Презент от нашего ствола - Сергей Зверев

Локис с Колодеевым переглянулись, но серьезных аргументов для возражений не было – жизнь полковника висела на волоске, и даже малейший шанс хоть немного улучшить его состояние надо было использовать без промедления.

– Спасибо, сэр. Вы очень любезны. Конечно, так будет правильней.

Майор отдал приказ, и к джипу тотчас подбежали двое солдат с носилками и санинструктор. Локис кое-как растолковал ему, помогая жестами, характер ран, которые получил Волк, и рассказал об инъекциях, которые он делал. Солдат молча кивал головой в знак согласия, и спросил только, какой антибиотик укололи пострадавшему, но Локис не знал его английского названия и не смог удовлетворить отнюдь не праздный интерес санинструктора.

Британцы бережно уложили Волка на носилки и унесли в бронетранспортер.

– А теперь, господа, прежде чем начать движение, я хотел бы еще кое-что уточнить, – заявил майор. – Меня интересует ваша спутница. Как вы с ней познакомились?

Локис перевел взгляд на девушку, но та опустила глаза.

– Мы не знаем, это местная жительница, она попросила нас подвезти ее до кишлака. Она сказала, что ей по пути с нами, – сказал правду десантник.

– Где вы ее подобрали?

– Буквально в двух километрах отсюда. Она просила помощи, говорила, что какой-то британский отряд подвергся нападению моджахедов. Наверное, речь шла о вашем отряде.

– Даже так? И вы поехали дальше?

– Сэр, с нами тяжелораненый товарищ, и у нас не было времени на то, чтобы выяснять, насколько правдива эта информация.

– Это понятно. Непонятны мотивы поведения этой красавицы. Я хочу с ней побеседовать. Полагаю, вы не возражаете?

– Нет, сэр.

Майор открыл дверцу джипа с той стороны, где сидела Хумайра.

– Мисс, как ваша нога? – первым делом спросил офицер. – Надеюсь, вы уже здоровы? Вы ведь и вчера были здоровы? Не правда ли?

Рэдманс повернулся к Локису:

– Мистер, э-э, Кручик?

– Курчак, с вашего позволения, сэр.

– Девушка нормально передвигалась, когда вы ее встретили?

– По-моему, да, – неуверенно ответил заинтригованный Локис. – Хотя я не обратил внимания. Она как-то сразу выскочила на дорогу, и я не видел, как она ходит.

– Мисс, в ваших интересах не врать, – грозно сказал майор. – Иначе последствия могут быть непредсказуемыми...

– Где лейтенант? – неожиданно перебила его Хумайра. – Где лейтенант, которого зовут Томми? Он с вами?

– Какой Томми? Всех британских военных называют «Томми».

– Вы знаете, о ком я говорю! – с горячностью сказала афганка. – Он с вами? С ним ничего не случилось?

– А что с ним должно было случиться? – невозмутимо спросил майор, стараясь не раскрывать своих карт, хотя был не на шутку озадачен.

– Мой брат повел ваш отряд к несуществующей маковой плантации.

– Это я уже понял, – ухмыльнулся майор. – Но невинное на первый взгляд развлечение вашего брата обернулось гибелью британского солдата и несколькими ранеными. Это терроризм. За это ваш брат будет отвечать по закону. Думаю, и вы тоже будете отвечать вместе с ним, как сообщница.

– Я не вела ваш отряд на маковую плантацию – вы заставили меня силой поехать вместе с вами, – гневно сказала девушка.

– Пусть так, – нехотя признал майор, – но вам было известно о засаде.

– И я предупредила о ней. Лейтенант получил мое письмо. Где он? Где рыжий Томми? Он с вами?

Рэдманс задумался. Он вспомнил, что Уэльс рассказывал ему о какой-то записке. Этак и самому можно оказаться виноватым, если дойдет до серьезного разбирательства причин исчезновения лейтенанта. Впрочем, кто поверит этой чумазой аборигенке? А вдруг все-таки поверят? Было бы неплохо избавиться от нее каким-нибудь образом. Совсем избавиться. Однако здесь и сейчас это явно не получится. Поляки еще эти навязались.

– Но ведь опасность грозила не только лейтенанту, а всем нам, британским военнослужащим? – задал уточняющий вопрос Рэдманс после достаточно продолжительного раздумья.

– Нет! – решительно отрезала девушка. – Опасность грозила только лейтенанту Томми.

– Это еще почему?

– Потому что моего брата заставил повести ваш отряд европеец, который приезжает сюда скупать героин. Этот европеец уверен, что ваш Томми очень важная особа.

– Томми? Важная особа? – искренне развеселился майор. Он даже засмеялся.

– Да, Томми! И в этом нет ничего смешного.

– А что в нем такого важного? – поинтересовался майор, перестав смеяться, но сохраняя улыбку на лице.

– Мой брат решил, что Томми родственник какого-то высокопоставленного чиновника, министра, а может, даже премьер-министра.

– Да? – удивился майор. – И я, его начальник, не знал об этом. Ну, это чушь. Абсолютная чепуха.

– Или член королевской семьи, – добавила афганка очень тихо, но Рэдманс услышал ее слова.

– Томми? Член королевской семьи? – воскликнул он все так же весело и внезапно закашлялся, густо покраснев.

«Господи, а если это правда?» – думал Рэдманс, изображая внезапный приступ удушья от кашля. Черт возьми, а ведь рыжий Томми действительно похож на принца Гарри! Дьявольски похож! Как он раньше не обратил вынимания на такое явное сходство. И этот независимый тон, и даже угрозы сообщить командованию о его, майора, якобы неподобающем поведении. Так офицеришка, только что выпущенный из академии, себя не ведет. Но ведь его, командира, должны были в любом случае поставить в известность, если бы принца действительно направили к нему под его начало. Нет, чушь, абсолютная чепуха! Чушь? А если ребята из Дома на Темзе[11] перестарались с режимом секретности. Господи! А ведь они вполне могли перестараться! Идиоты!

Из ступора майора вывел вопрос польского унтер-офицера:

– Ваш офицер родственник афганского короля? Как интересно! Однако извините, сэр, может, мы все-таки начнем движение? Наш командир находится между жизнью и смертью.

– Все мы находимся между жизнью и смертью, – не очень вежливо ответил поляку Рэдманс, но все же приказал садиться в машины и начать движение.

Рэдманс предложил полякам объехать бронетранспортер, чтобы двигаться в середине колонны. И когда те не сразу поняли, что им сказали, Рэдманс облегченно вздохнул. Эти невежды плохо знают английский и, конечно же, не сообразили, что речь идет о принце Гарри, а не о каком-то родственнике афганского короля Захир Шаха, скончавшегося недавно в преклонном возрасте в своем дворце в Кабуле. Не хватало международной огласки, может, все еще обойдется и Томми отыщется целым и невредимым.

Однако Рэдманс заблуждался. Локис понял, кого имела в виду Хумайра.

26

Голова болела очень сильно. Это было первое ощущение, возвращавшее его из вязкой тьмы, в которой он кувыркался неведомо сколько времени. Убит или ранен? Он с трудом разлепил тяжелые веки. Наверное, убит. Он осознал себя лежащим на земле. Над головой было глубокое чистое небо бирюзового цвета с редкими перышками почти прозрачных облаков. Он видел только небо.

Помимо боли в голове, досаждал еще острый камень под правой лопаткой, доставлявший ему серьезный дискомфорт. Голова и лопатка, это, пожалуй, слишком много для мертвеца. Ведь мертвым не больно. Впрочем, оттуда мы знаем? Может, и больно. Ведь никто не возвращался оттуда. Никто не рассказывал, как там.

Затем он стал различать какие-то голоса. Говорили на каком-то непонятном наречии, невозможно было понять ни одного слова. Но он точно знал, что говорили о нем. Нет, ангелы не могут разговаривать таким противными голосами. Это точно не ангелы.

Он чуть скосил глаза и убедился в своей правоте. Он увидел того, кто говорил. Это был крепкий мужчина с широкой полоской черных усов под крупным носом и проводник, Азизулло, брат афганской девушки, которая прислала ему накануне какую-то записку. Какую записку? Она назначала свидание? Нет, она просила уехать, вспомнил секонд-лейтенант. А что сделал я? В кого-то стрелял. И вдруг он вспомнил абсолютно все и сел на землю. Боль под лопаткой исчезла, а вот голова продолжала болеть.

– Доброе утро, сэр, – поприветствовал его усатый. – С возвращением в этот лучший из миров. Прошу нас извинить, для удобства транспортировки пришлось отключить ваше сознание простым, но проверенным тысячелетиями способом. Вас не тошнит? – заботливо уточнил усатый.

– Нет, – ответил секонд-лейтенант, трогая затылок и нащупывая пальцами болезненную припухлость возле макушки.

– Вот и прекрасно, надеюсь, сотрясения мозга нет. А то мои люди могли перестараться и без должного уважения отнестись к особе королевской крови. Хотя я их, будьте уверены, предупреждал, чтобы ни в коем случае не усердствовали.

– Кто вы такой?

– Мое имя вам ничего не скажет. В здешних краях меня называют Беким, и я, случается, отзываюсь на это имя.

– Мне кажется, я вас где-то видел, – сказал секонд-лейтенант, отнимая руку от затылка.

– Не исключено, совсем не исключено, но все же маловероятно. Я до вчерашнего дня видел вас только один раз жизни, во время празднования столетия вашей прабабушки. Я стоял среди публики у ворот Букингемского дворца. Вы выглядели тогда совсем юным, но порода есть порода, не узнать вас просто невозможно. Не думаю, что вы запомнили меня, хотя наши взгляды на мгновение встретились. Только лишь на мгновение. Не знаю, как вы, сэр, а я очень рад нашему близкому знакомству. Мне еще не доводилось накоротке общаться с людьми столь высокого происхождения.