Творения. Часть 1 - Афанасий Великий
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
После защищения православия, вторым делом св. Афанасия было умиротворить взволнованную еретиками Церковь он старался объяснить недоразумения между державшимися правой веры, и оказывал снисхождение к тем, которые увлечены были на сторону лжемыслящих обманом и угрозами. Так, поражая врагов православия, он в то же время старался уврачевать раны, нанесенныя ими Церкви.
Как в учении св. Афанасия, так и в прочих делах его пастырскаго служения видим твердость, достойную вернаго блюстителя законов Божественных. Военачальник ливийский вел себя недостойно христианскаго имени: с зверскою жестостию он мучил своих подчиненных, и жил распутно. Это было в царствование Валента, когда св. Афанасий сам подвергался опасности изгнания. Не смотря на то, св. Архипастырь, видя нужду пресечь соблазн, произнес на недостойнаго члена своей паствы отлучение, и сообщил о том архиепископу каппадокийскому, св. Василию, к епархии котораго принадлежал военачальник Ливии, как уроженец каппадокийский[384].
В своей жизни следуя правилам, которыя усвоил себе еще в юности от подвижников благочестия, св. Афанасий взаимно оказал услугу пустынножителям, начертав им жизнь великаго Антония. Изображая его подвиги, он изложил в виде повествования правила иноческой жизни, как замечает св. Григорий Богослов. Это жизнеописание было первым всемирным оглашением сокровенных подвигов великаго пустынножителя, и с именем св. Афанасия быстро пронеслось до пределов Востока и Запада. На него указывал своим ученикам пр. Ефрем Сирин в Едессе; его читали в Трире, – и придворные оставляли свет, чтобы подражать пустынножителю египетскому[385]. Августин слышал разсказ о нем в Милане, и это решило его борьбу с самим собою, чтобы предаться Господу[386].
Св. Афанасий хотел, чтобы пример жизни иноческой назидал не одних удалившихся от мира. Воспитанников пустыни, возвышавшихся своими добродетелями пред прочими, он призывал на служение Церкви, и поставлял в епископы. Еще св. Александр избирал между иноками пастырей Церкви[387]: преемник св. Александра подражал его примеру и чем более благотворными оказались первые опыты такого избрания, чем более стесненныя обстоятельства Церкви требовали от пастырей ея готовности на всякия лишения, тем охотнее св. Афанасий вверял попечение о пастве Христовой инокам, устраняя всякий предлог, с их стороны, к уклонению. В этом отношении, особенно примечательно для нас письмо его к Драконтию, котораго поставил он из настоятеля какого-то монастыря в епископа гермопольскаго, против его желания. В то время угрожало Церкви александрийской нашествие ариан. По страху ли предстоящей борьбы, или по расположению к пустынной жизни, Драконтий, при самом рукоположении своем, с клятвою объявил, что он долго не пробудет на кафедре, и действительно, скоро оставил свой престол. Получив об этом известие, св. Афанасий отправил к нему своего пресвитера с посланием, в котором увещавал его возвратиться к своей пастве. При этом писал он: «Не ты один поставлен из монахов, не ты один был прежде настоятелем, и любим был монахами. Ты знаешь, что и Серапион (тмуитский) – монах, и был прежде начальником над множеством иноков. Не безызвестно тебе, скольких монахов отцем был Аполлос: знаешь Агафона и Аристова; помнишь Аммония, с Серапионом отшедшаго; конечно, слыхал и о Муите в верхней Фиваиде; можешь узнать и о Павле латопольском и о многих других. Все они, после своего поставления, не противоречили, но, имея в виду пример Елиссея и Илии, последуя ученикам и Апостолам Господним, приняли возложенное на них попечение, не пренебрегли служением, и не стали хуже самих себя, но еще большей чают награды за труд, преспевая, и увещавая других преспевать в добродетели. Сколько людей они обратили от идолов? Сколько своими увещаниями отвлекли от бесовских обычаев? Сколько представили рабов Господу? – Так, что видящие эти знамения не могут не удивляться. Разве не велико знамение – девицу утвердить в девственной жизни, юношу сделать воздержным, идолослужителя – христианином»[388]? Увещание св. Афанасия достигло своей цели, и Драконтий, возвратившись к своей пастве, показал себя достойным пастырем стада Христова, претерпев изгнание от ариан. Такое влияние, на паству свою, епископов, взятых из пустыни, и твердость их в исповедании правой веры, еще более должны были располагать св. Афанасия к избранию на высшия степени церковныя, преимущественно из иноков. И мы видим, что, когда открылось гонение на православных в Египте, вскоре после кончины св. Афанасия, – в числе изгнанных арианами было до одиннадцати епископов, «которые от юности до престарелых лет подвизались в пустыне»[389]. Примеру пастырей александрийских подражали и предстоятели других церквей, где ни водворялось монашество. Везде строгая жизнь иноков, их ревность о православии обращали на себя внимание народа и пастырей, и при избрании на кафедры епископския, голоса часто склонялись в пользу иноков.
Так многообразно и благотворно было влияние св. Афанасия на жизнь Церкви!
* * *
1. СЛОВО НА ЯЗЫЧНИКОВ
1) Ведение богочестия и вселенской истины не столько имеет нужды в человеческом наставлении, сколько познается само собою; потому что едва не вопиет о себе ежедневно в делах, и светлее солнца открывает себя в Христовом учении. Но поелику тебе, блаженный, желательно слышать о сем; то, по мере сил своих, предложу нечто о вере Христовой; тем паче, что, хотя и сам ты можешь найти это в Божием Слове, однако же с любовию слушаешь, что говорят и другие. Ибо как святых и богодухновенных Писаний достаточно к изъяснению истины, так и блаженными нашими Учителями сочинены об этом многия книги. И если кто будет читать их, то найдет в них некоторым образом истолкование Писаний, и прийдет в состояние приобрести желаемое им ведение. Но поелику не имеем в руках теперь сочинений этих Учителей; то, чему научился я из них, – разумею же о вере во Христа Спасителя, – необходимо изложить и сообщить это тебе письменно, чтобы учения, заключающагося в слове нашем, не почел кто маловажным, и не стал предполагать, будто бы вера во Христа не разумна.
Такия же клеветы в укоризну нашу слагают язычники. Они громко смеются над нами, указывая не на иное что, а только на крест Христов. Но тем паче можно пожалеть о безчувствии их. Клевеща на крест, не видят они силы креста, наполнившей целую вселенную, не видят, что крестом стали явны для всех дела
