Могучая крепость - Дэвид Вебер

— Сэр, корабль к бою готов, — сказал ему Силман Бейкир, коснувшись груди своей развевающейся штормовки в салюте.

— Очень хорошо, капитан, — сказал Верховный Адмирал. — Будьте так любезны, подайте сигнал.

* * *

— Сэр! Флагман поднял сигнал!

Капитан Закрей Вейст оторвался от тихого разговора с корабельным капелланом, услышав взволнованное сообщение гардемарина сигнальщиков.

— Вот как, мастер Халмин? — Его тон был рассчитан на то, чтобы успокоить парня, и гардемарин глубоко вздохнул.

— Да, сэр, — сказал он гораздо более спокойным голосом, и Вейст кивнул.

Глаза капитана уже не были молодыми, но он сомневался, что это имело бы большое значение. Ливень был таким сильным, что он едва мог видеть впереди грот-мачту. Он мог бы разглядеть слабое свечение, рассеянное по падающим каплям дождя, от больших кормовых фонарей КЕВ «Армак», затенённых так, чтобы быть невидимым откуда угодно, кроме кормы, но он не стал бы ставить на это деньги. И уж точно он не мог видеть трёх красных фонарей, поднятых на бизань-рей флагманского корабля.

Но молодой Халмин был надёжным парнем, и Вейст был готов поверить ему на слово.

— Вы подтвердили получение, мастер Халмин?

— Так точно, сэр! Один красный фонарь на рее фор-марселя.

— Очень хорошо. Повторите сигнал следующему за нашей кормой, пожалуйста.

— Так точно, сэр!

* * *

Один за другим, по всей длине этой залитой дождём вереницы галеонов, поднимались красные фонари. Их блеск почти терялся в темноте и дожде, но зоркие наблюдатели ждали их уже несколько часов. Корабль за кораблём, они были замечены и подтверждены. Это заняло время — показавшееся вечностью, пока Брайан Остров Замка́ ждал на своих шканцах во главе этой длинной колонны, — но в конце концов лейтенант-сигнальщик Бейкира вскинул руку в салюте.

— «Залив Даркос» подтвердил получение сигнала, Верховный адмирал!

— Хорошо, — спокойно сказал Остров Замка́.

Закрей Вейст мог быть довольно суетливыми, и трудно было отрицать, что у него была жилка напыщенности шириной по крайней мере в два фута, но он был твёрд и надёжен, как скала, а человек, который мог бы напугать его, ещё не родился. Вот почему он командовал «Заливом Даркос», вторым кораблём в строю Острова Замка́. Спуск фонаря с реи переднего марселя «Залива Даркос» стало сигналом того, что следующий за кормой корабль Вейста — КЕВ «Нарцисс» — только что опустил свой передний фонарь. Существовали более простые и быстрые способы передачи этой информации — действительно, и «Армак», и флагманский корабль Каменного Пика, «Разрушитель», были оснащены для использования этих других способов, когда придёт время, — но не сейчас. Они были слишком… энергичны. Слишком нескромны. Тем не менее, опущенный фонарь «Залива Даркос» показал, что все, кто находился за кормой, сделали то же самое, подтверждая получение от «Армака» сигнала приготовиться к бою.

Когда это случилось, что Остров Замка́ уже знал об этом. Потому что он наблюдал через дистанционные датчики, которые Сыч густо разбросал по всему близлежащему пространству.

Это, должно быть, сводило Мерлина с ума с тех пор, как он попал сюда, подумал в этот момент верховный адмирал. Он смог увидеть так много — узнать так много — почти мгновенно, а ему всё ещё приходилось полагаться на сигнальные флажки, фонари и скорость конных курьеров, потому что никто другой не мог этого увидеть. И, конечно же, потому, что он не мог позволить, чтобы его способности называли «демоническими».

— В таком случае, капитан Бейкир, — сказал он вслух, снова поворачиваясь под проливным дождём лицом к своему флаг-капитану, — я полагаю, нам пора заняться всем этим.

* * *

Красные фонари на бизань-мачте «Армака» погасли, и капитан Бейкир повернул руль к наветренной стороне.

Промокший брезент парусов захлопал, когда корабль отклонился на подветренную сторону, а сильный ветер по левому борту сменился на слабый в левую раковину. Шипящие команды прибирали шкоты и брасы, а Брайан Остров Замка́ стоял, пристально глядя за корму, где лишь кто-то с необычайно острым зрением смог бы разглядеть очертания передних парусов «Залива Даркос». Но он не полагался ни на что столь несовершенное, как человеческие глаза, и глубоко и незаметно вздохнул с облегчением, когда корабль Закрея Вейста последовал за «Армаком» по кругу.

Один за другим корабли Имперского Черисийского Флота достигли точки, в которой «Армак» изменил курс, и один за другим — каждый направляемый едва видимыми кормовыми фонарями следующего впереди корабля — они, в свою очередь, изменили курс.

Остров Замка́ снова повернулся вперёд. Он подошёл вплотную к рулевым, глядя вниз на подсвеченную карту компаса, затем снова поднял голову и посмотрел вперёд, в то время как дождевая вода стекала по его лицу.

Теперь он ничего не мог сделать, кроме как изобразить позу и внешний вид человека, уверенного в своём плане и в том, что он сработает. Он понимал это, так же как понимал, что каждый матрос и морской пехотинец, каждый офицер и старшина на борту «Армака» знали, что на самом деле он не мог видеть происходящее лучше, чем они. На самом деле, они были неправы на этот счёт, но он всё равно ничего другого не мог сделать. Они знали, что он играет определённую роль, излучая уверенность, которую они должны были видеть в нём, и это не имело значения. Это тоже было частью договора, частью запутанной сети обязанностей, обязательств и доверия между ним и подчинёнными ему людьми.

«Они ни чёрта не видят, — подумал он почти с удивлением. — Тут темнее, чем внутри сердца Клинтана, и они понятия не имеют, действительно ли я собираюсь найти флот Харпара для них. Точно так же, как они понятия не имеют, что произойдёт, когда — если — мы врежемся друг в друга в темноте, посреди ливня. Они подчиняются моим приказам, следуют моему плану, руководствуясь только долгом… и верой. Боже мой. Что вообще можно сделать, чтобы заслужить такую преданность и послушание?»

У него не было ответа, но он знал, что сделает всё, что потребуется, заплатит любую цену, чтобы оправдать это доверие. Быть достойным этого, даже если он не мог этого заслужить.

Он взглянул на ближайшего рулевого, седого унтер-офицера с длинной косичкой, по которой струился дождь, пока его челюсти пережёвывали табак. Внимание унтер-офицера было приковано к едва различимым парусам, он наблюдал за