Иван-царевич и C. Волк.Похищение Елены - Светлана Багдерина

Оставалось только сидеть и ждать, что еще обрушит на их бессчастные головы злодейка-судьба.

К их утешению, ждать пришлось недолго: через несколько минут после последней попытки унести, подобно улитке, домик с собой, злодейка-судьба обрушила на свод тарана нечто огромное и тяжкое, отчего доски перекрытия протестующее заскрипели и заходили ходуном.

– Что это?.. – повскакивали зверолюди, но вместо ответа последовал новый сокрушительный удар.

БАХ!

– Они бросают что-то на крышу тарана!..

– Но у нас заклятье на непробиваемость!..

БА-БАХ!

– Было!!!..

– То есть?..

– Оно выдохлось! Я знаю такие штуки – они надежные, но недолговечные!..

– И что теперь будет с нашим укрытием?..

БАМ!

– Они раздавят его!..

– Они раздавят нас, тупая башка!!!..

– Сам-то больно умный!!!..

– От дурака слышу!..

– Перестаньте!..

– Прекратите!..

– Эй, вы!..

БАМ-М-М!

– И что же нам теперь делать?..

– Неужели?!..

– Но нас нет другого выхода!.. – жалобно взвизгнул интеллектуал и обвел расширившимися от ужаса глазами товарищей по добиваемому оружию.

– Я тебе покажу, предатель! Я – ваш командир! – грозно оскалил пятисантиметровые клыки капрал, но, наткнувшись взглядом на недвусмысленные выражения морд своих подчиненных, каждая из которых была украшена точно таким же дентальным набором, сник.

БУМ-М-М-М!!!

– Раз ты – командир, то вот и командуй как надо, – вздыбив шерсть на загривке и прижав уши, процедил сквозь зубы оптимист.

– Показывай! – поддержали его остальные.

Капрал вздохнул, пожал плечами, закатил глаза и набрал полную грудь воздуха:

– Отставить разговорчики! На счет «три» начали! Раз-два-три!

– Мы! Сда! Ём! Ся! Мы! Сда! Ём! Ся! Мы! Сда! Ём! Ся!..

Бессильно скрежеща зубами и сжимая кулаки, генерал Кирдык наблюдал с почтительного расстояния1, как трусы-таранщики, бросая оружие в грязную воду уцелевшего рва, один за другим поднимались по сброшенной веревочной лестнице на

крышу башни и сдавались в плен и как, покончив с пленением, лукоморцы продолжили бросать на опустевший поверженный таран громадное бревно на цепях – лом – пока последнее слово осадной техники не превратилось в жалкую кучу строительного мусора.

И, будто издевка, будто прощальный неприличный жест, строго перпендикулярно к створкам ворот осталось торчать, как приклеенное, обитое железом стенобитное бревно.

Если бы царь мог видеть, что происходит сейчас с их планом, который не мог дать осечку!..

Генерала передернуло.

Если бы царь мог видеть, что происходит сейчас с их планом, который не мог дать осечку, единственным безопасным местом для него, Кирдыка, было бы рядом с теми таранщиками где-нибудь в казематах лукоморской тюрьмы.

И то не навсегда.

В последнее время чтобы вывести его величество из себя далеко и надолго хватало и куда более незначительных поводов, а эта неудача…

Генерал снова вздрогнул и украдкой оглянулся, не заметил ли кто.

Кто заметил.

Второй советник его величества Кто стоял поодаль от погруженного в мрачные думы военачальника и тонко, понимающе ухмылялся.

Значит, насчет доклада царю можно было не беспокоиться: Кто распишет происшедшее в лучшем виде, не жалея красок и оттенков. Он никогда еще не упускал такого шанса.

Кирдык с сожалением перестал жалеть себя и стал мыслить в другом направлении.

Что сможет заставить его величество позабыть об утреннем провале?

Только дневная победа.

Скроив озабоченную мину, генерал откашлялся и подозвал к себе советника Кто, не перестающего сладко улыбаться, словно только что лицезрел четвертование старого врага.

– Как вам известно, господин советник, на время… отдыха… его величества царя Костея я имею полномочия командовать нашей армией, – начал он издалека, но проныра-колдун, уловив, куда дует ветер, сразу же возразил:

– Армией – да. Магами – нет. Мы принимаем приказы только от его величества лично, как, наверное, известно даже вам, генерал.

Кирдык с усилием загасил тошнотворную волну неприязни к самодовольному колдуну и кивнул:

– Известно. Но, как известно, наверное, даже вам, советник, сегодня утром во время совещания его величеством было принято решение в маловероятном случае…

неудачи… на первом этапе наступления… применить некие артефакты горных духов, закупленные вами лично, если я не ошибаюсь, не так давно. И конкретно – камень землетрясения, для разрушения сторожевой башни.

– Ну, если вы имеете в виду только это, – снисходительно хмыкнул Кто, – то вам должно быть известно и то, что после того, как я брошу камень, остальное всё равно придется делать вашим солдатам.

– Известно, – пробуравил его взглядом генерал. – Не волнуйтесь. Мои солдаты знают свое дело.

– Не сомневаюсь, – расплылся в гаденькой усмешечке Кто и взглянул на песочные часы на своем поясе:

– Через десять минут я жду ваших… с позволения сказать, львов, у прохода. Желаю удачи.

-начало сноски-

1 – В условиях боевых действий почтению превыше всего способствуют самострелы и катапульты. Чем больше радиус поражения, тем больше почтение.

-

Ровно через десять минут за спиной у гордо выступившего вперед второго советника выросла стена из двух тысяч отборных головорезов армейской элиты – воинов с головами львов. Черные стяги сотен с оскалившимися львиными черепами с развевающимися гривами реяли над стройными рядами, приготовившимися идти на прорыв по первому же знаку своего капитана. Боевые топоры зажаты в когтистых лапах, в зубах палицы, в глазах – смерть.

Защитники города на стенах и на башне забеспокоились, забегали, засуетились, и Кто снова тонко улыбнулся: у ничего не подозревающих бедолаг было больше причин волноваться, чем они предполагали.

– Мы готовы, – сдержано доложил капитан, и колдун кивнул.

Он в последний раз сверился со спецификацией («Землетрясение, десять баллов по

шкале Цугцвангера, одна штука – камень с чередующимися черными и белыми полосами»), уверенной рукой развязал шнурки, стягивающие горловину мешочка с артефактами, и онемел.

Все камни в мешке были одинакового цвета.

И больше всего походили не на камни, а на…

– Золото?.. – вопросительно взглянул капитан сначала на слиток размером с небольшое яблоко, потом на застывшего с открытым ртом колдуна.