Утрата военного превосходства. Близорукость американского стратегического планирования - Андрей Леонидович Мартьянов

Вопрос здесь не в том, было ли то, что происходило в России под названием коммунизм, плохим или хорошим. Наша точка зрения состоит в том, что на объединенном Западе понимание советского периода российской истории было искажено и превратилось в настолько мрачную карикатуру, что, в конце концов, полностью помешало самому Западу понять современную Россию, хотя бы ради своих зловещих зловещих причин. цели: понять это с целью его снижения. Невозможно понять современную Россию без знания чрезвычайно сложного воздействия советского периода на современную Россию, и это понимание требует беспристрастной оценки советских неудач и достижений, основанной на их достоинствах и достоинствах. отсутствие такового. К сожалению, этого невозможно добиться на современном Западе, и особенно в США, не будучи обвиненным в прокоммунистических симпатиях или в откровенном сталинизме. Это невозможно еще и потому, что на протяжении десятилетий тех, кого на Западе считали «уместными» говорить о России и русских, вряд ли можно считать – за некоторыми незначительными, хотя и заметными исключениями – компетентными для этого. Единственным критерием для того, чтобы им разрешили доступ к западной общественной трибуне, был тот факт, что они говорили то, чего от них ожидали и чего хотели, что вряд ли было проблематично, поскольку большинство из них были советскими диссидентами.

Самым выдающимся из них был Александр Солженицын, который присоединился к группе таких же антикоммунистов/диссидентов, лауреатов Нобелевской премии в 1970 году . критические произведения, такие как «В круге первом», «Раковый корпус» и «Архипелаг ГУЛАГ». Его критика была настолько односторонней, что даже представители антикоммунистической Русской Православной Церкви были вынуждены выразить свою обеспокоенность. Как сказал Иерей (Святой Отец) Алексий Мороз:

Я не поклонник произведений Солженицына. Местами его книги вызывают не только непонимание, но и чувство неприятия. В [некоторых] своих книгах он выставил русских перед Западом в непрезентабельной форме. Мы знаем, что когда он уезжал на Запад, он там активно публиковался и воспринимался там как «вестник правды» о России, но, к сожалению, ни одного доброго слова о людях и России он не сказал. Он описывает зверства, несчастные случаи, предательства, ложь, обманы, которые, конечно, всегда присутствовали в нашей истории, но в его книгах нет ничего положительного, как будто русский народ состоит только из воров, убийц, лжецов, трусов и негодяев. Положительных примеров в его книгах нет. И когда западный читатель принимает такую информацию, как истина в последней инстанции о России, он представляет себе весьма специфический образ русского народа, но который является абсолютной ложью. 6

Чего Алексей Мороз, будучи человеком веры, не смог признать, так это того факта, что Солженицын был принят на Западе именно по тем самым причинам, которые Мороз, как и многие российские и даже некоторые авторитетные западные историки, серьезно подвергали сомнению; то есть Запад хотел этого изображения по пропагандистским причинам. Чего Запад, в свою очередь, не понял, так это того, что, будучи изгнанным из СССР, Солженицын не имел никаких знаний о поколении, родившемся в конце 1950-х — начале 1960-х годов, и о том, как это поколение могло и будет перекраивать Россию, начиная примерно с середина 1980-х годов, за десять лет до возвращения Солженицына в страну, которую он почти не знал и не мог понять.

Направление этого российского переустройства, за неимением лучшего слова — оно было гораздо сложнее, чем перестройка, — было далеко от рецептов Солженицына, которые так охотно были приняты на Западе. В самом деле, как могло быть иначе в стране, которая, начиная с 2012 года, время от времени имеет, как показывают даже так называемые «либеральные» опросы, продолжающееся почитание Сталина как самой важной фигуры в российской истории? вместе с Александром Пушкиным, Юрием Гагариным, Петром Великим и, что вполне ожидаемо, самим Владимиром Путиным. 7 Как могло случиться, что человек с самопровозглашенным статусом Солженицына как «совести русского народа» мог настолько ошибаться в понимании своего народа, как это наглядно продемонстрировали события после его возвращения в Россию?

Ответ на этот вопрос довольно прост: идеологическая установка, выдающая желаемое за действительное, которая характерна для американского самовосприятия после Второй мировой войны. В России существует школа мысли, которая не без заслуг приписывает появление мема «Солженицын-пророк» не только воле Хрущева, очевидно повлиявшего на продвижение Солженицына в ряды советской литературной элиты, но и Американская служба разведки, которая также «помогала» в его поисках литературной Нобелевской премии. 8 В конце концов, возникает вопрос, почему Владимир Путин в декабре 2014 года присутствовал на заседании Госсовета России и Совета по культуре и заявил, что: «Александр Исаевич Солженицын обратил внимание на проблемы нашего общества не потому, что он каким-то образом враждебное отношение к стране. Наоборот, он был патриотом, он хотел сохранить страну, но она не сохранила себя, потому что мы не обратили своевременное внимание на то, на что он обращал внимание». 9 Зачем российскому президенту, который якобы очарован, как многие на Западе до сих пор полагают, литературой и мудростью Солженицына, желает с самой высокой трибуны недвусмысленно утверждать, что Солженицын не был врагом собственного народа и действительно заботился о них? Лев Толстой, как и Александр Пушкин, и, если уж на то пошло, наиболее значительные русские писатели, часто были в оппозиции к режиму или политической системе, в которой они жили. Лев Толстой даже был отлучен от церкви Русской Православной Церковью. Однако почему-то никто не сомневается и не подвергает сомнению серьезный патриотизм и искреннюю любовь к своему народу Льва Толстого, Пушкина или Тургенева.

Но как ни странно, намерения Солженицына заслуживали сознательного разъяснения со стороны президента России, возможно, из-за того, что россияне в целом не любят Солженицына или доверяют его намерениям, или воспринимают всерьез крайне ошибочные, так называемые пророчества, а иногда и совершенно диковинные политические предложения, выдвинутые в его книге «Восстановление России». Очень многие считают его предателем и в литературном отношении бездарным писателем. Примечательно, что сам Путин в этом вопросе не совсем последователен.

Ссылки на величие Солженицына российскими телеканалами также не могли скрыть очевидный факт ошеломляюще ограниченного числа людей, присутствовавших на его похоронах, которые были открыты для широкой публики в августе 2008 года. Это резко контрастировало, например, с реакцией и огромными толпами присутствующих на похоронах знаменитого советского барда Владимира Высоцкого в июле 1980 года. Высоцкого знали и любили в России не только за его стихи, ставшие частью современной