Лекции Президентам по Истории, Философии и Религии - Роман Ключник

И здесь опять стоит отметить — ни украинцы, ни их писатели, ни перечисленные русские писатели не были врагами Сталина и против него лично не выступали. А вот те, с которыми Сталин захватывал Россию, кто уже долгие годы его ненавидел и хотел свергнуть, вёл упорную подпольную борьбу — подвергались совершенно «другим» репрессиям. Например, когда оставшийся за главного оппозиционера после высылки Бронштейна — Христиан Раковский, живущий в ссылке в гостинице(!), почувствовал недомогание — заботливый Сталин очень расстроился по этому поводу и в 1931 г. послал за государственный счёт Раковского подправить здоровье на грязевой курорт Шира… Раковскому очень понравилось на курорте, и он решил его посетить второй раз в следующем году.

При этом никто Раковскому не мешал вести и дальше антигосударственную деятельность и переписываться с Бронштейном-Троцким, который за границей развернул бурную антисталинскую пропаганду.

«Христиан Георгиевич свидетельствовал, что вокруг него была организована настоящая «блокада», правда, по его словам, лишь в конце 1932 г.» — утверждает Мельниченко, то есть после второго отдыха на курорте. Как мы видели — с другими врагами Советской власти, которые и не подозревали — что они враги, — расправа была короткой без всяких «уси-пуси».

В сентябре 1930-го Советская власть расстреляла 48 человек по делу специалистов-пищевиков, которые «оказались» «организаторами голода» в стране.

Комиссары Сталина так разошлись в удалении всякой «нечисти» в обществе, что под их каток репрессий попали «городские» еврейские писатели за их «мелкобуржуазный уклон» — В.Киршон, И. Гроссман (под маской — Рощин), Г. Лелевич, И. Бабель, О. Мандельштам, сам Л. Авербах и др.

Но у этих нашлись защитники — на Западе сразу недовольно зароптали и спросили у Сталина — не изменилась ли случайного его политика к евреям? — Сталин 12 января 1931 г. на запрос Еврейского телеграфного агентства из Америки ответил: «Отвечаю на ваш запрос… Антисемитизм, как крайняя форма расового шовинизма, является наиболее опасным пережитком каннибализма… В СССР строжайше преследуется законом антисемитизм Активные антисемиты караются у нас по законам СССР смертной казнью».

В книге «Советская Россия и евреи» (1949 г.) Г.Аронсон поместил немного иные слова Сталина: «…Коммунисты не могут быть никем другим, как открытыми врагами антисемитизма. Мы боремся с антисемитами самыми суровыми методами в Советском Союзе. Активно действующие антисемиты по закону наказываются смертной казнью». С любом случае суть высказывания Сталина одна и та же.

«За границей многие верят тому, что в России нет антисемитизма, и на этом основании благорасполагаются к советской власти.

Но в России знают, что это неправда», однако евреи «уповают на долголетие советской власти… и очень боятся её смерти», ибо «до погромов Сталин не допускает…», «Если диктатура большевизма падёт, можно быть совершенно уверенным в диком разгуле антисемитских страстей и насилий…

Падение советской власти будет для евреев катастрофой…» — писал Ст.Иванович («Евреи и советская диктатура») (С). И это понимали все евреи, и в тот период миллионы их могли вполне серьёзно повторить за еврейским поэтом Ициком Фефером — «я говорю — Сталин, а думаю, что это солнце».

Тогда ещё не было «переосознания» личности деспота Сталина, Сталин — для них звучало тепло, грело.

В «перестроечный» и «постперестроечный» период все уши прожужжали на тему — какой страшный антисемит и юдофоб был Сталин. На самом деле здесь мы опять встречаемся с парадоксом. — С одной стороны Сталин был юдофобом — боялся их в том смысле, что уважал мощь и силу еврейского сообщества на планете и понимал их реальные возможности. К тому же можно с уверенностью утверждать — что Сталина сильно раздражало большое количество окружавших его высокопоставленных евреев в Советской власти, сильная зависимость от них, и особенно он осторожно к ним относился во время противоборства с еврейским триумвиратом.

С другой стороны — раз Сталин боялся евреев, был юдофобом — следовательно питал к ним не лучшие чувства наравне с положительными. И его репрессивные действия против евреев в 1936–1938 гг. также говорят о Сталине как об антисемите. С третьей стороны, — совершенно смешно утверждать, что Сталин был антисемитом в том смысле — что он ненавидел евреев изначально беспричинно или ненавидел, например, за их огромное участие в геноциде и Холокосте в России.

«Ни антисемитом, ни тем более юдофобом Сталин не был»… — утверждает известный диссидент, историк Жорес Медведев, отвечая на вопрос журналиста (АИФ, № 51, 2003 г.), — «В семье у него (Сталина) было много проблем с мужьями и жёнами его близких родственников, которые были в браке с евреями. Но он всегда рассматривал конкретно саму проблему без привязки к национальности. Например, у дочери Светланы первый поклонник был известный кинорежиссёр Алексей Каплер. Как человек Каплер Сталину, несомненно, нравился. Он был одним из создателей фильмов «Ленин в Октябре», «Ленин в 1918 году», где Сталин был изображён вторым после Ленина деятелем партии…

Но как отец Сталин категорически не хотел, чтобы у его дочери были близкие отношения с этим человеком. Сорокалетний Каплер был женат, у него было много любовниц, и, прежде чем отправлять его «в места не столь отдалённые», его через работников госбезопасности не раз предупреждали, чтобы он перестал кружить голову 16-летней девушке. Каплер дружеских советов вести себя порядочно не послушал, за что и был отправлен в ссылку в Воркуту на 5 лет. Затем Светлана вышла замуж за Григория Морозова, тоже еврея».

По тому - как вёл себя Каплер с 16-летней дочерью «грозного» Генсека видно — как евреи в те годы «боялись» Сталина и его «уважали». Тем более что почти все силовые посты СССР в те годы возглавляли евреи, и жена Сталина была еврейкой… А его второй зять Лазарь Каганович был его ближайшим сотрудником.

Политическое управление Красной Армии было в руках Янкеля Гамарника и Моисея Владимирского. Народный Комиссариат Внутренних дел (НКВД) в руках Гершеля Ягоды и его заместителя Сорензона (под маской — Агранов). Делом сыска ведал Лев Беленький. Моисей Каганович стоял во главе тяжёлой промышленности страны, в развитии которой принимал активнейшее участие Сталин.

В промышленности СССР наблюдались существенные перемены. Первоначальные действия Сталина и партии в промышленности были связаны с планами перестройки сельского хозяйства и его уже планируемого нового уклада — в 1928 г. началось строительство сразу нескольких крупных тракторных и машиностроительных заводов — Сталинградский, Челябинский и Харьковский, а в 1929 Краматорского.

А.Хаммер ещё в 1925 г. — открыл в Москве карандашную фабрику, чтобы его любимые красные партаппаратчики имели на столе карандаши, но от него ожидали большего, и он уговорил Генри Форда строить автомобильный завод в Нижнем Новгороде (1929–1930 гг.).

Для продукции этих заводов требовалось очень много металла — следовательно стали строить огромные металлургические заводы — Магнитогорский и Кузнецкий. А тракторам были нужны колёса, для колёс требовалась резина, а для производства резины и ремней необходим был каучук.

«У нас имеется в стране всё, кроме разве каучука. Но через год-два и каучук (синтетический) мы будем иметь в своё распоряжении…» — уверял Сталин, — «С этой стороны, со стороны природных богатств, мы обеспечены полностью. Их у нас даже больше, чем нужно. Что ещё требуется? Требуется наличие такой власти, которая имела бы желание и силу двинуть использование этих огромных природных богатств на пользу народа… Что ещё требуется?…».

Мы помним острую проблему производительности и рабочей дисциплины рабочего класса, с которой никак не мог справиться Ленин. Теперь в борьбе с этой проблемой на заводах и фабриках были созданы партийные ячейки и партийные комитеты. Сталин пытался активно участвовать в решении почти всех более-менее серьёзных проблем —

«Терпеть теперь текучесть рабочей силы — значит разложить нашу промышленность… Где причина текучести? В неправильной организации заработной платы, в неправильной тарифной системе, в «левацкой уравниловке», «исчезает разница между трудом квалифицированным и трудом неквалифицированным, между трудом тяжёлым и трудом лёгким…» — строил своих починённых Сталин — «внедрить и укрепить хозрасчёт» (23 июня 1931 г.).

На промышленных гигантах требовалось огромное количество инженерных кадров.

«Старых очагов формирования инженерно-технической силы уже недостаточно, — фиксировал Сталин, — необходимо создать целую сеть новых очагов — на Урале, в Сибири, в Средней Азии»,

А дисциплинировать промышленную интеллигенцию должны были громкие пропагандистские процессы «пищевиков», «шахтинцев», «меньшевиков Госплана». И этот фашистский метод работал эффективно, хотя Сталин понимал, что и «пряники» нужны — «ценить кадры, как золотой фонд партии и государства, дорожить ими, иметь к ним уважение», «смело выдвигать новые, молодые кадры, не давая им перестояться на старом месте». Советской властью исполнялись одновременно два совсем противоположных действия.