бы, из какой он смены… В зелёном много кто ходит. Я думал пройтись по тем, кому ты не нравишься, но Хольгер считает — пустая трата времени.

Химик кивнул.

— Посмотри, Гедимин. Били в живот и в голову. Руки не тронули. И… думаю, убивать не хотели.

Ремонтник посмотрел на забинтованную руку и сузил глаза.

— Хотели бы — убили бы. Много не нужно, — он дотронулся до виска и слегка поморщился. — Это всё не из-за меня. Это из-за завода. Что-то не так с этими макаками…

Линкен и Хольгер переглянулись.

— Взрывали не макаки, — взрывник поморщился и потёр шрам на затылке. — Кто-то из наших. Там был нитроглицерин. Налили в контейнер из-под спирта. Перед сном пройдусь по баракам, пообщаюсь. Есть несколько мыслей…

Он снова потёр затылок. Гедимин недовольно посмотрел на него.

— Один не ходи. Если и тебя поймают — работа замедлится. Сейчас нельзя оставлять цех. Сегодня что-нибудь сделали? — он взял с кровати смарт и развернул экран. — Покажи, куда вы продвинулись.

— Эй! Это что, твой чертёж? — Линкен мигнул. — Его не уничтожили вместе с той рацией?

— Я восстановил, — буркнул ремонтник. — Вы сегодня работали? Показывайте, где.

Лилит покачала головой.

— Псих ты всё-таки… — она развернула экран своего смарта. — Ладно, смотри. Вот моя линия…

Швы на животе всё ещё чесались — это было первым, что почувствовал Гедимин, проснувшись среди ночи; но разбудило его не это. В приёмном покое заливалась сирена, и в приоткрытую дверь палаты тянуло уличным холодом — медики открыли ворота; по стенам бежали синие блики проблескового маячка — у порога стоял медицинский глайдер. По коридору быстрым шагом прошли двое санитаров, за ними процокал робот-уборщик. Гедимин сбросил простыню и подошёл к окну, сощурился, пытаясь разглядеть что-нибудь в тумане и пятнах света, но синие вспышки били по глазам, и сармат ничего не видел. Через три секунды глайдер резко развернулся на месте и начал разгон; Гедимину показалось, что он оторвался от взлётной полосы в десяти метрах от госпиталя и свернул куда-то к северу, но за наблюдения он поручиться не мог — зрительные центры, за вычетом редких секундных проблесков отчётливого видения, выдавали только цветной туман.

— Никого нет, — Иджес, осторожно выглянув наружу, отошёл от двери. — Только те санитары и робот. Все улетели. Должно быть, авария. Интересно, где.

«Завод «Вестингауза»?» — Гедимин стиснул зубы и резко опустился на койку. «Новый взрыв, и в этот раз — всерьёз? Как же мне всё это не нравится…»

Он вернулся в постель и лежал тихо, прислушиваясь к звукам за окном. Глайдер улетел ненадолго — не прошло и получаса, как по стене побежали пятна синего света, в приёмном покое лязгнули ворота, и из-за двери послышался топот, тяжёлое дыхание, мучительный кашель и приглушённые команды.

— Тащи матрасы в первую палату! Нужно ещё восемь мест.

— Кислороду им! Третий антидот, по два кубика на нос… Садись на пол! Да не стесняйся, плюй куда хочешь. А теперь — тихо… Первый пошёл!

— Кто не может идти? Осторожно, голову держи! Плечо… так, это девятый…

В палате зажёгся свет. Дверь распахнулась настежь. Медик встал на пороге, обвёл комнату деловитым взглядом и громко свистнул.

— Матрасы! Эй, инженеры, вам придётся потесниться.

Гедимин сел.

— Много раненых? Помощь нужна?

— Лежи, справимся, — отмахнулся медик. — А ты иди сюда. У тебя все кости целы. Много пострадавших, большинство на ногах не стоит. Филки. Носи по одному, складывай на матрасы.

Он отошёл от прохода, пропуская в палату санитаров со свёрнутыми матрасами наперевес. Иджес, встревоженно оглянувшись на Гедимина, пошёл за медиком.

— Что ты там хотел опознавать? — донеслось из приёмного покоя. — Там без секвенатора ничего не разберёшь! Гомогенная масса и немного драного скирлина. Я тебе говорю — никакого нитроглицерина, чистейший торп! Где взял? Хороший вопрос…

В палату, поддерживая под руки двоих филков в нижнем белье, вошёл санитар. Оба пошатывались, и на их белых лицах блестела обильная испарина. Дойдя до ближайших матрасов, филки сели на них и скорчились, поддерживая головы дрожащими руками. Санитар помог им надеть кислородные маски, быстро проверил баллоны и вышел — навстречу ему уже шёл Иджес, неся в охапке третьего филка, уже в маске. Рука маленького сармата безвольно болталась.