Иосиф Сталин в личинах и масках человека, вождя, ученого - Борис Илизаров

Возвращаясь к адаптации других положений Марра, отметим, что, согласно его представлениям, языки (племенные, национальные) и мышление (общечеловеческое) развиваются и существуют, взаимодействуя, но в то же время обладают относительной самостоятельностью. При этом, в отличие от мышления, жизнь каждого конкретного языка (племенного, этнического, диалектов) ограничена во времени и пространстве, поскольку любой язык социален, а позже еще и национален. Рано или поздно любые человеческие сообщества распадаются, а вместе с ними трансформируются или умирают их языки. Языки, культуры, нации одинаково смертны. Бессмертие же человечества заключено во всеобщности и универсальности мышления. Человеческое мышление, развиваясь по собственным качественным этапам, вместе с тем ни чем не ограничено в исторической перспективе. Крашенинникова права: язык – это форма, мышление использует эту форму для своего воплощения. У Марра мышление, как гегелевский «дух», выражает себя в той или иной племенной или национальной языковой и культурной оболочке, обслужив конкретный «актуальный коллектив», обогащается за счет его. А когда этнос, язык и культура умирают или перерождаются, мышление продолжает поступательно разворачиваться в общечеловеческом историческом пространстве, но уже в обновленных формах. Влияние гегельянской модели здесь налицо, вне зависимости от того, осознавал это сам Марр или нет.

Марр, не отказываясь от своей более ранней стадиальной классификации известных тогда живых и мертвых языков, разворачивает ее теперь в учение о четырех стадиях развития общечеловеческого мышления и соответствующих им четырех способах производства мышления, то есть о четырех принципах общечеловеческой коммуникации, вне зависимости от того, на каких конкретных языках общались люди.

На первой стадии развивается комплексный язык пантомимического типа, в котором неразрывно слиты звуки, мимика и жесты, телодвижения, то есть кинесика. Обратим внимание на то, что на этой стадии звуки входят в комплекс первичного общечеловеческого способа коммуникации. Этот принцип передачи социальной информации сопровождается возникновением пиктографического письма, так как он связан со становлением зрительного способа коммуникации и соответствующим ему типом мышления, базирующимся на правую руку. Второй принцип «производства» мышления – ручной, более специализированный язык, вытеснивший предыдущий нерасчлененный комплексный. На этой стадии произошла окончательная «локализация мышления» в правой руке, так как речевые центры локализовались в одном из полушарий мозга, связанном с правой рукой. «Говорящая рука» стала объектом внимания как со стороны «говорящего», так и «внимающего». Соответственно, «стандартизированный» ручной язык, как и предыдущий, комплексный, распространился по всей ойкумене. Эти два этапа хорошо иллюстрируются примерами из палеоантропологии и археологии. Марр считал: раз первобытное материальное производство имеет малую вариативность, то на таких же принципах должны развиваться связанные с этим типом производства языки (стандартизированные) и мышление. Со временем этот тип языка и формы мышления сменил следующий, третий, представленный еще очень примитивным членораздельным звуковым языком, которому соответствовал «тотемический» («космический», «микрокосмический», «магический») тип мышления в сочетании с «развернутым в пределах возможностей ручной речи», то есть подкрепленный кинетикой. Здесь Марр широко использует данные этнографии и работы по первобытному мышлению, в частности исследования Э. Тайлора, Л. Моргана, Ф. Боаса и Л. Леви-Брюля. Наконец, наступает четвертая, современная стадия, когда зарождается и развивается формально-логическое и аналитическое мышление. На этой стадии происходят очень сложные и нелинейные изменения как в «орудиях» мышления, так и в «технике» языка и речи. В результате утрачивается «чувство целого», то есть исчезает монотонность языкотворческого процесса. Языки и культуры начинают синтезироваться в большие и самобытные языковые семьи. Именно поэтому они, согласно Марру, не могут иметь далекого общего предка. Одновременно этот процесс «схождения» сопровождается новым синтезом «орудий мышления». Современный человек мыслит и чувствует, передает свои мысли и чувства всем: «телом, руками, лицом, позой», «полостью рта и звуков». Происходит также новый синтез средств восприятия чувств и мыслей не столько с помощью глаз, рук и другого, сколько с помощью «сердца и ушей». Человечество начинает воспринимать мир все более и более аналитически, а мышление все больше локализуется в определенной части мозга и окончательно связывается с деятельностью правой руки и «сердца», то есть с материальным и духовным производством. Замечу, и Леви-Брюль утверждал, что, по наблюдениям, представители многих африканских и латиноамериканских автохтонных племен его времени «говорят и думают руками». Мы еще вернемся к «говорящим» и «думающим» рукам и мимической речи. Похоже, что Марр предугадал и то, что в человеческом роде господствующая праворукость оказалась связана с развитием левого полушария головного мозга, ответственного за аналитическое, вербальное мышление.

Членораздельный фонетический язык, воспринимаемый слухом, возникает на довольно поздней стадии развития человечества, а в прошлом язык был связан со зрительным способом передачи информации, в том числе с письмом, «закабалившим живой язык». Мышление же человека не связано намертво, то есть генетически (биологически), ни с каким конкретным языком, и поэтому человек «не имеет… никаких препон для общения со всем миром и прошлым, и будущим». И действительно, на каком бы языке человек ни общался и каким бы способом ни выражал свои мысли, он благодаря универсальности мышления способен постичь любую информацию, любые знания любого общества, любой культуры прошлого и настоящего. Если бы это было не так, то тогда бы каждому новому поколению людей и тем более каждому новому народу или цивилизации пришлось начинать свою историю заново – открывать огонь, колесо и т. д. до бесконечности. На самом же деле люди разных эпох и разных культур в гораздо большей степени способны понять друг друга и обогатиться за счет понимания, чем это силятся доказать западноевропейские и доморощенные теоретики национализма и расизма, толкующие о якобы врожденных этнических и расовых «ментальных» структурах. И дело здесь не только в древних языках или письменности, которые в большинстве с успехом реконструируются, расшифровываются и читаются. Главное – это способность человека научиться мыслить и понимать все то, что понимал и мыслил другой, когда бы и где бы он ни жил. Лучше всех осознает универсальность общечеловеческого мышления историк, поскольку именно он в своей деятельности постоянно сталкивается с проблемой понимания в самых разных ее проявлениях и осложнениях.